Кейт Уокер - Два жениха и одна невеста

Рия подошла ближе и протянула ему руку. На этот раз пальцы Алексея сжали ее кисть.

— Но все думали… Ты взял вину на себя… — Ее голос дрожал от волнения. Алексей пожал плечами. — Потому что ты любил ее?

— Нет, не Мариэтт. — Он помотал головой. — Мы разлюбили друг друга задолго до этого, но оставались вместе ради Беллы. — Алексей снял маску и уронил ее на пол. — У Мариэтт было много демонов, и она сражалась с ними. Она никогда не хотела детей и, забеременев, порывалась сделать аборт. Я убедил ее сохранить ребенка. Она ненавидела каждую минуту своей беременности. Я думаю, у нее, ко всему прочему, началась послеродовая депрессия. В конце концов она довела себя до полного нервного расстройства и была госпитализирована. Мариэтт добили папарацци, преследовавшие ее с обвинениями… — Алексей замолчал, откинул голову назад и взглянул Рии в глаза. — Она набросилась на меня, когда я в последний раз пытался с ней встретиться.

Его печальная улыбка разрывала ей сердце. Что могло быть хуже? Рия не забыла известную фотографию Алексея с синяком под глазом и окровавленным носом. Она — впрочем, как и все — заключила тогда, что он подрался. Но теперь она понимала, что те царапины были оставлены длинными женскими ногтями.

— У меня была скандальная жизнь. Но… — Алексей снова посмотрел на фотографию. — Я обожал свою маленькую девочку.

— Я знаю это.

— Ты веришь мне?

Рия молча кивнула. Слезы душили ее.

— Ты не способен на то, в чем тебя обвинили.

Алексей прижался лбом к ее лбу и закрыл глаза:

— Спасибо.

«Я не могу тебя любить. Однажды я любил… боготворил ее… И потерял».

Вот о ком он говорил. Это была маленькая Белла, дочь, которая украла его сердце. Если бы Рия не видела эту фотографию, сейчас она все поняла бы по его голосу, по его взгляду. О небеса, если бы она могла надеяться, что когда-нибудь Алексей будет так выглядеть, думая о ней! Но он ничего не скрывал, предлагая ей брак по расчету. Она будет глупой, если позволит себе мечтать о большем. При этой мысли сердце Рии упало.

Внизу, в главном холле замка, удар огромного золотого гонга оповестил всех о начале бала. Через несколько минут их будут ожидать многочисленные гости. Они должны быть готовы открыть церемонию. Как всегда, государственные дела вторглись в личную жизнь. Очевидно, Алексей тоже об этом подумал. Он поднял голову и пригладил руками волосы.

— Ты сказал, нам нужно поговорить, — напомнила Рия.

Она не знала, стоит ли напоминать Алексею о причине его появления в ее апартаментах. Однако молодая женщина не хотела оставлять что-либо недосказанным.

— Да.

Алексей не сомневался, что будет тяжело, а после разговора, который только что имел место, ситуация стала еще хуже. Рия теперь доверяет ему. Но он также знал, что это единственный выход из тупика. Нужно сказать ей все — и как можно быстрее.

— Это не сработает.

Рия не поняла:

— Что не сработает?

— Все. Помолвка… свадьба… ты как моя королева… Все.

— Но я не понимаю, — растерялась она. — Мы собрались официально объявить о помолвке. Сегодня вечером…

— Я помню. Сегодня вечером мы должны предстать перед королевским двором и аристократией, чтобы обозначить начало финальной стадии восшествия на престол.

Сегодня вечером они предстанут перед всем миром как пара. Как будущее страны. Как потенциальная королевская чета. В этом и заключалась проблема. Проблема, которая усугубилась сегодня утром. Могут ли он и эта женщина, эта божественная сексуальная женщина, стать большим, чем страстными любовниками? Дано ли им стать семьей?

Семья… Об этом Алексей всегда мечтал.

Он хотел семью. Сначала он надеялся, что обрел ее в Мекджории. Но Алексея лишили ее, когда умер отец, а потом последовала депортация. Поэтому он умолял Мариэтт не делать аборт. Поэтому он полюбил свою маленькую дочурку с того самого момента, когда врачи положили ее ему на руки сразу после рождения. Мысли о Белле и о том, что он потерял с ее смертью, были незаживающей раной. Обвинения, которые Рия бросила ему в лицо сегодня утром, оживили ужасные воспоминания. И даже сейчас, когда он знал, что она все поняла, Алексей не мог держать ее при себе, словно на привязи. Она заслуживала другого.

Ее заявление о том, что она оказалась в ловушке, было, как это ни ужасно, справедливым. Его сердце сжалось. Он вынудил Рию принять его условия, не предоставив ей выбора. Что заставило его думать, что она захочет выйти замуж за него, а не за Ивана? Конечно, Мекджория только выиграет от их союза, но он сможет справиться с этим и один.

Разве о такой невесте он мечтал? Рия становится сама не своя, когда они остаются одни — только если они не в постели. Королева, которая держит себя натянуто, словно может рассыпаться на тысячу кусочков, когда он до нее дотрагивается… Женщина, которую, как и его собственную мать, использовали, как пешку, в политических играх… Он вынудил Мариэтт сделать то, чего она не хотела, и в результате произошла страшная трагедия. Он не мог поступить так с Рией.

— Скажи мне одну вещь. — Алексей хотел услышать это от нее. — Согласилась бы ты выйти за меня замуж, если бы не мои условия?

— Я…

Рия не договорила, но он и не нуждался в ответе. Ее поведение, то, как она отвела глаза, сказали обо всем. Если бы он продолжал идти этим путем, то был бы не лучше — а то и хуже — ее отца. Он использовал бы Рию в своих собственных целях, держа как заложницу, тогда как она так отчаянно хотела быть свободной.

— Я не могу просить тебя об этом.

— Ты не просил, — весело улыбнулась она. — Ты приказал.

Рия попыталась легкомыслием замаскировать свои истинные чувства. Жизнь, будущее, мечты, которые она позволила себе, — все, что она уже считала сбывшимся, — растворилось в одночасье. И боль потери была невыносимой.

«Не верь ни одному моему слову! Пожалуйста», — мысленно умоляла она Алексея. Но он кивал, принимая ее обвинения за правду.

— И у тебя не было выбора. Ты вынуждена была согласиться. Я не должен был просить тебя выходить за меня замуж. В этом не было необходимости. Мои притязания на трон и так подтверждены. Помолвки не будет. Ее не должно быть. Ты свободна.

— Свободна…

У нее в глазах потемнело, пол под ногами покачнулся, а в легких не осталось воздуха. Если это и есть свобода, она ей не нужна.

— Прямо здесь и сейчас? — пролепетала она.

Алексей говорил так, словно возвращал ей то, что она хотела? Их взгляды скрестились, один — безжалостный, другой — потрясенный. Она уволена, отстранена.

— Но как насчет?.. — начала Рия.

В холле снова зазвучал гонг, призывая их. Алексей помотал головой и закрыл глаза.