Алекс Регул - Шанс на двоих (СИ)
— Да, так… Так и есть. Всё кончено! Где деньги?
— В бардачке.
Он открыл бардачок, извлёк конверт, заглянул в него и сунул во внутренний карман куртки. Я заметил, что Кира вышла на лоджию. Мне было её жаль, но начатое нужно было довести до логического конца.
— Теперь аэропорт?
— Да, не будем терять время.
И мы поехали в аэропорт.
* * *Кира
Дежа вю.
В смысле, я это уже видела. Лёшка, Семён. Оба в машине. А потом пустота. Затяжка. Струя дыма белым облаком перекрыла вид отъезжающего автомобиля брата. Затяжка. И дым выпустила через ноздри. Пустота. И темнота. Ночь. Даже полночь. Время чудес. Но чуда не произошло. Снова затяжка. Не отступила боль. Закурила новую сигарету. Но уже просто держала её в нервно трясущихся пальцах. Так и стояла у открытого окна лоджии.
Спустя какое-то время, когда слёзы стихли, и картинка стала чётче, заметила красную точку под деревом у детской площадки.
О! Вернулся!
А я уже скучать начала. И вот опять он появился.
Я вытерла слёзы и начала всматриваться в темноту. Напрасно конечно, темень не даст мне понять, как выглядит тот, кто вот уже который раз курит со мной на пару, сам того не зная. Интересно кто это? Влюблённый или просто человек, которому не дают курить дома? Хотя какой там «влюблённый»? Знаю я этих мужиков! Не будут они так страдать из-за любви. Они для этого себя слишком любят. Себя! Да и курить по полночи и даже под дождём, способен только ненормальный. Такой же, как и я. Неприкаянный…
Ну, что? Ты кури, а я полюбуюсь… У нас с тобой вся ночь впереди.
* * *Алексей
Беда с этими двоими.
Артём ушел из больницы в тот же вечер, как я ему приносил заявления. На звонки не отвечает и даже все мои попытки дозвониться до него с чужих номеров, не увенчались успехом.
А Кира, так та вообще, отключила телефон. Хорошо, что на работу ходит, и Маша её видит. Но мне от этого всё равно не радостно. Маша говорит, Кира с ней почти не разговаривает. Машинально выполняет свою работу и молча, уходит домой. Директриса в бешенстве, а Кире всё равно. Дети в восторге, преподаватель не придирчив и не прессует. А кто не хочет в конце учебного года получить за просто так хорошую оценку? Вот и стоят ученики горой за Киру. На её уроках тишина и порядок. Правда, и учебный процесс при этом не движется.
Хотя куда ему двигаться? Ведь скоро лето…
Ещё подожду денёк и пойду штурмом на квартиру к Кире.
В конце концов, не прибьёт же она меня?
Ну, самое худшее — не впустит. Не привыкать. Машу вчера она тоже не хотела впускать. Но Маша же пробилась. Однако то, что Маша увидела в квартире Киры можно охарактеризовать, как тихий ужас. Мебель стоит посередине комнаты, на полу в кухне лежит нож, на столе заявление Семёна. Заявление не подписано. Но и не убрано.
И это спустя неделю, после встречи с Семёном!
Кира что дома совсем не кушает, раз со стола не убирает?
Да и вообще, Маша говорит, у Киры в квартире жуткий бардак. И ещё сестра начала курить. А вот за это я ей точно по рукам дам. Ну, и по заднице тоже. Мало мне одной курящей, так ещё и сестра моя туда же! Но Машка-то молодец, больше одной в день обещала не курить. Я ей верю. А вот как на Киру повлиять?
Она же меня не будет слушать… совсем не будет.
Я для неё уже не авторитет.
* * *Кира
Ура, амнистия!!! Лето. Отпуск. Красота!
Завтра же начну уборку в квартире! Сегодня по-любому не смогу. После бурного застольного празднования Последнего звонка, в коллективе коллег, я на трудовые подвиги не способна. К тому же уже поздно, вон как темно на улице. Дойду домой и завалюсь спать. А нет! Ещё «подымлю» на пару с человеком из темноты. Вот сейчас дойду до подъезда, поднимусь в квартиру и…
Но тут меня осенило.
Подойду к нему и попрошу прикурить.
А что? У меня и сигареты с собой есть. Вот только зажигалку не найду. Точно! Это повод.
Медленно свернула с тротуара и пошла на детскую площадку. Но там никого не обнаружила.
Жаль… Такая идея пропала.
Присела на детские качели и со скрежетом пару раз качнулась. Звук был мерзким. Остановилась. Достала сигарету. С трудом нашла в кармане зажигалку. Но та почему-то не захотела извергать пламя, и все мои старания добыть огонь не привели к результату… Обидно.
Уже хотела встать, как у меня перед лицом вспыхнул огонь от чужой зажигалки и осветил перевязанную бинтом руку, в которой и была зажата зажигалка. Я отшатнулась.
— Кира, ты много куришь.
Голос! Его спутать невозможно. Я хоть и пьяна, но не до такой же степени, что бы у меня были галлюцинации. Или до такой?
— Артём?
— Что?
— Это ты? Освети своё лицо.
Зажигалка поднялась выше. Мой взгляд за ней. И там я увидела Артёма.
Как же я по нему скучала… Его глаза, губы, нос. Он похудел, осунулся. И рука в бинте?
— Привет.
— Привет, Кира.
— Что с рукой?
Он затушил зажигалку.
— Неудачно нож взял.
— За лезвие? — удивилась я.
— Так получилось.
— А что ты тут делаешь?
— Курю.
— И давно куришь?
— Давно. Как ты попросила меня уйти, так и курю. Каждую ночь прихожу и смотрю на твои окна.
— Каждую ночь?
— Почти. Было пару ночей, когда я не смог дойти до тебя.
— Почему не дошёл? Дела были?
— Не отпустили.
— Дела или женщины? — кажется, я хмелею вот только сейчас.
Было ж всё нормально? В такси ехала, прилично себя вела, а тут я просто поплыла.
— Нет. Женщин не было. Только обстоятельства, — тихо произнёс Артём.
— Ясно… Помоги встать.
Но меня нежно подняли на руки и понесли в сторону подъезда.
И что мне теперь, брыкаться? В моём-то состоянии? Нет уж, пусть несёт!
Когда он меня внёс на второй этаж и поставил перед дверью, я смогла разглядеть его лицо.
Красивое.
Провела по его колючей щеке рукой. По плечу. Скользнула вниз. Когда я дошла до бедра, он изменился в лице. Резко убрала руку.
— Неприятно? — спросила я.
— Наоборот. Только… кажется, шов разошелся.
Он присел на корточки у моих ног и ухватился за бок. Обе его руки были в бинтах.
— Что разошлось? Шов? — уточнила я, пытаясь протрезветь.
Он промычал и зажмурился.
— Показывай, что у тебя там! — заорала я.
Артём сопротивлялся. Я силой потянула его майку вверх, и увидела на боку широкий пластырь, под которым струилась тонкой линией крови.
— Ты в своём уме!? Зачем меня поднимал, когда у тебя такое!.. А кстати, что это такое?
— Несчастный случай.
— Врёшь!? — опять кричала я.
