Глория Беван - Шаг в будущее

В тумане размытых, сливающихся и сменяющихся цветов, из-за пелены слез Луиза не различала танцующих. Ночь шла, рисунок бесконечно повторял себя. Луиза танцевала только с Полом, явно пренебрегавшим остальными девушками, включая Диэнн, в пользу гостьи из Англии. Несмотря на смятение духа, она ловила обиженные, сердитые взгляды Диэнн, когда они с Полом проплывали в танце мимо нее. Но какое Луизе дело?

«Если ты настолько глупа, что влюбилась, будь готова к опасностям этой игры. Диэнн тоже должна понять, что нельзя верить словам мужчин. Фергус… – На миг ее усталые глаза, полные непролитых слез, встретили его ищущий взгляд, и ее сердце сжалось от боли. – Как ты мог притворяться, что все это реально, когда все время… Но почему бы и нет? Легкая интрижка, поцелуй под тихоокеанской луной. Какой в этом вред? Виновата она сама – за надежды, воображение… но внушить себе, что весь мир сосредоточен только на одном человеке! Вот снова она думает о Фергусе! Надо избавиться от этой привычки.

Танцуй, танцуй, Луиза! Пока ты подчиняешься ритму, пока поют гитары, никто не сможет тебя уличить. Свет фонаря снисходителен к улыбающейся маске, пульсирующий ритм танца достаточно громок, чтобы почти заглушить горе».

Наконец толпа счастливых людей перекочевала из полутемной комнаты на песчаный пляж к барбекю на фоне тихо плещущих волн. Под взрывы смеха в ночи гости столпились вокруг тлеющих углей. На плоском листе железа шипели сосиски. Гостей ждали бифштексы, запеченные в фольге, кумера, кофе, канистры пива.

Смешавшись с толпой, Луиза вышла на берег. Хотя она знала, что ее ищет Пол, под прикрытием полумрака вокруг светлого пятна костра она побежала по серебренному луной песку. Луиза чувствовала, что попытка есть с комом в горле задушит ее. Какое облегчение скрыться ненадолго в милосердную темноту. Она брела по берегу в тени гигантских скрюченных похутукав, их искривленные корни змеились по низкому песчаному берегу. Луиза не заметила, что еще один гость покинул освещенный круг. Высокий смуглый человек бесшумно шел по песку, догнав ее у маленького лодочного сарая на берегу.

Кто-то сжал ее руку и, прежде чем она могла оказать сопротивление, грубо притянул ее к себе в тень лодочного сарая.

Фергус возвышался над ней, все еще крепко держа за руки.

– В чем дело? Что случилось?

– Ничего! – Она попыталась вырваться, но все усилия были тщетны. Он должен знать, отчаянно думала Луиза, почему ее бьет дрожь.

– Тогда какого черта ты избегаешь меня?

Его тихий голос невольно заставил ее чувства всколыхнуться. Только бы Фергус не догадался об этом. Нельзя выдать свое страдание. Так она может, по крайней мере, спасти толику гордости. Но его близость затрудняла ложь и притворство.

– Не избегаю! – солгала она.

– Избегаешь, – спокойно сказал Фергус, – и знаешь это! Ну же, лучше признайся.

– Признаться! – Явная неискренность его слов привела Луизу в замешательство. – Будто, – глухо и напряженно прозвучал ее ответ, – не знаешь!

Его взгляд смягчился, углубился.

– Все равно скажи, Мари-Луиза.

Если бы она не знала, то вообразила, что в его голосе звучит подлинное недоумение. Когда он говорил с ней этим тихим, ласковым голосом… Волна горя обрушилась на нее.

«Не ласка, не от тебя, Фергус. Не сейчас». К ее ужасу, из глаз хлынули слезы, и она еле подавила рыдание.

Фергус полез в карман за носовым платком, и Луиза получила желанную возможность выскользнуть из его рук. Она повернулась и побежала. Рыдающая, обезумевшая, она споткнулась об осколок раковины моллюска, потом встала, побежала вслепую к мерцающему огню, ее ноги с каждым шагом увязали в песке. «Остается только одно, – думала Луиза, – и это спасение от Фергуса». Она не могла долго выносить его мучительную близость, тихий настойчивый интерес, то, как он произносит ее имя.

Направляясь мимо группы, водившей хоровод вокруг костра, она услышала свое имя.

– Луиза! Куда вы пропали? Я искал вас! Вы хотели научить меня танцевать.

Ошеломленно она посмотрела на веснушчатое лицо Тима.

– Танцевать? – невпопад отозвалась она эхом.

Частью сознания, сохранившего остаток здравого смысла, она заметила, что близорукие глаза за толстыми линзами умоляюще смотрят на нее.

– Пожалуйста, Луиза. Вы обещали.

– Обещала? – Ее глаза были странно пусты.

– Разве не помните? По дороге сюда. Я подумал, начнем, пока вокруг никого… подождите, сейчас поставлю пластинку.

Прежде чем она ответила, Тим скрылся в доме. Он поставил пластинку на радиолу, и в следующий момент из зала вырвался на освещенный костром берег великолепный голос Джона Роулза, молодого певца-маори, который оставил свой дом в лесах Новой Зеландии, чтобы завоевать известность в мировых турне.

Когда Тим вернулся, Луиза окинула взглядом береговую линию. Она различила только пятно лодочного сарая вдали, у входа – тень, менее заметную, чем другие. В темноте дрогнул и исчез сноп искр от сигареты. Значит, Фергус все еще стоит один, где она оставила его, курит и смотрит в море. Луиза отвернулась. Надо взять себя в руки, хотя бы сделать вид, словно ей совершенно неинтересен Фергус Макдональд. Зайдя в пустой танцевальный зал, она кое-как подправила макияж на зареванном лице.

Тим с тревогой следил за ней:

– Вы ведь не против?

Беспокойный мальчишеский голос достучался до сердца Луизы.

– Конечно нет! – Она закрыла косметичку и повела Тима в дальний угол. – Это просто. Смотри, становишься так, ноги держи…

Она заставила себя думать только о том, что делает. Несмотря на душевную сумятицу, Луиза, похоже, преуспела, поскольку Тим (его узкое лицо вспотело и раскраснелось от нервного напряжения) двигался почти в такт с ритмом песни.

Танцуя остаток вечера с Полом, Луиза предположила, что выглядит, должно быть, вполне обычно. Или, мрачно размышляла она, Пол просто плохо се знает, поскольку он оставался рядом до конца бесконечного вечера и исчез, только когда все гости стали расходиться и Луиза отправилась к фургону. Она едва уловила его шепот «не забудьте, завтра».

Забившись в угол фургона, она была благодарна, что Тим рядом. Возбужденный и счастливый, он наконец обрел свой голос. Мальчишеская болтовня прикрывала ее собственное молчание, отвлекала от пары на переднем сиденье, где тихий голос Фергуса сменял ласковый смех Кери.

Они пронеслись по дороге Силверхилла, и Фергус остановился перед освещенной верандой. Луиза спрыгнула на красный гравий внутреннего дворика.

– Все в порядке, не трудитесь провожать меня. – Но мрачный и тихий Фергус был рядом, и они поднялись по ступеням вместе.

– Спокойной ночи, Мари-Луиза.

Луиза не смела взглянуть на его лицо. Натянуто-веселая улыбка, и вот она в доме, закрывает тяжелую входную дверь. На миг девушка с тяжелым вздохом остановилась.