Лорин Батлер - Любовь и другие лекарства
— Сама доеду.
Когда они вернулись, Мелани настояла на том, чтобы идти — вернее хромать — самостоятельно, но позволила Деймону промыть и продезинфицировать рану. Он присел, положил ее ногу себе на колени и залепил рану большим куском пластыря.
— По-моему, ты наступила на острый обломок коралла. Надеюсь, рана не воспалится. Пока я ничего подозрительного не заметил, но придется несколько дней за ней понаблюдать.
— Все будет в порядке, ты очень хорошо ее обработал, — буркнула Мелани.
Деймон поднял голову.
— Тебе больно? За все время ты даже не пикнула.
— Какой смысл пищать, все равно нужно было сделать перевязку.
— Прости, если причинил тебе боль. Ты очень мужественная.
Ее нога все еще лежала на коленях у Деймона. Неожиданно он наклонился и поцеловал ее в щиколотку. От неожиданности у Мелани перехватило дыхание. Не успела она опомниться, как он уже поднял голову и, бросив на нее быстрый взгляд, небрежно заметил:
— Чтобы быстрее заживало.
8
Слегка ошарашенная, Мелани встала на ноги, точнее, на одну ногу, здоровую, а вторую с опаской опустила на пол. Деймон снова поддержал ее, но Мелани возразила:
— Я дойду сама.
— Уверена? Тогда я тут все уберу.
Мелани доковыляла до спальни и присела на край кровати. В таком положении Деймон и застал ее, когда заглянул к ней в комнату.
— Принести тебе что-нибудь? — предложил он. — Или, может, помочь спуститься в гостиную?
Его лицо снова стало непроницаемым, как маска.
— Я не хочу есть, наелась на приеме.
— Я тоже сыт. — Деймон пересек комнату и остановился у окна, глядя в сгущающуюся темноту. Потом повернулся к Мелани и вгляделся в ее лицо. — Уверена, что тебе больше ничего не нужно?
— Спасибо, ты обо мне уже позаботился. Из тебя бы вышла хорошая медсестра, вернее медбрат. — И хороший муж, мысленно добавила она. Сильный, добрый, умелый, Деймон воплощал в себе все, что каждая женщина мечтает видеть в муже. — Есть ли что-то такое, чего ты не умеешь делать?
Деймон негромко рассмеялся.
— О, масса всего! Например, я, по-видимому, не способен удержать женщину.
В его голосе не слышалось жалости к себе, скорее в нем сквозила самоирония.
— Вот уж неправда! — возразила Мелани. Почти совсем стемнело, поэтому она не могла разглядеть выражение глаз Деймона. — Элен всегда отличалась непостоянством.
— Да. Когда мы познакомились, она была с другим мужчиной.
— Знаешь, Элен рассказывала, что ее приятель напился и стал ей угрожать, и тут появился ты. То, как ты управился с ситуацией, произвело на нее огромное впечатление. Она была тебе очень благодарна... и, может быть, по ошибке приняла благодарность за любовь.
— Возможно, ты права, — согласился Деймон и, помолчав, спросил: — А ты, Мелани? Ты отличаешься постоянством?
— Наверное. — Мелани была уверена, что уж ей-то не составило бы труда хранить верность брачным обетам, которыми она обменялась бы с Саймоном. — Я верю в преданность одному человеку и думаю, что обещания нужно выполнять.
— Даже если этот человек нарушает свои, и не отвечает тебе такой же преданностью?
— По-моему, любовь невозможно включать и выключать когда захочется, как лампочку.
— Однако порой она может иссякнуть и угаснуть без подпитки, как костер без свежих дров.
— Да, наверное, так бывает.
— Но не с тобой?
— Надеюсь, что не со мной.
Некоторое время Деймон молчал, потом спросил:
— Ты говорила, что не допустишь, чтобы Саймон разрушил тебе всю жизнь.
— Я и сейчас так думаю. Я переживу то, что произошло, перешагну через прошлое и пойду дальше. В свое время. — Мелани хотелось задать Деймону один вопрос, но она колебалась. Потом, придя к выводу, что разговор и так уже принял достаточно личный оборот, она все-таки решилась: — Элен первая женщина, которая тебя бросила?
— Я никогда раньше не был помолвлен и никому не делал предложение.
Почему же именно Элен? Она никогда не выходила из себя, всегда старалась видеть в людях хорошее. Временами подруга казалась Мелани слишком доверчивой, слишком щедрой на чувства, вот почему ее романы никогда не длились долго.
— Перед ней было невозможно устоять, — произнес Деймон голосом, лишенным каких бы то ни было эмоций.
У Мелани запершило в горле.
— Представляю... — с трудом пробормотала она.
— Неужели? — Деймон выпрямился. — Я, пожалуй, поплаваю. Тебя не приглашаю, думаю, тебе стоит пару дней поберечь рану от воды. Справишься тут одна?
— Справлюсь, я же не калека. Плавай в свое удовольствие.
После его ухода Мелани еще несколько минут не двигалась с места. Потом встала и попробовала наступить на пострадавшую ногу. Нога болела уже меньше, но наступать было все еще больно. Она доковыляла до кухни и налила себе воды, чтобы избавиться от сухости в горле. Из бассейна доносился плеск воды, это Деймон энергично плавал туда и обратно. Мелани представила, как его гибкое тело разрезает воду, а мышцы плеч и рук перекатываются под гладкой влажной кожей. Ей вспомнилось, как он выглядит, выходя из воды: вода стекает по сильным бедрам и длинным ногам, мокрые плавки облепляют... Ее окатила волна жара, стакан в руке задрожал.
Господи, да что на меня нашло! Представляю почти обнаженного Деймона и испытываю от этого удовольствие! Но Деймон мой муж... Формально, и только, напомнила себе Мелани. Он ясно дал понять, что от меня ему нужны только две вещи: подпись на свидетельстве о браке и присутствие рядом в течение примерно шести месяцев. Никаких дополнительных условий, ничего постоянного.
Но ведь признался же он, что соблюдать обет безбрачия оказалось трудно. А как он на меня смотрел... Смотрел ли он таким же взглядом на Элен? Нет, пожалуй, нет.
Мелани стала уверять себя, что она должна вести себя более осмотрительно, иначе не миновать большой беды. Сидя с пустым стаканом в руке и уставившись в пространство, она так глубоко задумалась, что не услышала, когда плеск воды в бассейне прекратился.
Дверь открылась, и в кухню вошел Деймон. Его влажные волосы торчали в разные стороны, вокруг бедер было повязано полотенце.
— Ты все-таки надумала поесть? — спросил он, закрывая за собой дверь.
— Нет, просто пить захотелось. — Мелани поставила стакан на стол. — Как вода?
— Освежающая. А как твоя нога?
— Лучше, но наступать все еще больно.
— Не напрягайся. — Взгляд Деймона задержался на ее босой ступне, потом, скользнув вверх по телу Мелани, вернулся к лицу. — Завтра мы останемся дома.
