Сандра Мэй - Сказки на ночь

Марк Боумен долго смотрел в веселые глаза Санта-Клауса, а потом наклонился к его уху и беззвучно произнес несколько слов. Санта важно кивнул, протянул широченную, жесткую ладонь и погладил Марка по голове. Потом легко поднялся, кивнул на прощание официантке и вышел из бара. Марк смотрел ему вслед, пока не раздался голос женщины:

– Ох артист! Ну артист! Иногда и я поддаюсь, ей-богу. Знаю его, почитай, с детства – а нет-нет да и поверю, что он настоящий Санта.

Марк резко обернулся.

– А кто он?

– Дик? Да ведь он же сказал – слесарь. Мастер от Бога, руки золотые, только вот пьет. Его и на работу поэтому не берут, но он не унывает. Зимой он много зарабатывает, перед Рождеством-то. Весной машины перегоняет на Запад. Летом уезжает в Техас, на ранчо. Перебивается, в общем. А починить может все на свете.

Марк поднялся и слепо побрел к выходу, уже не слушая говорливую женщину. Его терзала горькая и абсолютно детская обида неизвестно на что.

Рождество в очередной раз обмануло его, превратившись в рекламную акцию…

Марк сердито поднял воротник и зашагал в сторону перекрестка. Следы Санта-Клауса вели в другую сторону, и их постепенно засыпал снег.

Если бы Марк Боумен пошел по следам Санты, он, возможно, заметил бы некую странность. Посреди улицы следы обрывались, словно их обладатель внезапно вознесся на небеса.

Если бы Марка Боумена заинтересовал этот факт и он постоял бы на месте исчезновения следов хоть минуту, то, возможно, расслышал бы и некий странный звук, доносящийся сверху.

Словно где-то там, над крышами, проскакала некая упряжка с бубенцами…

Наревевшись, Джилл заснула, а проснувшись, позвонила Лоре и нажаловалась ей на свою горькую жизнь. Не на всю, конечно, только на ту часть, где нога.

Лора фыркнула и сообщила, что звонить в такую рань подругам – безнравственно, но вообще она Джилл сочувствует и рекомендует настойку арники.

– Внутрь?

– Снаружи, разумеется! Скажи-ка лучше, ты уже готова к Рождеству? Скоро сочельник.

– Подарки купила. Пропылесосила. Вроде бы все готово.

– М-да. Полное падение нравов. А елка?!

– Ох, Лори, ты же знаешь, я терпеть не могу искусственные. Они напоминают мне о том, что Санта-Клаус в супермаркете получает за свои предсказания гонорар.

– Романтичная ты особа, несмотря на разнузданность. Как там жертвы твоего темперамента?

Джилл невесело усмехнулась.

– Погибли в неравном бою. Я одна.

– Ну и хорошо. Передохни, а то устанешь. Все ж не девочка…

– Лори, ты заедешь? Нам нужно обсудить кое-что по дизайну ресторана…

– Заеду. Возможно, не одна, так что изволь одеться и причесаться.

– Ой! Кто он?

– Сурпрыз!

– Ну скажи же!

– От любопытства кошка сдохла. Пока.

Джилл повесила трубку и еще немножко послонялась по дому – пока не надоело прыгать на одной ноге.

Следовало привыкнуть к мысли, что Марк ушел – и, скорее всего, навсегда. Джилл прислушалась к своим ощущениям – странно, но никакой боли, никакого отчаяния… Неужели она научилась у него бессердечию? Мгновением позже до нее дошло: она просто до сих пор не верит, что Марк ушел насовсем. Слишком уж глупая и смешная у них вышла ссора. После такого не уходят… если, конечно, не полные идиоты.

В три часа дня Джилл сидела на кухне и обзванивала своих будущих сотрудников, назначая им собеседования на разные даты после праздников. Один из соискателей, услышав ее голос, издал совершенно неприличный индейский клич. Джилл поджала губы и чопорно осведомилась:

– Могу я узнать, что вас так обрадовало, мистер… Уильям… О боже!.. Малер? Билл Малер?

– Прикольно, правда? Привет, Джилли, страшно рад тебя слышать! Так, значит, ты будешь Большим Боссом?

– Билл, но как…

– Глупо, согласен. Как-то не собрался сказать тебе, что ищу работу, а до этого проработал барменом. Но и ты тоже хороша – Большой Босс! Ух, здорово.

– И тебя это… не шокирует? Я имею в виду, то, что я буду…

– Моим начальником? Нет, что ты. Я же говорю – прикольно. Не волнуйся, я все прекрасно понимаю и на работе буду вести себя соответственно… если ты меня примешь, конечно. Мне кажется, проблем не возникнет.

– Да, особенно если мы соберемся встретиться после работы.

Голос Билла слегка притих и посерьезнел.

– Джилл, пока ты не звонила, я тут все думал и думал о нас с тобой…

Джилл вздохнула, прикрывая ладонью трубку. Жаль обижать Билла, но, пожалуй, придется сказать ему, что все кончено…

– Джилл, старушка, ты классная, и я очень рад знакомству с тобой, но мне кажется, у нас все равно ничего не выйдет. Понимаешь, ты только не обижайся… Мы ведь все это выдумали – в Инете. Никакая ты не Разнузданная Блондинка Без Комплексов, а я – не Уверенный В Себе Мачо. Это все детские игры.

Джилл окаменела у телефона. Билл испугался паузы и затараторил:

– Ты очень красивая, с тобой приятно общаться, я с удовольствием останусь твоим другом, если ты не против, но… понимаешь, я был почти рад, что ты ни разу не предложила мне остаться у себя. Дело в том, что я… ох, не знаю, как сказать…

Джилл улыбнулась расстроенно квакающей трубке.

– Ты не чувствуешь ко мне никакого влечения, правильно?

– Ох… ну да!

– Билл, это же заме… то есть я хотела сказать, как странно, что мы одновременно об этом заговорили и вообще – что я позвонила тебе, даже не зная, что это ты… Билл, ты тоже замечательный, мне было с тобой весело и интересно, но я… знаешь, я влюбилась в другого парня.

– Здорово! Надеюсь, ты будешь с ним счастлива, Джилли. На свадьбу позовешь?

– О, до этого еще очень далеко…

Они распрощались, договорившись встретиться сразу после праздников. Джилл вздохнула и грустно улыбнулась своему отражению в начищенном боку чайника.

Счастлива с Марком Боуменом? Это вряд ли.

Звонок в дверь не дал ей возможности загрустить по второму кругу. Джилл пропрыгала в прихожую, распахнула дверь, втайне надеясь, что за ней стоит Марк…

На крыльце стояла ель. Огромная, пушистая, пахнущая хвоей и праздником ель, притоптывающая ногами в модных остроносых ботинках. Снизу, от грузового фургона с изображением смеющегося Санты на борту, бодро помахала рукой неотразимая в своих искусственных соболях Лора.

– Привет, инвалидка! Подарочек тебе!

Джилл восхищенно взвыла:

– Лора! Она настоящая! Боже, а чьи это ноги?!

Ель протиснулась в дверь, протопала в угол прихожей, облегченно привалилась к стене и замерла, а из-за нее выбрался до крайности смущенный и замерзший Джимми Бенедетти. Он виновато улыбнулся Джилл, а Лора бодро похлопала его по плечу.