Дженни Адамс - Золушка с характером
Трой скучал без нее. Ему не хватало Стейси, хотя он почти каждый день видел ее за соседней оградой. Несколько раз они встречались и разговаривали на фабрике. Трой по-соседски заходил к ней с Гудини, помогал двигать столы в мастерской, освобождая больше места для бутика. Оба старались делать вид, что все идет хорошо, хотя на самом деле все было плохо.
Пряча истинные чувства, они прикладывали усилия, создавая видимость дружеских, добрососедских отношений, пытались искусственно построить такие отношения и поверить в них. Но в душе Троя зрело осознание, что после многих лет существования в состоянии летаргического сна он впервые почувствовал вкус жизни. Теперь, когда он узнал разницу, возвращаться к бесчувственному прошлому было невыносимо.
— Ужасно, Трой, — наклонившись к нему, прошептала Стейси. — Если они не построят дамбу, чтобы удержать реку, нашу фабрику затопит. Ты рискуешь потерять все!
— Ты права. Больше нельзя ждать и надеяться на чудо. Пора действовать. — Он повысил голос: — Все предприятия, штат которых укомплектован физически крепкими мужчинами, должны немедленно прекратить работу.
Трой говорил со спокойной уверенностью армейского офицера, привыкшего командовать. Он встал рядом с мэром. Они уже встречались на этой неделе, но чиновник не захотел прислушаться к предупреждениям и советам отставного военного. Мэр надеялся, что ситуация изменится к лучшему сама собой, не достигнув критической черты. В конце концов, город не страдал от сильных наводнений уже почти сто лет.
— Будем работать без перерыва, укладывая мешки с песком, — продолжал Трой. — Сначала построим дамбу вдоль реки, потом защитные стенки вокруг предприятий. Начинаем эвакуацию жителей из зоны возможного затопления. Господин мэр поставит сроки.
— Ну, знаете…
— У нас нет времени на колебания. Ситуацию пора брать под контроль. У меня есть специальная подготовка для решения таких вопросов.
В толпе наступила тишина. Все прислушивались к его словам.
— Сроки? — повторил вопрос Трой.
— Час дня. — Мэр склонил седую голову и как будто стал меньше ростом.
— Вперед, — скомандовал Трой.
Мужчины бегом бросились выполнять его приказы.
— Скажи, что я должна делать, Трой? — Стейси пробралась к нему между людьми, тронула за рукав.
Он почувствовал прикосновение всем телом. Оно было как глоток воды для пересохшего горла путника в пустыне:
— Стейси…
Она ждала. На ее лице была написана абсолютная уверенность в том, что он точно знает, какое ей дать задание. Трой попытался сосредоточиться на главном — решении проблемы возможного потопа. С остальными вопросами можно будет разобраться потом.
— Отправляйся на фабрику, скажи Гэри, чтобы останавливал производство. Не важно, на какой стадии процесса. Все мужчины должны немедленно явиться сюда.
Стейси бросилась выполнять поручение.
Трой долго оттягивал решение взять на себя защиту города от стихийного бедствия. Но проливные дожди уже вызвали неслыханные наводнения в нескольких регионах страны. На борьбу с прибывающей водой были брошены спасательные службы и армейские подразделения, но даже их сил не хватало, чтобы везде успеть. Главная опасность грозила крупным населенным пунктам, расположенным вверху по течению реки, а Таррула была всего лишь маленьким третьестепенным городком. Поэтому население всего лишь оповестили об опасности, а помощь со стороны властей региона и местной полиции обещали только в худшем случае, если потребуется эвакуация. Но Трой видел, что катастрофы можно избежать — или хотя бы свести к минимуму последствия, спасти дома и предприятия. Пока для этого требовалось немного — вовремя построить заграждения из песка. Почему бы не попробовать!
В течение нескольких часов Стейси наблюдала, как Трой командует своим добровольным войском, направляя усилия многих людей в единое русло. Он все время двигался, везде успевал, давал указания, добиваясь максимальной слаженности в работе. Когда процесс был налажен, Трой сам закатал рукава.
Физически он был очень силен, но разбитое колено время от времени напоминало о себе неловкими движениями. Впрочем, Троя это не останавливало, и Стейси тоже взялась за дело. К концу третьего часа непрерывной работы заграждение из мешков с песком вдоль берега было почти закончено.
— Дамба задержит воду, Трой. Только на какое-то время, но задержит.
— Да, — коротко ответил он, поворачиваясь к Стейси.
Вероятно, в этот момент Трой неловко ступил на больную ногу, которая подвернулась под весом большого, тяжелого тела. Стейси увидела, как он начал падать с груды мешков, приготовленных для дамбы.
— Трой! — закричала Стейси и рванулась к нему, но стоящий рядом с Троем рабочий успел подхватить его под руку, помог восстановить равновесие.
— Давайте я закончу здесь, босс, — сказал он.
Мэр уже спешил к Трою:
— У нас получилось! Мы бы не справились без вас, Раштон. — Он энергично потряс руку Троя.
Напряжение на лице Троя не имело отношения к борьбе со стихией. Он все еще переживал свое неуклюжее падение, когда ему пришлось принять помощь стоящего рядом человека. Стейси понимала его состояние и думала, как утешить.
— Сейчас поедем на фабрику, посмотрим, как идут дела с защитной стенкой на случай, если вода поднимется выше, — без всяких эмоций произнес Трой, обращаясь к Стейси.
Попрощавшись с мэром и его спутниками, он пошел к машине. Стейси едва поспевала за ним, безуспешно стараясь усмирить бушующие чувства. Она испытывала благодарность и гордость за Троя, который решительными действиями спас город от наводнения. Он взял на себя координацию усилий сотен людей в то время, когда мэр в растерянности отступил.
— Ты потрясающе справился, Трой, — сказала Стейси, когда они зашли в цех.
За ними толпой шли рабочие, построившие плотину и готовые теперь беспрекословно выполнять распоряжения Троя по защите фабрики.
Трой повернулся и холодно посмотрел на нее:
— Мне пришлось вмешаться, потому что мэр не был готов к решительным действиям. Любой рассудительный, не подверженный панике человек на моем месте сделал бы то же самое. Разве что принес бы больше пользы реальными физическими усилиями!
Его тон как будто предупреждал, чтобы она воздержалась от комментариев. Но Стейси почувствовала, что горечь от сознания собственной неполноценности укоренилась в нем глубже, чем она предполагала. Ей хотелось крикнуть: «Трой! Ты сам не знаешь, какой ты необыкновенный! Разве твой физический недостаток имеет для меня какое-то значение? Меня тревожит только то, как сильно ты переживаешь по этому поводу, как ты к себе несправедлив!»
