Ирена Гарда - Две Элеоноры

– Но нельзя же оставлять подобную подлость безнаказанной.

– Умница! Я тоже так считаю, поэтому и позвала тебя.

– И что я могу сделать?

– Унизить ее. Элен красива, богата, отличная спортсменка, и если ты сможешь ее обыграть, то я буду удовлетворена.

– Но как? Мы вращаемся в разных кругах… У меня нет даже лошади, чтобы встретиться с ней на соревнованиях.

– Все правильно, за исключением последнего пункта. У тебя будет сумасшедшей красоты конь. Я его купила для одного недоумка, но тот оказался дважды никчемен – и как спортсмен, и как любовник. Так что если ты согласишься, то можешь приступать к тренировкам хоть завтра. Тренер тоже есть, причем тренер милостью божьей. Единственное, чем тебе придется пожертвовать, – это работой. А чтобы не умереть с голоду, предлагаю тебе на это время место моего личного помощника. О цене договоримся. Эту зазнайку надо примерно наказать. Ты согласна?

– Эээ…

– Решайся, не будь рохлей. Там, в Коустоне, ты мне показалась сильной женщиной. Неужели я ошиблась?

– Нет, но… Все это так неожиданно…

– Так мы договорились?

– Видите ли… Я бы хотела… Нет… Да! Но только…

– Что еще?

– А можно посмотреть на коня?

– Конечно! Я как раз хотела пригласить тебя прогуляться со мной в манеж. Заодно и с тренером познакомишься. Думаю, он тебе понравится. Иди, накинь на себя что-нибудь теплое, и мы пройдемся. Здесь недалеко.

Нора выскочила в коридор и помчалась по лестнице на второй этаж. В своей комнате она быстро переоделась в брюки, теплый свитер и накинула на плечи куртку.

В самой глубине души ее скреблось сожаление, что она не увидит Джефри, но зато у нее будет потрясающий конь! Наконец кто-то в нее поверил! Это же такое счастье!

Нора слегка продрогла на пронизывающем ветру, пока шла с Мадлен по двору, но забыла про холод, завернув за угол дома. Перед ними открылся целый лошадиный городок – две конюшни, левады, конкурное поле и небольшой крытый манеж. По сравнению с этим великолепием конюшня Ричарда выглядела собачьей конурой!

По дороге они вели ничего не значащую беседу, но, ловя на себе хитрые взгляды хозяйки «Рейнбоу», Нора предчувствовала, что, возможно, это не последний сюрприз. И не ошиблась, потому что, войдя следом за Мадлен в манеж и намного придя в себя от непогоды, она увидела… Нет, этого просто не могло быть! Прямо посреди манежа на сказочной красоты гнедом коне делал пиаффе никто иной как Джефри!

– Бог мой, – только и смогла выдохнуть девушка.

– Что, хорош? – поинтересовалась Мадлен, и трудно было понять, про кого она спрашивала: про коня или всадника.

– Хорош… Конь, конечно, – сочла необходимым уточнить Нора, с трудом отводя взгляд от лица всадника.

А Джефри, словно не замечая вошедших, чуть тронул прекрасное животное, и тот плавно поплыл над землей, вынося точеные ноги на прибавленной рыси, грацией движений напоминая пантеру. Отливающий синевой черный глаз глянул прямо в сердце девушки, и та выдохнула:

– Мадлен, он совершенство! Я не могу на него сесть! Это святотатство!

– Еще как можешь! – возразила практичная леди.

– Но, может быть, Джефри сам…

– У Джефри конь не хуже твоего. Я собираюсь вести военные действия по всем фронтам. Итак, мы с тобой договорились окончательно и бесповоротно?

– О да! – распахнула светящиеся от счастья глаза Нора. – Я буду сдувать с него пылинки…

– Кстати, его зовут Колизей. Джефри! – крикнула Мадлен, махнув призывно рукой. – Подъезжай сюда, пожалуйста.

Рысь сменилась коротким галопом. Конь, сжавшись в пружину, сделал несколько темпов, а затем, чуть порысив, шагом подошел к дамам и потянулся к Мадлен.

– Бессовестный вымогатель, – рассмеялась хозяйка конюшни. – Получай, заслужил! – И она протянула на раскрытой ладони кусочек сахара.

Колизей аккуратно взял губами лакомство и благодарно фыркнул.

В другой ситуации Нора обязательно попросила бы у Мадлен еще кусочек, чтобы поучаствовать в баловстве коня, но сейчас она завороженно смотрела в сияющие глаза Джефри.

– Привет, красавица! – кивнул тот. – Вот мы и свиделись снова.

– Этот факт не кажется мне безусловно позитивным.

– О! Фраза, достойная палаты лордов! Но, надеюсь, и безусловно негативной нашу встречу назвать нельзя?

– Хм. Боюсь, что здесь вы правы.

– А вы не бойтесь. Когда мы познакомимся поближе, то вы сможете оценить мои высокие моральные устои и прочие качества, которые ценятся в приличном обществе.

– Вы ошибаетесь. Я не собираюсь знакомиться с вами поближе.

– А придется. – На его губах заиграла хитрая улыбка. – Поскольку именно я буду вашим тренером.

– Что-о?

– А разве Мадлен вам об этом не сказала? Простите, дорогая мисс Харрисон, я думал, вы в курсе.

Глядя на ошарашенную Нору, Мадлен почувствовала, что пора вмешаться.

– У тебя есть какие-то принципиальные возражения?

– У меня нет, но…

– Ну вот и славно. Джефри прекрасный тренер, и ты еще успеешь по достоинству оценить его таланты… Но я пока ничего не слышала о Колизее.

Нора ласково погладила коня по шее.

– Это потому, что у меня нет слов. Он – само совершенство.

– Я тоже так думаю. С завтрашнего дня он поступает в твое распоряжение, и только попробуй на нем не выиграть все, что можно. Оторву голову своими руками.

Девушка хотела пошутить по этому поводу, но что-то в голосе старой дамы заставило ее промолчать.

Похоже, здесь вовсе не такой парадиз… Ну что ж, она не боится трудностей, а с таким тренером, как Джефри…

Нора почувствовала, как при мысли о нем забилось сердце и зардели щеки, что не укрылось от проницательного взгляда ее работодательницы. Но Мадлен ничего не сказала, а только понимающе покачала головой. Ах, молодость, молодость… В конце концов, она сама была уже трижды замужем к тридцати годам, и пусть хоть кто-нибудь посмеет бросить в нее за это камень.

9

Для того, чтобы описать, что произошло в семействе Харрисонов после того, как Нора сообщила родителям, что она собирается строить жизнь в соответствии с собственными желаниями, а не планами старшего поколения, нужно перо Шекспира.

Почтенный мистер Харрисон чуть не вылил утренний кофе на наглаженные брюки, а миссис Харрисон, швырнув салфетку на стол, за которым семейство завтракало, молча удалилась пить успокоительные капли.

Военные действия с переменным успехом длились до вечера, но после того, как Нора привлекла тяжелую артиллерию в лице Мадлен, старшее поколение выбросило белый флаг и согласилось на переговоры.

Условия мирного договора были следующими: мистер и миссис Харрисон согласны на то, чтобы их любимая, но ужасно взбалмошная дочь потеряла еще один год. Но если за это время она не найдет профессию на всю жизнь или не выйдет замуж, то по истечении означенного срока уже они будут диктовать ей, как жить дальше и с кем стоит связать свою жизнь перед алтарем.