Линн Грэхем - Арифметика любви
Обнаружив, что в кошельке осталась только мелочь, и не представляя, как добраться до дома Сантино общественным транспортом, Фрэнки сдалась тяжкой необходимости. Что бы она ни думала, ей нужно вернуться на виллу, чтобы упаковать вещи, нужно встретиться с Сантино.
Купив в газетном киоске на последние деньги телефонную карточку, Фрэнки позвонила Сантино.
Она не ожидала, что он сам снимет трубку, не ожидала, что, едва услышав ее голос, он разразится целым потоком итальянской речи, слишком быстрой, чтобы она могла понять. Да, это Сантино, но совершенно не похожий на себя. Он говорил торопливо, взволнованно, с болью.
— Пришли за мной машину… — попросила Фрэнки мертвым от усталости голосом.
— Где ты? — взволнованно спросил Сантино. — Реr аmоr di Dio… Я едва не сошел с ума от беспокойства!
— Ты действительно не слишком умело изменяешь жене, Сантино… Думаю, твоя жизнь станет легче после развода, — равнодушно проговорила Фрэнки.
— Пожалуйста, скажи, где ты, — яростно повторил Сантино.
…Лимузин остановился перед ней десять минут спустя.
— Мы обыскали весь аэропорт, — сказал шофер, усаживая Фрэнки на заднее сиденье. — Синьор Витале был в отчаянии от вашего исчезновения.
Когда дверца лимузина захлопнулась, Фрэнки с удивлением обнаружила, что радом с ней разместилась огромная плюшевая медведица, наряженная в клетчатое платье с оборками и — о ужас! — баюкающая в лапах миниатюрного плюшевого медвежонка. Медвежонок выглядел таким же несчастным, как Фрэнки. Прощальный подарок из Милана, кричащий о безусловной вере Сантино, что у нее нет и не было вкуса, что она нимало не повзрослела. Медведица с ребенком!
Очевидно, она полная дура. Она не понимала, как Сантино мог страстно любить ее всего три ночи назад, а затем сразу же вернуться к Мелине. И сейчас она не может представить, как сказать ему, что носит его ребенка…
— Я думал, что потерял тебя… никогда в жизни так не пугался, — простонал Сантино, прижимая ее к груди. — Никогда не поступай со мной так.
— У меня не будет больше такой возможности, — отсутствующим голосом напомнила она.
Сантино усадил ее в удобное кресло в спальне. Фрэнки пристально посмотрела на него. Он выглядел измученным. Никогда она не замечала, чтобы несколько часов могли так изменить человека. Галстук был наполовину развязан, верхние пуговицы шелковой рубашки расстегнуты, открывая грудь. Ему не помешало бы побриться. Он был бледен как смерть, глаза потемнели от муки и напряжения.
— Ты лгал мне… никогда не думала, что ты способен на такое, — проговорила Фрэнки, нервно смеясь.
Сантино нахмурился.
— Разве я лгал тебе?
— Ты не сказал мне правду, кто такая Мелина.
— Я совершенно забыл, что Мелина — та женщина, которую ты видела со мной в Кальяри пять лет назад… Не думал, что ты узнаешь ее… Когда ты увидела нас, между мной и Мелиной все было кончено.
— И ты всерьез рассчитываешь, что я поверю тебе? — в отчаянии прошептала Фрэнки.
— Возможно, мне следует начать с самого начала. В восемнадцать лет Мелина была подружкой моего брата… его прикрытием, если угодно, — с грустью прибавил Сантино. — Потому что Рико был гомосексуалистом.
— Гомосексуалистом? — Пораженная, Фрэнки широко открыла глаза.
— Мои родители не воспринимали его таким, каким он был. Они отчаянно хотели, чтобы он женился. Они обожали Мелину, а она обожала Рико. Но у него не было ни малейшего намерения жениться на ней. Когда он погиб, Мелина вместе с моей матерью начала обожествлять его, — хмуро проговорил Сантино. — Со временем моя мать решила, что Мелина будет превосходной женой для меня, но я не проявил к ней интереса. Она воспылала страстью ко мне… возможно, из-за того, что я очень похож на своего покойного брата.
— А в тот день, когда я увидела тебя с ней в Кальяри?
Сантино сжался.
— Мелина прилетела на Сардинию якобы встретиться с подругами. Она зашла ко мне в банк, и я решил пригласить ее в мою квартиру на ленч. Все шло совершенно невинно, пока она не бросилась на меня в лифте… но я совершенно не собирался отвечать на это приглашение, — откровенно признался он. — Не помешай ты, я бы лег с ней в постель… после шести месяцев нашего брака я был так истерзан неудовлетворенной страстью к тебе, что пошел бы на что угодно, лишь бы убить эту боль!
Фрэнки была совершенно сбита с толку его признанием. Она никогда не понимала, даже когда он прямо говорил о своих чувствах, каких трудов ему стоило противостоять искушению сделать их брак настоящим. Видит Бог, она желала этого, но у него хватило мудрости сохранять дистанцию. В то время она не смогла бы удержать его интерес, и он быстро устал бы от ее незрелого, детского обожания.
— В таком случае я бы просто использовал Мелину, а она заслуживает большего. В тот день я погнался за тобой и без всяких объяснений оставил ее стоять в холле. Очень не скоро она смогла простить меня за это. Сейчас мы встречаемся исключительно как друзья…
— «Друзья»… У тебя это очень растяжимое понятие…
— Я встретил Мелину на конференции, — сухо сообщил Сантино. — Совсем недавно она обручилась с одним банкиром, а сейчас прилетела со мной в Рим, чтобы объявить о помолвке.
Фрэнки была потрясена. Все ее подозрения испарились, и она почувствовала себя в крайне глупом и неловком положении.
— Сегодня утром мне звонила мать. — Сантино проницательно посмотрел на побледневшее лицо Фрэнки. — Лет десять она не говорила о своей любви ко мне.
— Невероятно. — Фрэнки была совершенно сбита с толку этим заявлением.
— Она никогда не сможет смириться со смертью моего брата, но сегодня вдруг осознала потребность сообщить, как счастлива, что один из ее сыновей жив и здоров.
— Боже! — воскликнула Фрэнки.
— Маму удивила новость о помолвке Мелины. Она сожалела, что была несправедлива к тебе. Вот такой необычный был у нас разговор.
Воцарилось долгое молчание
— Почему ты не попытался аннулировать наш брак?.. — наконец проговорила Фрэнки.
— Я не встретил женщину, на которой захотел бы жениться. А ты всегда была для меня идеалом.
Фрэнки медленно повернулась к нему.
— Идеалом?
Сантино улыбнулся.
— Не проси меня объяснять, как и почему я люблю тебя, саra miа. Я знаю только, что люблю…
Она не в силах была поверить нежным словам, которые он произнес с такой неподдельной искренностью.
Блестящие глаза Сантино смотрели на нее с обожанием.
— Ни одна женщина не трогала мое сердце так сильно. Только сейчас я понял, как обидел тебя…
Фрэнки подалась вперед, нежно приникнув к нему. Вся дрожа, она положила голову ему на плечо, ее глаза наполнились слезами счастья.
