Мэхелия Айзекс - Забудь о прошлом

Дик скривил физиономию.

– Ну-ну.

– Прекрати наконец говорить «ну-ну»! – выпалил Филип. – Я пытаюсь делать все, что от меня зависит. А у нее не хватает совести даже на то, чтобы позвонить и сказать, как идут дела.

– Полагаю, она вряд ли знает, что обязана отчитываться перед тобой, – пробормотал Дик, и Филип нахмурился.

– Я совсем другое имел в виду, и тебе это известно.

– Хорошо. – Дик сделал вид, будто на мгновение задумался. – Почему бы тебе не съездить туда и не посмотреть самому? Лори нет. Она ничего не узнает. Дай себе небольшой передых.

Филип сверкнул на него взглядом из-под полуопущенных ресниц.

– А ты так и поступил бы?

– Послушай… – Дик поднял обе руки, – это ведь не у меня проблемы. Я просто думаю, что тебе нужно понять, почему ты до «их пор чувствуешь себя ответственным за женщину, которая, как ты уверяешь, обманывала тебя и, более того, имеет ребенка от другого мужчины.

Это был дельный совет, но Филип все равно провел остаток четверга и утро пятницы, взвешивая все «за» и «против». Он понимал: чтобы узнать, как продвигается ремонт, достаточно позвонить Чарли Бартону. Но его интересовали Джоан, ее мать и сын, и у него было такое чувство, что добиться ответа от жены будет не так-то легко. Поэтому он и оказался снова здесь, в Уилтшире, вовсе не ожидая, что кто-нибудь из них по-настоящему обрадуется его приезду.

Возможно, леди Сибил и будет приятно то, что он явился проверить, как окупаются его вложения, и у Криса есть причины ждать встречи с ним. Но Джоан скорее всего воспримет это как еще одну попытку унизить ее. После того, что он наговорил и наделал, у нее есть все основания презирать его.

Если бы она только знала, мрачно думал Филип, припарковав машину у гаража и открыв пассажирскую дверцу, чтобы достать рюкзак, лежащий на полу. Его нервы были натянуты как струна в ожидании встречи с Джоан, и он едва ли хоть раз вспомнил о Лори, с тех пор как сел за руль в Бирмингеме.

Разве это нормально?

Решив не испытывать судьбу, Филип все-таки оставил рюкзак в машине и захлопнул дверцу. Хотя Джоан и готова была с удобством устроить его на ночлег в прошлый уик-энд, это вовсе не означало, что и теперь она захочет сделать то же самое. Их ненадежное перемирие было нарушено, и он не знал, как можно исправить положение, да и стоит ли.

Но он уже здесь, какие бы мотивы им ни двигали, а если карты розданы, то нужно играть. Дик прав: пора изгнать Джоан из своих мыслей. И пусть его друг выразился несколько иначе, именно так Филипу угодно было понять его.

Закрыв машину, он разминал затекшую спину, когда дверь открылась и по ступенькам к нему сбежал Крис. Очевидно, он услышала шум мотора. Интересно, подумал Филип, а слышала ли его Джоан? Если так, то она не спешит поприветствовать его. А может, она отправила сына на разведку, с горечью предложил он, но презрение, которое ощутил при этой мысли, относилось в основном к нему самому.

– Привет! – воскликнул Крис, впервые опустив слово «папа», и Филип подумал, не преднамеренно ли он так поступил. Как бы то ни было, следовало радоваться этому. Казалось, мальчик с трудом удерживается от того, чтобы обнять его, крепко прижимая руки к бокам. – Что ты здесь делаешь?

Спроси о чем-нибудь полегче, мысленно усмехнулся Филип, не желая сейчас задумываться о причинах своего появления в Шелби.

– Я… э-э-э… хотел встретиться с твоей мамой, – сказал он, безотчетно взъерошив волосы пальцами. – И с твоей бабушкой, конечно. Как она себя чувствует?

Крис казался слегка обескураженным.

– У нее все в порядке… Я так думаю. – Он затрусил рядом, когда Филип направился к дому. – А мама тебя ждет?

Вряд ли, подумал Филип, ненавидя себя за чувство предвкушения, охватившее его при мысли, что сейчас он увидит Джоан.

– Нет, – просто ответил он и, оглядевшись вокруг, только сейчас заметил, что «ниссана» нет на месте. – Где она? И где машина?

– О, мама уехала, – небрежно произнес Крис, обгоняя его и даже не представляя, какую бурю поднял в душе своего спутника. – Извини за запах, – добавил он, когда они вошли в холл. – Это краска. Бабуля говорит, что это неизбежное зло.

– Она права, – пробормотал Филип, пытаясь справиться с реакцией, которую вызвали слова мальчика. Так где же все-таки Джоан? Куда отправилась на ночь глядя, вместо того чтобы заботиться о больной матери и маленьком сыне? Кого она здесь знает, чтобы наносить светские визиты в столь поздний час?

Рона Кинни!

Это было безумием, но даже при одной мысли о Роне ему стало плохо. Несмотря на то, что Филип неоднократно повторял, что Рона нельзя винить в случившемся, он до сих пор не мог простить его. Любого мужчину, переспавшего с женой своего лучшего друга, позволившего ветреной женщине разрушить эту дружбу, Филип счел бы подонком.

Уже не первый раз его охватило горькое недоумение. Зачем она это сделала? Какое неизведанное удовольствие она могла получить, затащив Рона Кинни в постель? Оставаясь наедине, они не могли оторваться друг от друга, и, тем не менее, она проводила время в Шелби, соблазняя другого мужчину.

Филип с содроганием вспомнил, что пережил, когда застал их вместе. Он приехал раньше времени, по просьбе леди Сибил, собираясь отвезти ее и Джоан в Бирмингем. Его ждали в субботу утром, но вместо этого он появился в пятницу вечером. И обнаружил Джоан в постели с Роном Кинни. Жена была настолько пьяна, что даже не устыдилась Содеянного.

Филип, конечно, вышвырнул Рона из дому, пригрозив Бог знает чем, если тот хотя бы близко подойдет к Джоан, но непоправимое уже случилось. Как бы Джоан ни уверяла его в своей невиновности, он так и не смог об этом забыть. Он надеялся, что со временем найдет ей прощение в своем сердце. Он так любил ее и так хотел оставить прошлое позади! Но они еще были слишком далеки от этого, когда Джоан сообщила ему, что беременна.

Беременна! Его чуть не вырвало, когда он услышал новость. Прошли уже недели с тех пор, как они занимались любовью, да и в любом случае Джоан принимала противозачаточные таблетки. Единственным объяснением, которое пришло ему в голову, было то, что, живя в Шелби, жена так же легкомысленно относилась к вопросам предохранения, как и ко всему остальному. После того как они три года тщательно избегали незапланированной беременности, только ее связь с Кинни могла иметь такой результат.

Не в ее силах было убедить его в обратном. Все мольбы и извинения, на которые Джоан не скупилась после того, как он застал ее с Кинни, вдруг показались ему столь же пустыми, как и ее душа. Как бы ни хотел он поверить в ее невиновность, мысль о ребенке другого мужчины, зреющем в ее чреве, была слишком невыносимой. Ему невыносимо было даже смотреть на нее, поэтому Филип переехал из их квартиры.