Аурелия Хогарт - Чужое счастье

Эмери помолчала.

— Если ты подразумеваешь себя, то напрасно. Я вовсе не считаю, что испортила тебе жизнь.

Лекс даже в лице переменился, услышав это заявление.

— Как?! Ты расстроила мою помолвку, нагло всем солгала, разрушила мое счастье и после этого у тебя хватает бесстыдства говорить, что ты не испортила мне жизнь?

Ноздри Эмери гневно раздулись. Эти слова произносил человек, годами не замечавший, что она в него влюблена! Так кто же кому испортил жизнь?

— Если ты ждешь демонстрации раскаяния с моей стороны, то напрасно. Я не жалею, что помешала твоему браку с Селией.

— Да ты… ты… — Лекс побагровел от гнева.

Эмери еще никогда не видела его таким. А, проняло! — со злорадством промелькнуло в ее голове. Вот и хорошо, побудь в моей шкуре.

— …ты просто мерзавка!

Она вновь усмехнулась.

— Кто бы говорил…

С минуту они смотрели друг на друга, гневно сопя. Наконец, по-видимому решив, что следующее слово должно быть за ним, Лекс произнес:

— И почему же ты не жалеешь, что помешала нам с Селией пожениться?

Эмери не очень хотелось отвечать на этот вопрос. Не для того она пришла сюда, чтобы распространяться о мотивах своего — годичной давности — поступка. Ее сейчас заботило совсем другое. Но все-таки она проворчала:

— Потому что вы с Селией не подходите друг другу.

После такого ответа вращающееся кресло заходило под Лексом ходуном, а в побелевших от бешенства глазах возникло выражение, будто он сейчас вскочит, схватит Эмери за плечи и станет трясти, пока не вытрясет душу.

— Да кто ты такая, чтобы судить, подходим мы с Селией друг другу или нет! — взревел он наконец.

Мрачная усмешка на губах Эмери стала шире, однако произнести она ничего не успела, потому что внезапно отворилась дверь и в кабинет заглянул Пэдди Снайпс.

— Слушаю, мистер Сеймур.

10

Лекс недоуменно уставился на него.

— Что тебе здесь нужно?

Неуверенно покосившись на Эмери, Пэдди пояснил:

— Мне показалось, вы меня зовете…

— Скройся с глаз! — сердито произнес Лекс. — И никого сюда не пускай!

— Хорошо, мистер Сеймур.

Через секунду Лекс и Эмери вновь остались одни.

— Что скажешь, золотце? — процедил Лекс, сверля ее взглядом.

— Ничего нового. Вы с Селией не должны были пожениться, и не поженились. Я сознательно помешала этому.

На скулах Лекса заиграли желваки. Было заметно, что внешнее спокойствие дается ему с трудом. Однако через минуту он справился с собой.

— Что помешала, мне известно. Может, поведаешь почему?

Потому что люблю тебя, вертелось на языке Эмери.

Она лишь на миг представила себе, что произносит это, и ей стало плохо.

— Нет.

— Не скажешь? — с оттенком угрозы уточнил Лекс.

Эмери молча покачала головой.

— Так… — протянул он. — И после этого ты еще возмущаешься тем, как я поступил с тобой?

Она прищурилась.

— Расправился, ты хочешь сказать? А может, лучше — отомстил?

— Называй как знаешь, — хмыкнул Лекс. Затем с мрачной ухмылкой добавил, говоря почти ее же словами: — Но сделал я это сознательно.

Эмери прикусила губу, подавляя вздох. Лекс платил ей той же монетой и считал себя вправе так поступить. Ей же осталось лишь сожалеть, что она так опрометчиво и глупо подставилась под удар.

Тем временем Лекс продолжил:

— Ты явилась на мою помолвку, в полный гостей дом Джоан, моей матери, который я и по сей день считаю своим домом, и нагло солгала, заявив о якобы существующей между нами связи. — Выдержав некоторую паузу, он добавил: — Там были мои друзья, друзья моих родителей, то есть люди, которых я знаю с детства и которые меня самого знают с рождения. Наконец, там была Селия! Девушка, которую я любил и которая любила меня.

Эмери отметила про себя употребленное им прошедшее время. Впрочем, Селия давно замужем. Вряд ли Лексу по душе демонстрировать преданность девушке, выскочившей замуж за другого человека всего через полтора месяца после того, как едва не была объявлена помолвка с ним самим.

— Любил, любила… — презрительно произнесла она. — Чушь все это…

Лекс скрипнул зубами — так громко, что этот звук уловила находящаяся на достаточно большом расстоянии Эмери.

— Чушь? Интересно, что дает тебе повод так говорить?

— Будто сам не знаешь?!

Он нахмурился.

— Намекаешь на ту дурацкую свадьбу?

Эмери даже рассмеялась, несмотря на свое трагическое положение, так ее позабавило выбранное Лексом слово.

— Почему же она дурацкая? Потому что не твоя?

— Нет, потому что Селия вышла замуж от отчаяния!

Вот как ты рассудил? — подумала Эмери. Что ж, милый, утешай себя этой иллюзией.

— Пусть так, оставим ее в покое, — со вздохом произнесла она. — Речь не только о ней, но и о тебе. Ты говоришь, что любил Селию, однако в действительности ничего подобного не было и в помине.

Брови Лекса поползли вверх.

— То есть как? Не хочешь ли ты рассказать мне о том, какие чувства я испытывал к Селии!

Она нервно дернула плечом.

— Почему бы и нет, если ты сам этого не понимаешь…

— Боже правый! — воскликнул Лекс тоном человека, не верящего собственным ушам. — Да с чего ты это взяла?

Эмери вновь вздохнула.

— Просто знаю, и все.

Лекс потер пальцами лоб, потом взглянул на нее.

— По-твоему, я не понимаю, что любил Селию? Ты сама-то соображаешь, что говоришь?

— Не старайся! — поморщилась Эмери. — Сейчас скажешь, что мне нужно обследоваться у психиатра и все такое. А между тем тебе самому не мешало бы посетить… Нет, нет! — качнула она головой, видя, что шея Лекса снова приобретает багровый оттенок. — Не психиатра, а всего лишь психолога!

— Зачем это? — настороженно произнес Лекс.

— Чтобы тот помог тебе понять, что представляла собой твоя так называемая любовь к Селии.

— И что же?

— Иллюзию. Жажду обрести развившийся в твоем воображении идеал женщины. Ты увидел его в Селии, показавшейся тебе подходящим объектом для воплощения в жизнь давних мечтаний. Тем более что внешне она выглядит очень романтично, этого у нее не отнять. Многие мужчины падки на подобный образ.

Лекс смерил ее насмешливым взглядом.

— Ты проводила социологический опрос?

— Нет, мне достаточно было понаблюдать за поведением вашего брата. Завидев воздушную, в светлых кудрях Селию, многие теряли дар речи.

— А ты завидовала?

По лицу Эмери скользнула тень.

— Так и знала, что ты это скажешь.

— Это лежит на поверхности, — усмехнулся Лекс.