Энди Брок - Целуй меня крепче
Он вдруг осознал, что любит Надию. До нее у него было много достойных красивых женщин, но ни одна из них не смогла завладеть его сердцем. Ни одна из них не бросала ему вызов, не заставляла его испытывать сильные противоречивые эмоции и терять над собой контроль. Ирония ситуации заключалась в том, что из всех женщин его угораздило влюбиться в ту, которая никогда не ответит на его чувства.
Он вспомнил, какое у нее было выражение лица, когда она заявила, что уходит от него. Ему не следовало ее отпускать. Не следовало так грубо реагировать на сообщение о ее беременности. Он вышел из себя, не подумав о ее чувствах. Да, он был шокирован, но это не могло оправдать его возмутительное поведение.
Ему следовало быть с ней помягче. Он определенно не должен был ей говорить, что она будет делать то, что скажет он. После этого заявления она будет делать все ему наперекор. По его телу пробежала ледяная дрожь. Неужели она действительно собирается уехать?
Он должен найти ее и все исправить, пока она не наделала глупостей. Если он хочет, чтобы она перестала его ненавидеть, он должен перестать вести себя как деспот и грубиян.
С бешено колотящимся сердцем Зайед направился во внутренний двор, любимое место Надии, которое служило ей убежищем. Обнаружив ее там, он почувствовал огромное облегчение. Она сидела на одной из банкеток под аркой, обхватив руками колени. Она выглядела такой ранимой и одинокой, что у него защемило сердце. Ему захотелось крепко ее обнять и попытаться все исправить.
Шум воды в фонтане заглушил его шаги, поэтому, когда он подошел к ней сзади и легонько коснулся рукой ее плеча, она вздрогнула и резко подняла голову. Она тут же опустила голову, но Зайед успел заметить, что она плачет.
– Надия?
– Уходи.
– Надия.
Сев рядом с ней, он наклонился, чтобы посмотреть ей в глаза. Она попыталась отвернуться, но он схватил ее за плечи и сказал:
– Нам нужно поговорить.
– Мне нечего тебе сказать, – произнесла Надия, всхлипнув. – Уйди и оставь меня в покое.
– Нет. Я никуда не уйду, пока ты меня не выслушаешь, – возразил он, взяв в ладони ее лицо. По ее щеке покатилась крупная слеза, и он смахнул ее пальцем. – Прости меня, Надия. Я очень виноват перед тобой.
– Мне не нужны твои извинения. Зайед, – Она дерзко вскинула подбородок: – Мне ничего от тебя не нужно. Но мне нужен этот ребенок, и я готова растить его одна. Уж лучше я воспитаю его сама, чем разделю заботу о нем с его отцом, который не хотел его. Который не смог найти в своем сердце немного…
Она не договорила, потому что в следующий момент он притянул ее к себе и прижался губами к ее губам. Надия напряглась в его объятиях, но быстро расслабилась, и он, увидев в этом знак одобрения, поцеловал ее крепче. Издав тихий стон, она ответила на его поцелуй, и он вдруг осознал, что между ними существует особая связь. Это было удивительно. Как он раньше этого не замечал?
Неожиданно Надия прервала поцелуй и начала молотить кулаками по его груди.
– Отпусти меня!
Вместо того чтобы подчиниться, он схватил ее за запястья. Его взгляд был прикован к ее лицу с мокрыми от слез ресницами и припухшими губами.
– Я не отпущу тебя, пока ты не пообещаешь меня выслушать.
– В таком случае мы будем очень долго здесь сидеть, потому что я не желаю тебя слушать.
– Жаль, потому что тебе придется меня слушать в любом случае.
– Хорошо. Но, предупреждаю тебя, твои слова ничего не изменят. Я знаю, как ты относишься ко мне и к ребенку, так что можешь даже не пытаться…
– Я люблю тебя, Надия.
Она ошеломленно уставилась на него. В следующую секунду в небе над ними раздался раскат грома, как будто его слова разбудили богов.
– Нет. – Вырвавшись, Надия вскочила на ноги и отошла на несколько шагов. Зайед тут же поднялся и сократил расстояние между ними.
Стоя под аркой, они пристально смотрели друг на друга.
– Нет. Ты ошибаешься. – Полил дождь, и Надия была вынуждена кричать, чтобы он ее услышал. – Ты не любишь меня.
Подойдя к ней вплотную, Зайед взял в ладони ее лицо и повторил:
– Я люблю тебя, Надия.
Она никак на это не отреагировала, и ему не осталось ничего другого, кроме как смотреть ей в глаза и пытаться найти ответ в их глубине.
– Надия? – снова произнес он в отчаянии, глядя на нее.
Его лицо было мрачным. Надия знала, что причиняет ему боль своим молчанием, но не могла произнести ни слова. Его признание шокировало ее, и она пребывала в полной растерянности.
– Хорошо. – Опустив руки, Зайед коснулся пальцем ее губ. – Твое молчание сказало мне все, что я хотел знать.
Повернувшись, он вышел из-под арки, и на него обрушился поток дождя. Волосы мгновенно прилипли к его голове, а одежда облепила тело.
– Зайед, подожди! – крикнула она. – Подожди меня!
Он остановился и повернулся:
– Оставайся на месте. Ты не должна выходить. Ты можешь…
Но Надия уже выскочила из укрытия и побежала ему навстречу. Она тут же промокла до нитки. Зайед обхватил ее за плечи, повернулся и потащил ее внутрь дворца.
– Подожди, – сказала она, остановившись.
– Что ты делаешь, черт побери?
– Я хочу, чтобы ты сказал это снова.
– Что?
– То, что ты говорил до этого.
Немного помедлив. Зайед раскинул руки в стороны, запрокинул голову и прокричал:
– Я люблю тебя, Надия аль-Афзал!
Надия обняла его за пояс и прижалась щекой к его груди.
– Это хорошо, – сказала она, подняв голову и встретившись с ним взглядом. – Потому что я тоже тебя люблю.
В следующую секунду он накрыл губами ее губы, затем приподнял ее и, не переставая ее целовать, пошел во дворец.
– Ты не спишь? – Зайед крепче прижал к себе обнаженную Надию, и она закинула ногу на его ноги.
– Нет.
С тех пор, как они пришли с улицы, прошло несколько часов. Их мокрая одежда валялась на полу ванной. Они сначала занимались любовью под горячим душем, а затем перебрались в спальню. Это были лучшие часы в жизни Надии. Она чувствовала себя абсолютно счастливой и с надеждой смотрела в будущее. Нежные ласки и поцелуи Зайеда говорили ей, что он чувствует то же самое.
– Мне все еще не верится, что ты меня любишь, – пробормотала она, положив голову ему на грудь. – Ты так умело это скрывал, что я думала, что ты меня ненавидишь.
– Я никогда не испытывал к тебе ненависти, хотя возненавидеть тебя было просто. Ты самая упрямая, самая дерзкая, самая невыносимая из всех женщин, которых я когда-либо знал.
– Спасибо за комплимент, дорогой муженек.
– Пожалуйста. Мне было трудно признаться самому себе в том, что я тебя люблю. Я тоже думал, что ты меня ненавидишь. Только когда ты сказала мне о ребенке, я заставил себя посмотреть правде в глаза. Я решил, что должен сказать тебе о своих чувствах, зная, что последствия могли нанести удар по моему самолюбию и разбить мне сердце.
