Дороти Уильямс - Всем сердцем

— О, Боже! Эмма! — воскликнула в ужасе Эрика, резко обернувшись к нему. — Я совсем о ней забыла.

— Да, тебе звонила Эмма. Можешь не беспокоиться, я все для нее купил.

— Спасибо тебе…

— Я не нуждаюсь в твоей благодарности. Лучше скажи, почему ты скрыла от меня свои проблемы с запахами и ушибленную руку?

— Я не привыкла рассказывать о таких вещах! — перебила Эрика. — Это мои проблемы, и они никому не интересны.

— В самом деле?

— Да, но…

— Как я должен реагировать, когда ко мне подходят совершенно чужие люди и спрашивают о тебе? Причем спрашивают о таких вещах, о которых я слышу впервые, потому что ты ничего мне не рассказываешь. — Мартин подошел к Эрике и остановился рядом с ней. — Ты скрыла от меня, что в кафе тебе прищемили руку.

— Я сказала, — возразила она.

— Нет, ты сказала, что ударилась. Ты скрыла, что добиралась домой под дождем.

— Неправда! Я сказала тебе, что автобус остановился только на Рейн-стрит.

— Разве я знаю, где находится Рейн-стрит? Почему ты не позвонила мне, чтобы я заехал за тобой? Это было бы разумно, но нет, тебе хотелось изображать из себя жертву.

— Совсем нет. Как ты узнал, что произошло со мной в кафе?

— Подруга Эммы видела, как ты выходила из кафе, как тебе прищемили руку. Она хотела подойти к тебе, предложить свои услуги, но ты исчезла.

— Мне нужно было еще успеть зайти за Шарлоттой и купить скатерть.

— Нет! — Мартин повысил голос. — Тебе следовало сразу ехать домой! Разве нельзя было все объяснить мне? — И устало добавил: — Неужели со мной так трудно разговаривать?

— Нет, — возразила Эрика, — но в тот день я плохо себя чувствовала, мне было не до объяснений. И потом, мне не хотелось все драматизировать.

Мартин вздохнул и как-то беспомощно посмотрел на нее.

— Я виделся с ним, — очень тихо сказал Мартин.

— С кем? — спросила Эрика. — С тем человеком, который прищемил мне руку?

— Нет. С Робертом.

— С Робертом? — удивилась она. — Интересно, зачем?

— Чтобы сказать, что ты заболела. Хотел спросить его… — Мартин тряхнул головой. — Ну, не важно.

— Нет, важно!

— Почему тебе это так важно, Эрика?

— Он был с Джиной?

На лице Мартина отразилось изумление, потом он нехотя кивнул:

— Ты знаешь насчет Джины?

— Конечно, знаю! Я же сказала тебе, что видела их в Фолкстоне.

— Нет, ты сказала, что видела Роберта.

— Ну да, я видела их обоих.

— И ты говорила с ним?

— Конечно, нет! Зачем мне это надо? Я не могу понять, зачем ты вздумал встречаться с ним! — удивилась Эрика.

— В самом деле?

— Да! Я, между прочим, не только не бегала к нему «каждые пять минут», но вообще ни разу не встречалась с ним после больницы.

— Эрика! Ты же только что сказала, что видела его в Фолкстоне!

— Ты заявил, что я постоянно бегаю на встречи с ним, но это не так. Я увидела его один раз случайно, да и то из окна кафе, куда забежала выпить чашку кофе. — Мартин стоял так волнующе близко от нее!

— Вот как?

— Да, все именно так и было. Не понимаю, почему ты мне не веришь!

— Куда же, в таком случае, ты ходишь? Все время куда-то спешишь…

— Никуда, — еле слышно ответила Эрика, уткнувшись взглядом в его грудь. — Просто на улицу. Иногда меня одолевает клаустрофобия, и мне нужно в таких случаях выйти на свежий воздух.

— Свежий воздух? Но за окнами холодная, сырая зима, какой давно не было.

— Я знаю, но все равно мне иногда хочется выйти на улицу, когда становится тоскливо, — беспомощно повторила Эрика, затем сменила тему: — Я не поблагодарила тебя за то, что ты ухаживал за Дядей Чарли во время моей болезни. Извини, что пришлось взвалить на тебя еще и пса. Насколько я знаю, ты его не любишь…

— Когда я мог такое сказать? — удивился Мартин.

— Ты не говорил вслух, но…

— Ничего подобного! Мы с ним прекрасно поладили.

Мартин устало улыбнулся. Эрика ответила ему неуверенной улыбкой.

— Дядя Чарли сегодня еще не был на улице…

— Я сейчас его выведу. Только сначала проверю, как там Шарлотта. — Но он не двинулся с места.

Эрика посмотрела ему в глаза и тихо сказала:

— Извини меня…

— Не надо. Я тоже виноват перед тобой.

— Я больше так не могу, — вырвалось у нее, когда Мартин повернулся, чтобы уйти.

— Как? — переспросил он, стоя к ней спиной.

— Разве мы не можем быть друзьями, как раньше? — умоляюще проговорила Эрика. — Ты слышишь, Мартин? — Она тронула его за плечо и почувствовала, как напряглись его мускулы, словно Мартину крайне неприятно ее прикосновение.

Он медленно повернулся к Эрике и посмотрел на нее долгим взглядом. Напряжение не отпускало его.

— Что? — прошептала она.

— Отпусти меня, Эрика.

— Ах, да, извини. — Она быстро отдернула руку с его плеча и растерянно извинилась: — Я ничего не имела этим в виду. Я просто… Ты ненавидишь меня, Мартин? За что?

— Нет, просто я забыл, что такое близость. — Его слова прозвучали для Эрики, словно взрыв бомбы. — Ты сама не знаешь, чего добиваешься.

И Мартин вышел из комнаты. Эрика слышала, как его шаги стихли на кухне.

Что он имел в виду? Что они не могут оставаться друзьями? Не в этом ли причина его плохого настроения, его раздражительности? Из-за близости к ней, Эрике? Вероятно, Мартин испытывает к ней неприязнь, ему неприятны ее прикосновения. Их близость выражается лишь в соседстве. Непонятно, находит ли Мартин ее соседство неприятным или, напротив, волнующим?

А что, если последнее? Если дело в обычной физиологии — ведь он мужчина, она женщина. Допустим, ему нужна просто женщина.

Может, стоит пойти к нему и выложить все, как есть? А если дело все-таки в неприязни? Тогда как? Вероятно, на нее тоже действует его близость, но ей нужен не просто мужчина, ей нужен именно Мартин. Эрике не нужен никто другой. А Мартину? И почему он пошел к Роберту, чтобы уведомить об ее болезни. О чем он просил его? Забрать ее?

Эрика тряхнула головой, стараясь больше об этом не думать. Это было слишком больно. Она стала вспоминать, что и как ей только что сказал Мартин, и ее охватило возбуждение. Прикрыв глаза, она представила, как Мартин обнимает ее, целует…

Боясь спугнуть свои мечты, Эрика медленно двинулась за ним на кухню. Все еще в задумчивости, она толкнула дверь. Мартин и Шарлотта сидели рядом за небольшим столом и что-то оживленно обсуждали. Шарлотта улыбнулась Эрике, Мартин оставался серьезным.

— Ну, что, Шарлотта, уже успокоилась? — спросила Эрика, стараясь придать своему голосу как можно больше мягкости.

— Я Стюарт, — напомнила Шарлотта, и Эрика с трудом улыбнулась. Ей было не до чего, она хотела быстрее получить ответы на свои вопросы.