Элис Маккинли - У подножья Эдельвейса

Поначалу Джон предпринимал попытки вразумить своих преемников, подходил к ним с советами, рекомендациями, просил звонить, если возникнут затруднения. От него отмахнулись, вежливо намекнув, что он здесь больше не хозяин. Корить себя за опрометчивый поступок – продажу компании – было бесполезно. К тому же душевная рана была еще слишком свежа. Джон махнул на все рукой и безвылазно поселился в горах.

Постепенно компания выбралась из кризиса без его помощи, хотя уже не приносила прежних доходов. Но одинокому мужчине, живущему изолированно от остального мира, и этих дивидендов хватало сполна. Большая часть денег оседала на его банковском счете.

Когда-то он любил делать подарки. Давно. Очень давно. Им с любовью больше не по пути. Осталась лишь пустота. Почему-то вспомнилась Линда. Неужели она разбудила в нем самые низменные чувства? Надо же докатиться до такого! Видно, длительное одиночество сыграло со своим добровольным невольником злую шутку. Джон настолько одичал, что готов был, словно голодный зверь, наброситься на юную девушку, по сути еще ребенка.

Как же он проклинал себя за эту низость! Ему хотелось любыми средствами избавиться от постыдного чувства. От отчаяния он начал подумывать о поиске случайной любовницы, с которой можно нарушить свой негласный обет воздержания. Но перспектива одноразового секса с первой попавшейся партнершей была ему не по душе. Джона тянуло не к женщинам вообще, а к одной вполне конкретной – юной и невинной.

Чем больше он думал об этом, тем сильнее мучился чувством вины. Оно давило, тяготило, изнуряло душу. Когда Линда благополучно отправилась домой, на какое-то время Джон почувствовал облегчение. Ее не было рядом. Она не изводила, не соблазняла его двадцать четыре часа в сутки.

К сожалению, очень скоро беспристрастное сознание снова принялось напоминать ему о недавней гостье. Собственный дом стал ему невыносим, потому что, глядя на любую вещь, предмет обстановки, даже посуду, Джон думал о Линде. Их стычки, препирательства, споры казались чуть ли не самыми счастливыми моментами в его жизни за прошедшие три года. Неужели он тронулся умом? Без видимых причин превратился чуть ли не в извращенца? Разве так бывает?..

Да, потеря близких привела к затяжной депрессии, к утрате интереса к окружающему миру, к разочарованию в любви. Но при чем здесь нездоровый интерес к девочке-подростку? Как ни пытался, Джон не смог разглядеть взаимосвязи между этими событиями. Ну для чего судьба посылает ему очередное испытание? Теперь Джону приходилось бороться с самим собой, пытаясь загнать в угол низменные инстинкты. Он и так чувствовал дискомфорт среди незнакомых, против воли навязанных ему людей, а еще к этому примешивалось осознание собственного морального уродства. Самое ужасное, что ему пока плохо удавалось противостоять своей природе. Оставалось лишь посылать проклятия в адрес позорной беспомощности разума перед натиском противоестественного желания…

Занятый своими мыслями Джон почти не обращал внимания на прибывающих гостей. Между тем зал понемногу заполнялся, все труднее становилось найти укромный уголок, где никто не станет досаждать ему своим присутствием. Как назло, у окна, облюбованного Джоном, собралась небольшая группа собеседников. Ему совсем не хотелось подслушивать чужие разговоры, поэтому пришлось удалиться. Прогуливаясь по залу, он заметил множество новых людей, пришедших, очевидно, только недавно.

Необходимо было снова чем-то себя занять, иначе со всех концов зала скоро потянутся желающие с ним пообщаться. Бокал с вином Джон по рассеянности оставил на подоконнике, а возвращаться не хотелось. Заметив официанта с заставленным напитками подносом, он направился к нему, стараясь выглядеть беспечно, словно не караулит бокал с вином, а просто прогуливается среди гостей. Ему удалось благополучно реализовать свой план.

Машинально его взгляд зацепился за женскую фигурку у противоположной стены. Длинное, декольтированное сзади платье сверкало сотнями страз, которые слепили своим блеском. В душе шевельнулось подобие любопытства, но женщина, к сожалению, стояла к нему спиной, не подозревая о пристальном внимании со стороны незнакомого мужчины. Джон решил запастись терпением. Когда она повернулась, его словно громом поразило.

Это была Линда в облике взрослой женщины! Те же черты лица, волосы, улыбка. Разнились только манеры да стиль одежды. Джон опомнился не сразу. Чтобы окончательно прийти в себя, ему потребовалось залпом осушить бокал вина. Стараясь мыслить логически, он попытался найти объяснение сходству незнакомки с Линдой.

Наверняка это не та девочка, которую он спас после лавины. Подростков не приглашают на мероприятия подобного рода, тем более в таком вызывающе-откровенном виде. Однако определить возраст «взрослой копии» Линды оказалось делом затруднительным. Женщины мастерски умеют скрывать следы беспощадного времени. Джон почти не сомневался, что поразительное сходство является результатом родства. Тогда кем приходится эта дама его недавней подопечной? Сестрой, кузиной, тетей, матерью? Все эти варианты имели право на существование. Он перебрал в памяти обрывочные фразы о семье, услышанные от Линды. Она рассказывала о себе без лишних подробностей и, как любой подросток, наверняка была склонна приврать в отдельных эпизодах.

Джон еще мгновение колебался, разглядывая незнакомку, а потом быстрым шагом пошел навстречу завораживающей неизвестности.

– Добрый вечер, – поздоровался он, остановившись рядом.

Женщина подняла на него искусно накрашенные глаза. В их глубине как будто вспыхнуло смятение, но слишком быстро ее взгляд устремился куда-то поверх плеча Джона. Рассмотрев даму вблизи, он в конце концов пришел к выводу, что встретил мать Линды. Миссис Кроу выглядела по-деловому собранной и вполне могла проигнорировать попытку завести с ней беседу. Но Джон все-таки решил попытать счастья, уж очень тоскливо проходил вечер до этой неожиданной встречи.

– Простите мою бестактность, – снова заговорил он, с трудом подыскивая подходящие слова, – я здесь мало кого знаю. Может, вы любезно подскажете, во сколько точно начинается официальная часть?

– Ровно в восемь. Время переносили только раз.

Дальше последовала вежливая улыбка, которая обещала продолжение разговора. И действительно, миссис Кроу тут же обратилась к нему со встречной просьбой:

– Будьте любезны, принесите мне еще шампанского.

Окрыленный успехом, Джон мигом бросился выполнять поручение. Дальше, слово за слово, у них с легкостью завязалась беседа. Официального знакомства, правда, не состоялось, так что оставалось ждать удобного момента, который пока не представился. Мать Линды говорила немного в другой манере, чем дочь, а вот голоса по тембру совпадали полностью. И хотя Джон не собирался подставлять свою недавнюю подопечную, ему хотелось каким-то образом упомянуть в разговоре Линду.