Элен Милдред - В серебряных каплях дождя

— Ты не права, — перебил Рэймонд, и в голосе его зазвучала боль. — Ты даже не представляешь, как ты не права. Да, я никогда не любил Эллис так, как Луизу. И что тут поделаешь, это выше меня. Однако ты… ты — мой ребенок, я всегда помнил о тебе. Но Эллис запретила мне общаться с тобой. Мне пришлось пойти на ее условия. Когда-нибудь я расскажу тебе все.

А зачем, собственно, ей знать подробности того, что произошло много лет назад? Разве это может что-то изменить? Боже, боже, как она мечтала о встрече с ним. Думала, что это будет самый счастливый день ее жизни. Но по горькой иронии судьбы он стал самым несчастливым.

— Ладно, — Линда поднялась, — это бессмысленный разговор. Мне пора. У меня назначена встреча.

— Жаль. Я скажу водителю, чтобы отвез тебя.

Первой мыслью было отказаться, но потом она подумала: а зачем отказываться?

— Хорошо.

Пока Рэймонд отдавал распоряжение, Линда вышла на белую террасу. В этом доме вообще было много белого, деревянного и зеленого. Наверное, у Луизы был неплохой вкус — он чувствовался в каждой незначительной вещице, будь то обивка стульев или кашпо для цветов. Линда отметила, что усадьба оформлена в классическом британском стиле. Интересно, тосковал ли отец по родине? Часто ли бывал в Лондоне? Неужели ни разу не дрогнуло сердце, не возникло желание увидеться с дочерью?

Вскоре появился он сам.

— Машина подъедет к воротам. Я провожу тебя.

Когда они остановились неподалеку от выезда с территории, Рэймонд взял Линду за руки и посмотрел ей в глаза.

— Девочка, ты прости меня. Мне многое нужно тебе рассказать, все совсем не так просто, как кажется на первый взгляд. Прости, если сможешь.

В его взгляде Линда увидела тщательно скрываемую боль — и почти поверила, что ему и впрямь необходимо ее прощение. Она вспомнила, как этот теперь уже немолодой человек когда-то подбрасывал ее вверх, а потом усаживал себе на плечи. Как они гуляли по парку. Как вместе болели за «Ливерпуль».

— Я попробую, — вырвалось у нее.

Рэймонд обнял дочь и поцеловал куда-то в шею. А она в этот момент взглянула на улицу, и ей показалось, что за воротами проехал «мицубиси» Джека. Линда нахмурилась: зачем ему снова приезжать сюда сегодня, да еще в такую рань? Нет, не может быть, просто похожий автомобиль.

Но сердце заныло, снова навалилась гнетущая тоска — и вернулась обида на отца. Уже открыв дверцу машины, она не сдержалась и выплеснула свою боль.

— Лучше бы я не родилась вообще. Ты приносишь в мою жизнь сплошные несчастья. Благодаря тебе я росла почти сиротой. И теперь — теперь, когда я почувствовала себя счастливейшей женщиной на земле, оказалось, что я влюблена в собственного брата! Не знаю, как я смогу это пережить и как мне простить тебя! — И Линда с силой захлопнула дверцу автомобиля.

Сквозь оконное стекло она увидела, что отец что-то крикнул ей вслед, но слов не расслышала — в салоне элитного «порше» великолепная звукоизоляция.

12

Оставалось самое главное — вернуть Джеку кольцо. Она ни за что не скажет, почему делает это. Даст бог, раз уж отец до сих пор ничего не рассказывал ему о Линде, не станет раскрывать секреты прошлого и теперь. Пусть Джек считает ее легкомысленной, несерьезной, дрянной — это все равно лучше, чем если он узнает правду. Он еще сможет стать, счастливым без нее. А она… она еще раз попробует вернуться к Стэнли. Все-таки полтора года они прожили вместе, и он не такой уж плохой. Линда стала вспоминать его достоинства. Во-первых, привлекательный. Во-вторых, всегда хорошо к ней относился. Да, может, без той романтичности и трепетности, которой бы ей хотелось, но это все книжные глупости. В-третьих… а в-третьих, он ей не родственник. И на сегодня это его самый большой плюс.

Сейчас она зайдет Джеку в офис, вернет ему кольцо, а потом направится к Стэнли. Он звонил ей несколько раз после той злополучной вечеринки, но Линда не хотела с ним разговаривать. А утром позвонила сама и сказала, что заедет. Он обрадовался.

Линда подошла к стойке ресепшен и попросила сообщить о своем приходе Джеку Невиллу. Она почувствовала внутреннюю дрожь, ту самую, мерзкую, которая раньше всегда мешала ей держать себя в руках. Спокойно, спокойно, успокаивала она себя, поднимаясь на двенадцатый этаж в лифте. Это всего лишь Джек. Мне нужно всего лишь вернуть ему кольцо. Но аутотренинг слабо помог ей. Словно зажатая в тиски, она вошла в кабинет Джека.

Он сидел за столом, уткнувшись в экран монитора, и никак не отреагировал на ее появление.

— Джек, я пришла… — Голос сорвался, и она замолчала.

Он поднял голову и сказал сухо:

— Я вижу. Присаживайся. Слушаю тебя.

Линда опешила. Что означает такой прием? Он что, уже знает? Отец обо всем ему рассказал? Похоже на то.

Она подала Джеку белую коробочку, возвращая свое несостоявшееся счастье.

— Вот… ты же понимаешь… все изменилось…

— Да, это было поспешное решение, — согласился Джек, взял кольцо, небрежно бросил в ящик стола и снова уткнулся в монитор.

В кабинете повисла тишина. Переплетя пальцы, Линда до боли сжала руки. Джек продолжал молчать, не обращая на нее ни малейшего внимания. Линда встала и пошла к двери. Дойдя примерно до середины кабинета, остановилась и, обернувшись, спросила:

— Я тебе теперь настолько неприятна?

Она увидела, как на его скулах заходили желваки, но ответил он совершенно спокойно:

— А ты как думаешь?

— Но я ведь… не виновата.

— Конечно, — иронично бросил Джек, — ты не виновата, что пыталась сделать из меня идиота. Ты не виновата, что тебе нравятся либо зеленые юнцы вроде Стэнли, либо зрелые мужчины вроде моего отца. Тебе, милая, не мешало бы посетить психотерапевта.

Он оторвал взгляд от экрана и насмешливо посмотрел на Линду. Она обескураженно молчала. Значит, вот в чем дело… Джек думает, что у нее роман с Рэймондом! Значит, вчера там, у ворот, это все же была его машина. Джек увидел их и сделал свои выводы. Что ж, может, это и не худший вариант. Линда грустно улыбнулась.

— Прощай, Джек.

— Прощай.

У нее снова было ощущение дежавю. Линда сидела на скамье на аллее неподалеку от офиса Джека, уставившись в одну точку. Только теперь это был не эвкалипт, а джакаранда — та самая, которую она рисовала два года назад. Ей было плохо. Ей было очень плохо. Ей никогда еще не было так плохо. Жизнь не баловала Линду радостными событиями, это правда. Но она была ровной, без особых потрясений, не считая той истории с изменой Стэнли, которая теперь казалась смешной. В конце концов, Стэнли — еще не совсем взрослый мужчина… как там Джек его назвал — зеленый юнец? Да, что-то вроде того. Перебесится, остепенится. И, может быть, Линда сможет привыкнуть к мысли о дальнейшей совместной жизни с ним.