Кейт Уолкер - На вершине мира

Поежившись, Клемми обхватила себя руками и принялась расхаживать по комнате в попытках согреться. Огня, который она развела, было недостаточно.

Это, наверное, потому, что за несколько дней она привыкла к жаркому климату пустыни. Или потому, что холод шел изнутри, из ее сердца, и зима здесь ни при чем.

Все было совершенно по-другому, когда сорок восемь часов назад ее пригласили в церемониальный зал, чтобы она наконец встретилась с Набилом.

Клемми вздохнула и сдвинула в сторону шторы на окне, уставившись на ледяной дождь, который бил по стеклу.

А в Растаане солнце стояло высоко и освещало Набила и его новую принцессу. Девушку, которую он назвал своей невестой. Девушку, ради которой отказался от Клемми.

Утро ничего не предвещало – это было обычное утро во дворце. Перед Клемми стоял поднос с завтраком. На кровати лежало шелковое платье цвета фуксии. Горничная была внимательна как никогда, вовремя отводила глаза и кланялась, выказывая уважение. Клемми не заметила ничего настораживающего. Правда, она пребывала в плохом настроении после того, как уехал Карим.

Она безучастно прошла процедуру одевания, причесывания и нанесения макияжа. Клемми не видела выхода.

Но в конце концов Набил сам нашел спасительный выход. И такой, какого она совершенно не ожидала…

Звук шагов заставил ее развернуться и натянуто улыбнуться. В комнату влетел маленький темноволосый мальчик. За ним степенно шествовала мать.

– Клемми! – Гарри повис на ней. – Дем ашдения!

– Как ты думаешь, он когда-нибудь устанет это повторять? – спросила она у Мэри, взяв мальчика на руки.

– Сомневаюсь, – засмеялась та. – В конце концов, ему впервые выпал шанс поздравить старшую сестру с днем рождения.

– Ну, надеюсь, их будет еще очень и очень много. – Клемми справилась с дрожью в голосе и снова через силу улыбнулась. – Похоже, теперь это мой дом.

– Здесь так мало места – после того, где тебе довелось побывать. – Мэри оглядела видавшую виды комнату. – Когда я думаю, чего тебя лишили…

– О нет, – поспешила заверить ее Клемми. – Чего меня лишили? Брака, которого я не хотела? С мужчиной, которого я не любила и которому была не нужна? Королевства, не являвшегося моей родиной?

К тому же она избавилась от тирании отца.

– Справедливо, – кивнула Мэри, беря курточку Гарри и одевая его. Они собирались домой. – Если так посмотреть, ты ничего не потеряла.

Мэри не знала всей ее истории. Она понятия не имела о настоящей потере Клемми. О пустоте, разрывающей ее сердце. О мужчине, в которого она влюбилась так сильно, что в ее жизни, казалось, появилась зияющая брешь.

– Даже мирное соглашение не было нарушено – после дипломатических переговоров, – добавила Клемми.

– И только потому, что ты позволила Набилу выйти сухим из воды, – заметила Мэри. – Ты могла бы побороться, объяснить ему, что он натворил.

У Клемми по спине прошел холодок. Она вспомнила свой последний день во дворце Растаана и те обвинения, которые Набил бросил в ее адрес.

– Я не хотела борьбы – ничего хорошего она не принесла бы.

– Но он выкинул тебя вон. Даже твой собственный отец не хочет принять тебя обратно. То, что он сказал… – Мэри помотала головой, ее глаза потемнели от обиды за подругу. – «Ты испорчена и не нужна ни одному мужчине».

В голове Клемми эти слова звучали до сих пор.

– Мне нужна, – послышался голос у нее за спиной.

Вошел мужчина. Ее мужчина. Мужчина, которого она не надеялась больше увидеть. Мужчина, который выглядел опаснее, чем когда-либо. Клемми познакомилась с ним здесь, в коттедже, когда он приехал за ней. Он увез ее в Растаан, потому что честь требовала выполнения долга – даже не его, а долга отца перед семьей Набила. Он доставил ее во дворец…

А затем ушел, несмотря на то что желал ее. Его честь требовала этого. И вот Карим вернулся в ее жизнь, и она понятия не имеет зачем.

– Карим, – выдохнула Клемми.

– Клементина.

Его голос звучал неровно, словно был готов сорваться. Он едва смотрел по сторонам, не замечая ни Мэри, ни маленького мальчика, который уставился на гостя с нескрываемым интересом.

Карим был одет не по погоде: легкая кожаная куртка, насквозь промокшая футболка. Сквозь нее даже были видны темные завитки волос на его груди. Волосы прилипли к голове, а мокрая кожа блестела. Но все, что она заметила, – это огонь в его глазах. У Клемми перехватило дыхание.

Черные глаза, впившиеся в ее лицо, прожигали насквозь.

Клемми глаз не могла отвести от него. Она лишилась сил, хотя разум приказывал ей не смотреть на Карима. Бежать.

Но бежать от него или к нему? Она не знала.

– Клемми. – Мэри попыталась привлечь ее внимание, но, судя по тону, она понимала, что шансов быть услышанной у нее мало. – Я думаю, нам пора. Гарри, иди сюда.

Что-то в сгустившейся атмосфере комнаты передалось мальчику, и он без разговоров послушался. Мать застегнула на нем куртку, замотала шею шарфом, затем оделась сама.

– Позвони мне… – Мэри, держа Гарри за руку, в дверях повернулась, чтобы взглянуть на Карима и Клемми – на каждого по-разному. – Если я тебе понадоблюсь…

– Она обязательно так и сделает… – заверил ее Карим, даже не повернувшись.

А Клемми смогла только кивнуть, будучи не в состоянии оторваться от мужчины, стоящего перед ней.

Стук захлопнувшейся двери заставил ее моргнуть, и Клемми на секунду закрыла глаза. Но когда она открыла их – Карим все еще был там.

– Что ты здесь делаешь? – с трудом выговорила она, ее голос дрогнул на середине фразы.

На лице Карима не было и намека на улыбку.

– Тебе известно, почему я здесь, – хрипло сказал он. – Я приехал за тобой.

Те же самые слова Карим использовал в первый раз. В тот день он забрал ее жизнь, ее сердце и перевернул все с ног на голову.

Сердце Клемми гулко забилось при виде его, и она была рада шансу провести с этим мужчиной еще несколько часов. Еще несколько часов ее глаза смогут наслаждаться совершенными чертами его лица. Несколько часов она сможет слышать его голос…

– Как мы это сделаем? – спросил он.

Клемми не поняла, о чем он говорит. Ее волновало другое: испытывает ли Карим что-либо, хоть немного схожее с ее ощущениями? Их разделяет лишь потрепанный коврик или же разверзлась пропасть и они не знают, как преодолеть ее?

Вдруг Карим раскрыл объятия, отчего белая мокрая футболка натянулась на его груди. Его взгляд был по-прежнему прикован к Клемми.

– Проклятье, Клементина, теперь мы можем это сделать! Иди сюда. Иди, пока я с ума не сошел от желания.

Она тоже этого хотела. Хотела, чтобы его руки обвивали ее, но какова причина его появления? Неужели он действительно приехал за ней? Она сделала один неуверенный шаг вперед, затем еще один и еще один… А потом Клемми побежала, нет, не побежала – полетела к Кариму, в его объятия.