Девушка по вызову, или как начать жить заново - Виталина Кот

Кивок.

Мы оба молчали. Не знаю о чём думал Глеб. Я же, пыталась вспомнить тот разговор с Аликом. Все его детали. Чтобы понять что именно он слышал.

— Я не наркоманка. Ничего тяжёлого. Был алкоголь. После таблетки. Никакого героина, экстази, метадона. Ничего тяжёлого. С этим было строго. Только аптека.

— Какие глубокие познания, — снова хмыкнул, заставляя смутиться.

— Я прошла полный курс реабилитации. Успешно и без срывов.

Снова тишина. Это убивало.

— Ты всё знал и всё равно… всё равно пошёл на это. Помогал мне с машиной и после… и наши отношения.

Я не задавала вопросов. Только озвучивал свои мысли. Это странно, зачем всё это?

Кивок.

— Ты мне понравилась Ева. С первых минут. Как только выбежала из авто.

В другой ситуации я бы улыбнулась. Или даже рассмеялась. Спросила бы почему он был таким серьёзным и даже не пытался познакомиться и заговорить. Но не сейчас.

— Искать тебя не спешил. Банально боялся. Когда тебе за тридцать и в твою жизнь внезапно взрываются подобные чувства — они пугают. Ты начинаешь отнекиваться, искать оправдания, пытаться убедить себя что всё это бред. Тебя не было, я всё придумал.

— Но я здесь… — проговорила тихо.

Он снова кивнул.

— Я решил дать себе возможность попробовать, — продолжил. — То что я услышал повергло меня в шок. Я и подумать не могла что ты была…

— Шлюхой, — закончила за него.

Он поморщился. Грубо, да.

— В эскорте.

Хмыкнула. Пусть так.

— В тот день я встретил Демидова на пороге твоей квартиры. У вас что-то было?

— Нет, — ответила поспешно. — Ничего. Больше ничего. Он пытался, но ничего не было.

Кивок. Наверное для него это важно. Для меня было бы важно.

— Я хотел попробовать. Рискнуть. Не знал смогу ли…

— Смог? — вздернула вопросительно бровь.

Это… было обидно. Что если бы не смог? Ушёл бы без объяснения причины?

— Ты поэтому так тянул с сексом? Не знал станет ли тебе противно? А тогда в машине… прежде чем ответить, ты поцеловал. Проверял не станет ли тебе плохо? — горько усмехнулась.

— Не совсем так, — нахмурился Глеб.

— Но так, — с уверенностью кивнула.

— Перестань, — поднялся с места. Отошёл к окну. — Ты должна понимать. Это сложно. Сложно смириться с тем, чем ты занималась. Почему, Ева? — спросил оборачиваясь.

— Это важно? — спросила вздёрнув бровь.

Заминка.

Неуверенный кивок.

— Что если ради какой-то ерунды или по глупости? — поднялась следом, замирая в паре шагов от него. — Это отменит то что со мной делали? То что делала я? Количество клиентов? Мою прошлую зависимость?

Глеб вдохнул, отвёл взгляд.

— Нет, — мотнул головой.

— Если ради спасения близкого человека? Ты останешься? Сможешь жить с этим? Захочешь от меня ребёнка? Не будешь ли бояться, ревновать?

Теперь его грубая реакция на других мужчин рядом со мной ясна. Боится что вспомню старые привычки?

— А если по глупости? Уйдёшь?

Глеб молчал. Смотрел с болью и сожалением. Кажется он не дышал так же как и я.

Только смотрел.

Нет. Он не сможет. Не сможет. Он даже домой меня к себе не приводил… уверена, по этой же причине.

Только вот… наверное не знает как мне теперь об этом сказать. После признания в любви. Взаимного.

— Уходи.

Он всё ещё молчал. Разве это не ответ?

— Ева… — шагнул на встречу, протяну ко мне руку.

— Я верю в твою любовь, — зажмурилась чтобы слёзы не по скатились по щекам. — Но ты…

Молчишь. Ничего не говоришь. Не пытаешься меня убедить в том что мы справимся. Ты справишься. Захочешь семью, не будешь во мне сомневаться!

— Ты не сможешь. Уходи, — проговорила твёрже, не открывая глаз.

Лёгкое прикосновение к щеке, кончиками пальцев. А после пустота. Снова.

Глава 27

— Вот только не надо…

— Чего? — хмыкнул Кай, перебивая меня.

— Ничего, — бросила тихо. — Никаких “мы говорили” и жалеть меня тоже не нужно, — говорила тихо, с надрывом в голосе.

Больно. Это чертовски больно. Мне всего двадцать семь. Чёрт возьми. Двадцать семь лет. Десять из них я не жила. Существовала. Десять просраных лет, которые испортили мне остаток жизни. Больший остаток жизни. Я надеюсь, что больший. Хотя в эту самую секунду хочется, чтобы всё исчезло прямо сейчас, вместе со мной.

— Возьмёшь ещё неделю отпуска? — спросил после паузы.

— Нет.

— Поедешь к матери, отдохнёшь…

— Нет.

— Возвращайся. Ко мне…

— Нет.

— Ева…

— Кай. Нет.

Повернула голову на бок. Он стоял, опёршись плечом о дверной косяк. Как он вошёл? Не знаю. Но поняла, что он. Я лежала на диване. На спине. Пялилась в потолок. Который час подряд? Не знаю.

— Мне просто нужно немного…

Запнулась. Зажмурилась. Когда эта мысль появилась в моей голове? Сглотнула.

— Ева! — строго одёрнул меня Кай.

Послышались тихие шаги. Его дыхание на моём лице. Он сел передо мной на корточки.

— Ева, о чём ты думаешь? — так же строго.

Не думаю! Ни о чём не думаю!

Слёзы покатились по щекам. Я не плакала больше после того, как он ушёл. Просто лежала и…была. Существовала. А сейчас, меня словно откатило на несколько лет назад. Только сегодня больнее. Гораздо больнее.

— Ева! — встряхнул меня мужчина. — Говори со мной.

Я всё так же молчала зажмурившись. Вспоминала страшные картинки из прошлого. То, что я совершала под действием таблеток. Так советовали психологи и врачи. Если только появится мысль об этом, то нужно вспомнить всё что я совершала под действием таблеток и алкоголя. И обо всём хорошем что есть сейчас. Только есть ли это хорошее сейчас?

— Детка, поедем домой? — тихо говорил Кай, касаясь моей щеки пальцами, в момент, когда я вспоминала каждую деталь, каждого клиента и каждый поступок, который совершила за те ужасных полтора года.

Глеб

Да. Чёрт возьми да! Половина из её слов правда. Большая половина.

Я сидел на полу просторного коридора, опираясь затылком о стену. И думал о ней. О девушке, которая взорвала мой мир. Перевернула всё верх дном. Заставила гореть от любви и бояться одновременно.

Она права. Я поцеловал прежде, чем ответить на вопрос о свидании. Потому что боялся. Боялся, что не смогу и коснуться её. Флирт “до”, близость, улыбки, взгляды — всё это не в счёт. Нужны были действия чтобы понять, есть ли у нас хотя бы один шанс.

Ева. Такая…Её взгляд одновременно наполнен и счастьем, и горем. Взгляд сломанной куклы. Арлекина. Точно. Она как арлекин, который должен улыбаться, жить, веселить, только