Праздник чувств - Элли Даркинс
– Ты же сам сказал, что до завтра по этой дороге нельзя проехать.
– Но если рука сломана…
Она стиснула зубы.
– Значит, и завтра она все равно будет сломана. Я могу подождать.
– Но ты же старалась вызвать для меня скорую помощь, – напомнил ей Руфус.
– Это был совсем другой случай. Ты был почти без сознания, и я подумала, что ты можешь умереть. А я просто ушибла запястье.
Однако ее напряженная поза говорила о более серьезной травме.
– Сломала запястье, – поправил он.
– Хорошо, доктор. Как скажешь, – сказала Джесс дрожащим голосом. – Но не звони. Пожалуйста! Это может подождать, пока дорогу не расчистят.
Он не мог бороться с ней и настаивать. Это несправедливо – мучить человека, когда ему больно.
– Хорошо. Скажи мне, что тебе нужно.
– Обними меня, – попросила она.
Руфус выдохнул. Это он мог сделать. Он знал, что они должны закончить свой роман и разойтись. Но сейчас она нуждалась в нем. Он просто должен помнить, что это его вина. Джесс заслуживала кого‑то, кому можно было бы доверять. Того, кто принимает правильные решения. А не того, кто позволяет страдать, когда они оказались в затруднительном положении.
Он нежно обнял ее и притянул к себе. Она расслабилась и чмокнула его в щеку.
– Прости, – прошептал он ей в волосы.
Джесс непонимающе взглянула на него.
– За что ты извиняешься?
– Это была моя идея. Если бы я не…
– Все отлично. Я имею в виду, несмотря на травму, мне очень понравилось. Серьезно. Лучший рождественский подарок на свете.
Он вздохнул:
– Да, но, учитывая все обстоятельства, я не уверен, что это того стоило.
– Пострадавшая сторона – я, и считаю, что это того стоило, – решительно возразила Джесс. – И мне больно, так что тебе не разрешается спорить со мной.
Она подняла лицо для поцелуя, и он покорно прижался губами к ее губам, хотя в душе был уверен, что это абсолютно его вина.
Глава 10
Как же больно, черт побери! На минуту она пожалела, что не позволила Руфусу вызвать скорую помощь. Но она видела, что дорога по‑прежнему не расчищена. И теперь, когда подействовали обезболивающие и второй бокал красного вина, можно было терпеть.
Но Руфус почему‑то внезапно отдалился. Внешне он оставался заботливым и внимательным. Отнес в спальню, несмотря на ее протесты, что у нее травма руки, а не ноги. Помог надеть пижаму. Легонько коснулся распухшего запястья и поморщился, будто сам чувствовал ее боль. А потом улегся на спину, прислонился к изголовью кровати, широко раскинул ноги и уложил ее в образовавшийся просвет, а травмированную руку положил на подушку и заснул, обняв ее за талию. Она прижалась к нему, впитывая его тепло и прохладу дома, не сомкнув до утра глаз. Это их последняя ночь вместе. И она в его объятиях.
Она немного поерзала, устраиваясь удобнее, и почувствовала, как руки Руфуса сжались вокруг нее. Он не хотел отпускать ее, но ему все равно придется. Он уже начал это делать. И это было то, о чем они договорились с самого начала. Это было то, чего они оба хотели. Джесс знала, что именно так все и закончится. Она не верила, что начала думать, будто у чувств, которые они испытывали друг к другу, есть шанс за пределами этой заснеженной сказки.
Однако произошедшее вернуло ее с облаков на землю и доказало то, что она уже знала: все может развалиться в одно мгновение. Отношения, которые не смогли пережить несчастный случай на коньках, никогда не сложатся в реальном мире. Лучше было узнать это сейчас.
Солнце постепенно поднималось, через края занавесок пробивался осколок бледного света. Зазвонил будильник на телефоне, пора принимать обезболивающие. Слава богу, потому что запястье пульсировало от боли. Она потянулась за пакетом на прикроватном столике и нечаянно толкнула Руфуса локтем в живот.
Он резко выпрямился и задел ее запястье, пока его взгляд не сфокусировался, и он сконфуженно произнес:
– Джесс, мне так жаль. Ты в порядке?
– Все нормально, – ответила она, когда он взял у нее пакет и вытащил таблетки из блистерной упаковки, с которой она боролась. – Ты думаешь, дороги свободны? – спросила она.
Если между ними все закончилось, не было смысла оставаться здесь. Она знала, к чему это приведет. Внезапно она почувствовала благодарность за урок, который преподали ей родители. Торчать здесь – значит только усугублять ситуацию.
Она вскочила с кровати, проглотила болеутоляющее, запив его глотком воды, и подошла к окну, прижимая руку к груди. Отдернув занавески, Джесс вздрогнула от незнакомого вида. Огромные снежные сугробы растаяли, оставив их снеговиков застрявшими в море травы, напоминая о времени, когда их отношения только начинались. Что ж, сейчас нет смысла думать об этом. Солнце уже взошло. Вчерашний день закончился. Рождество закончилось. Пришло время вернуться к реальной жизни. И чем скорее, тем лучше.
– Снега больше нет, – сказала она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него.
– Это здорово, – ответил он, вылезая из постели.
«Интересно, чему он так радуется», – подумалось ей.
– Я имел в виду, что мы сможем поехать к врачу, – быстро сказал он.
Видно, что‑то отразилось на ее лице.
– Конечно.
Она натянула джемпер, поморщившись, когда просунула руку в рукав, но отмахнулась от предложения Руфуса о помощи. Им потребовалось меньше часа, чтобы упаковать ее вещи, затем они заперли дверь, Руфус бросил ее сумку в багажник арендованного внедорожника, и они с хрустом пересекли подъездную дорожку. Поместье Аптон становилось все меньше в зеркале заднего вида, пока они не свернули на основную дорогу, и особняк окончательно исчез из вида.
Глава 11
– Тебе не обязательно оставаться.
Отделение неотложной помощи в больнице, куда Руфус привез Джесс, было переполнено пациентами, и сестра в приемной предупредила, что ждать придется долго.
– Я не оставлю тебя здесь одну, – возразил Руфус, нахмурившись.
Но она не могла этого позволить. Не могла притворяться, что между ними все по‑прежнему теперь, когда они уехали из Аптона.
– Я буду не одна. Я написала Ларе. Рейсы возобновились, и она будет здесь к полудню.
Он наблюдал за ней несколько долгих мгновений.
– Значит, я получил отставку?
Джесс думала, он обрадуется, а он злится.
– Все совсем не так. Мы договорились, что все закончится, как только мы уедем из Аптон‑Мэнор. Я знаю, ты хочешь, чтобы так и было. Поэтому нет никакой необходимости торчать здесь из какого‑то чувства… ну не знаю, долга, что ли.
Лицо Руфуса посуровело.
– Ты думаешь, я здесь из чувства долга?
– Разве нет? – спросила она,
