Только не он! - Ольга Кабацкая
Например, сразу. Еще в тот день, когда он прогнал тех мужиков, что с легкой руки Бориса Геннадиевича превратились в моих подельников.
Или в тот день, когда Стужев-старший ворвался сюда. Леша так искренне переживал за мою реакцию на тему его невесты… что мне стоило тогда не убегать, а признаться? Три слова всего.
Или еще вариант. Когда Борис Геннадиевич угрожал мне и предлагал денег. Что мне стоило позвонить отцу? И все. Всего этого не было бы.
Но я ничего не сделала.
И сейчас продолжая прогонять в мыслях вариант того, как оно могло быть, я просто лежала и ждала.
Хотелось верить, что, успокоившись, Леша выслушает меня. Поверит…
Но…
Время шло, а домой он не торопился. Периодически я проваливалась в странное подобие полудремы, с ужасом распахивая глаза и боясь, что пропустила его возвращение. Успокаивало одно. Не думаю, что Леша спокойно бы воспринял мою спящую тушку. Разбудил бы.
Наблюдая, как светлеет на улице, я поняла, что Леша не придет. Мне было страшно строить предположения, где он мог остаться ночевать.
Поэтому, выбрав самое логичное, я с трудом добралась до телефона и вызвала такси. Благо адрес особняка Стужева-старшего я знала.
29
Удивительно, но охрана меня пропустила сразу, как только я подошла к воротам. Ждали? Возможно. Логично же, что я начну искать Лешу, ведь сам он домой не вернулся. И, кажется, зря я приехала. Раз так легко попала в дом, значит его здесь нет.
— Ужасно выглядишь, Александра, — Стужев встретил меня сидя за столом.
— Вашими молитвами, — огрызнулась я, с какой-то апатией вспомнив, что даже волосы после сна не расчесала, просто разгладив их руками. Но какая разница? Меня заботил только один вопрос, и я поспешила его озвучить. — Где Леша?
— В Оттаве. Но сомневаюсь, что такая, как ты, найдет этот город даже на карте, — с улыбкой ответил Борис Геннадиевич, пододвигая ближе к себе графин и наливая стопку. — Видишь ли, мне здоровье не позволяет сейчас лететь и заниматься заграничными филиалами. Зато есть сын, которого здесь больше ничего не держит. Даже девушка, и та, — он рассмеялся, и отсалютовал мне, намереваясь выпить, — оказалась дешевой дрянью. Твое здоровье.
— Не подавитесь, — скрипнув зубами, я изо всех сил старалась сдержать клокотавшую в груди ярость. Снежинские не истерят.
Папочка был бы доволен. Сколько раз я слышала от него фразу про то, что врагов семьи мы уничтожаем с ледяным спокойствием и юридической поддержкой. Эх, папа, папа. Знал бы ты, как я хочу уничтожить твоего делового партнера.
— А ведь я предлагал тебе уйти мирно, — самодовольно продолжил говорить Стужев. — Сама виновата. Алекс тебя не простит. Никогда.
— Кармы не боитесь? — максимально спокойно уточнила я, как мантру повторяя про себя, что не буду кричать. Он не увидит ни слезинки на моем лице.
— Я? — рассмеялся он на мои слова. — Ты меня еще жизни поучи. Ты… никто. Просто никто. И я сразу предупреждал, что не пара для Алекса. Сама виновата.
— А кто пара? — я выдавила из себя улыбку. — Дайте угадаю. Алекса Снежинская?
— Видишь, когда надо ты умеешь соображать. Вот только поздно.
Стужев не просто получал удовольствие от нашей беседы.
Он ликовал.
— Настанет день, когда вы локти себе все искусаете, поняв, что натворили, — тихо произнесла я. — Вот только будет поздно. Вы потеряете сына. А мы с Лешей все равно…
— Я тебя умоляю, — расхохотался Борис Геннадиевич. — Если бы Алекс хоть на одну сотую процента верил тебе, то не улетел бы. Признаюсь, — он снова налил себе стопку. — Я даже переживал по этому поводу. Чуть-чуть. Что поверит и докопается до правды. Но… — он демонстративно развел руки в стороны и оглянулся по сторонам. — Его нет. И шанса оправдаться у тебя нет. Так что, милая, — с улыбкой подвел он итог нашего разговора. — Рекомендую найти себе папика и жить с ним.
— Найду, — кивнула я. — Даже и не сомневайся, старый ты мешок с…
— Выкинь ее, — не дал мне договорить Стужев, отдавая приказ своему охраннику, что молчаливой тенью все это время стоял чуть позади него и наблюдал за нашим сомнительным диалогом.
— И выход я в состоянии найти сама, — прошипела я сквозь зубы, пытаясь вырвать руку из хватки этого громилы. — Отпусти!
Сил сопротивляться у меня не было. Глаза обжигало от сдерживаемых слез.
— Пошла! — грубо вытащив меня в коридор, он резко остановился, заметив вышедшего нам навстречу мужчину.
Я его сразу узнала. Это был тот, злой, но адекватный, что сопровождал Стужева, когда он караулил меня в квартире Леши и предлагал отступные. А, ну и камеры вероятнее всего установили тогда же. Если не раньше…
Сейчас об этом думать не хотелось.
— Девочку отпусти, — приказал он, хмуро рассматривая нас.
— Так Борис Геннадиевич приказал…
— Я сам ее провожу, — отмахнулся от него он, но громила меня так и не отпустил. — Мне долго ждать?
— Так она же…
— Что? — с иронией переспросил тот. — Что она сделала, Коль?
— Сам, так сам, — отпустив меня, он молча развернулся и пошел обратно к своему хозяину.
— Хороший песик, — прошептала я ему в спину, потирая пульсирующую от сильной хватки руку.
— Ну хватит, — как-то устало попросил меня внезапный защитник, пропуская вперед. — Пойдем. Тебе действительно пора.
Он вывел меня из дома и довел до ворот, махнув кому-то рукой, чтобы их открыли.
— Спасибо, — прошептала я, и хотела добавить «до свидания», но с удивлением заметила, что мужчина выходит за мной следом. — Бить будете?
— Такой приказ есть, — совершенно серьезно ответил мужчина, чем здорово напугал меня.
— За что? — едва слышно спросила.
И, наверное, даже не у этого охранника. Да и не про избиение.
Просто — за что? Вот это все?
— Александра, ты же умная девушка, — начал он говорить, тактично взяв меня под руку и начал уводить прочь от дома Стужевых. — Ты же должна понимать, что такие люди не примут тебя.
— Леша принял, — хмуро заметила я, тут же дополнив: — Пока его папочка не подсуетился.
Слова Бориса Геннадиевича меня задели. Не все, разумеется. Но вот в том, что если бы Леша хоть капельку верил мне, то…
— Алексей улетел и вернется не раньше, чем через полгода. А то и позже, — поделился со мной информацией охранник. И я бы решила, что это ложь, если бы не следующие его слова: — У Бориса Геннадиевича сейчас не лучшие времена, точнее, у его бизнеса. И я не уверен, что Алексей сможет сделать что-то,
