Мэри Лайонс - На крыльях любви

— Нет, я не имела в виду то лето, — быстро прервала его Алекс. — Я сейчас подумала, что…

Поцелуй Лео не позволил ей закончить фразу. Когда они наконец оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, Лео откинулся на подушки и заговорил:

— Считается, что ничто так не облегчает душу, как честная исповедь. Пора и мне исповедаться перед тобой. Тогда мне исполнилось двадцать три года, и у меня давно был свой круг друзей. Поэтому я, как ни ломал голову, никак не мог понять, что и почему меня влечет к высокой, тощей и неуклюжей малолетке, которая явилась на каникулы в дом моих родителей.

Алекс ловила каждое его слово. Немного помолчав, Лео покачал головой и продолжил:

— Я поймал себя на том, что сначала ты просто меня заинтересовала, потом заинтриговала. В те дни мне казалось, что я просто хотел узнать, чем живет моя новоиспеченная шестнадцатилетняя родственница, какие у нее интересы, но сейчас я понимаю, что это было самое настоящее сексуальное влечение. Неудивительно, что тогда я не смог разобраться в своих чувствах: ты ничем не походила на моих подружек.

Алекс вздохнула:

— Наверное, я выглядела как огородное пугало?

— Истинно так, милая, — негромко рассмеялся Лео и чмокнул ее в кончик носа. — Конечно, твоя… мм… экстравагантная внешность привлекала мое внимание, но больше всего я поражался, как тебе удавалось не прогнуться перед трудностями, особенно общаясь с моей матерью.

— Но я… я всех вас ужасно боялась, — пробормотала Алекс, — твоя семья внушала мне непреодолимый страх, а больше всех — именно ты, хотя я и влюбилась в тебя по уши.

— Да, знаю, я вел себя не лучшим образом, но меня можно понять С одной стороны, нас разделяла слишком большая разница в возрасте, а с другой, я не мог бросить тебя одну. К тому же, — он глубоко вздохнул, — в то лето моя мать как с цепи сорвалась. Конечно, я люблю маму, но не могу найти оправдания ее поведению. Что за представление она устроила с этой брошью! Когда я вернулся домой и узнал обо всем, что случилось, то чуть с ума не сошел! И хотя тут же кинулся в полицию, уже не смог исправить причиненное тебе зло. Ничего удивительного, что ты возненавидела всю нашу семью. А я… я хотел утешить тебя, поэтому и пришел в твою комнату. Ну, а остальное тебе известно. Должен признаться, я потерял над собой контроль, как только обнял тебя. Отсюда и мое неадекватное поведение.

— А я думала… я была уверена, что отвратительна тебе…

— Что ты! Совсем наоборот, — прервал ее Лео. — Я был отвратителен сам себе. Какие только проклятья не посылал я в свой адрес за то, что едва не лишил невинности совсем юную девушку, гостью в доме моих родителей, с которой к тому же так мерзко поступила моя мать — Лео горько усмехнулся. — Я не смел посмотреть тебе в лицо, поэтому и уехал из дома чуть свет. Мне было ужасно стыдно.

— Я понимаю, Лео, — мягко произнесла Алекс, чувствуя благодарность за то, что он снял с ее плеч тяжесть, давившую уже много лет.

— Вряд ли, — медленно протянул он, и грусть в его голосе болью полоснула по сердцу Алекс. — Чуть раньше я сказал, что это моя исповедь. Так оно и есть. Поверь, я отсутствовал недолго. Проклиная себя за трусость, вернулся, чтобы храбро предстать перед тобой и вымолить прощение, но тут узнал, что ты уже вернулась в Англию. Потом и мои каникулы закончились, и я тоже вернулся в Англию, но не сделал ничего, чтобы тебя отыскать. А ведь за эти восемь лет у меня было множество возможностей узнать твои координаты и войти с тобой в контакт. Но я пустил все на самотек, стал жить привычной жизнью и принудил себя забыть о том оскорблении, что я тебе нанес. И вот сейчас, через столько лет, ты являешься ко мне в офис! Господи! Когда ты произнесла свое имя, меня чуть инфаркт не хватил.

— Лео, милый, не надо себя так мучить! — воскликнула Алекс. — Все это уже в прошлом. А мы с тобой должны жить настоящим.

— Любимая, ты слишком добра ко мне! Честное слово, я не заслуживаю такой женщины, — простонал Лео. Притянув Алекс к себе, он стал легкими поцелуями покрывать ее прелестное лицо, но уже через минуту его губы жадно приникли к ее рту.

— Нет, Лео, подожди, — остановила она его, когда смогла говорить. — Мне действительно надо кое-что тебе сказать…

— Конечно, дорогая, но не сейчас.

И в спальне воцарилась тишина, прерываемая лишь ласковым шепотом двух любящих существ.

Алекс подпрыгнула на кровати, разбуженная будильником. Лео рядом не было, но только она подумала, куда он мог уйти, как дверь отворилась, и на пороге появился полностью одетый Лео с чашкой в руках.

— Привет! Я решил, что ты захочешь выпить чаю, — сказал он и поставил чашку на прикроватный столик. — Прости, но мне нужно бежать. На раннее утро у меня назначена деловая встреча в банке.

— Но, Лео, мы ведь так и не поговорили… не обсудили проблему с Фионой. Мне крайне неловко, и…

— Никакой проблемы нет. Не волнуйся, очень скоро я все улажу. Как только освобожусь, сразу же тебе позвоню. — Лео быстро взглянул на свои часы и поспешил к двери, послав Алекс воздушный поцелуй.

И больше так и не появился, предатель чертов! — угрюмо размышляла Алекс, сидя в своей кухне ровно неделю спустя и глядя в чашку с остывшим кофе.

Говорят, каждую минуту на свет появляется один идиот. Что ж, в случае с ней, с Алекс, все так и было. Развесила уши, как полная дура, поверила в его патетические россказни. Нет, но каков подлец! Сейчас, должно быть, хохочет до слез, вспоминая, как она попалась в расставленные сети и рухнула в его объятья, будто спелая груша.

Она знала, что бессмысленно снова и снова упрекать себя за содеянное, но как смириться с тем, что Лео опять разрушил ее жизнь?

Впрочем, любая подружка с менее строгими принципами, узнай она о терзаниях Алекс, покрутила бы пальцем у виска и обозвала бы ее сентиментальной кретинкой, посоветовав наплевать и забыть. Алекс так бы и поступила, если б не саднили раны, полученные восемь лет назад в Италии. Осознание того, что детская инфантильная влюбленность в Лео Гамильтона переросла в настоящую любовь, делало боль от унижения еще нестерпимей. Если Лео на самом деле испытывал к ней какие-то чувства — а в глубине души она все-таки не могла поверить, что он притворялся, — то мог бы и позвонить за эти семь дней!

Нет, надо признаться, два дня назад, в понедельник после обеда, когда Алекс была у себя в редакции, раздался тот странный — и единственный — телефонный звонок. Она сидела за компьютером и неистово била по клавишам. Надо было срочно напечатать статью по материалам интервью, которое дала ей утром одна телевизионная звезда, узнавшая о вероломной измене мужа. Майк Тэннер наседал, а времени было в обрез.