Дорис Смит - Спой мне о любви

— Приятные новости! — сообщила мне мама, когда я проходила мимо стойки администратора. — Звонил Джон, интересовался, не смогу ли я пристроить его сюда на выходные.

— Джон? Ты имеешь в виду мистера Ли? — уточнила я, и она кивнула с радостной улыбкой:

— Он приедет завтра вечером.

Это заставило меня задуматься. Джон Ли, наш добрый сосед, был особенно внимателен к нам в последнее время, а я ничего такого не замечала. Все происходило у меня под носом в течение нескольких недель: мистер Ли встретил меня в аэропорту, обеспечил машиной, хотел, чтобы мама здесь отдохнула, и вот приезжает сюда… Зачем? Повидаться с ней! Он чудесный человек. Любой с радостью доверил бы ему свою мать, так почему же я не прыгаю от радости, о которой не могла и мечтать? Наверное, я просто ужасная эгоистка.

Мама почти всю субботу дежурила, и развлекать Джона Ли пришлось мне. В результате я совсем не виделась с Адамом и почти не сталкивалась с близнецами. К счастью, воскресенье у мамы было выходным днем, и мои услуги больше не требовались. Концерт начинался в семь, и Адам, как истинный фанатик, назначил последнюю репетицию на дневные часы. Близнецы недовольно сообщили мне в субботу, что им придется сидеть дома. Адам предупредил, что моральная поддержка — моя святая обязанность, и я не могла его подвести.

— Знаешь, когда все начнется, — сказал он, — я буду чувствовать себя как человек, удачно дотащивший до места назначения бомбу с часовым механизмом.

Его опасения показались мне излишними. Колин Камерон, звезда с мировым именем, был достаточно хорош, чтобы соответствовать уровню концерта в доме престарелых.

— Ты его еще не слышала при церковной акустике, — вздохнул Адам. — У него слишком сильный голос, и он ничего не может с этим поделать, остальным приходится дотягиваться до его уровня. Многие начали удивляться, где я раскопал такой талант.

Колина представили остальным как Джона Маккензи, друга из Плимута.

В воскресенье Колин приехал позже, чем обычно. Выйдя в парк поискать себе местечко под солнцем, я наткнулась на Йена и Рут, нетерпеливо ожидавших его у автостоянки.

— Надеюсь, у него не спустило колесо, — со знанием дела заметил Йен.

Рут оказалась более осведомленной:

— Нет, просто она красит ресницы. Это обязательно нужно делать, если куда-то идешь. — «Анютины глазки» уставились на меня. — Правда, Дебора?

Поспешно согласившись, чтобы поддержать представительницу своего пола, я поинтересовалась, кто это — «она».

— Тетя Мэри, — беспечно ответил Йен. — Папа привезет ее пообщаться с нами. У нее мало знакомых в Англии.

— Только в Шотландии, — добавила Рут, — как и у нас.

Тетя Мэри, вероятно, была одним из членов большой семьи Камерон.

Час спустя, когда я дремала на солнышке, послышался знакомый голос:

— Папа, давай мы с тобой будем играть против Рут и тети Мэри?

Йен стоял у теннисной сетки, размахивая ракеткой. Я с любопытством повернулась, чтобы посмотреть на эту «тетю Мэри». Невысокая девушка с копной медно-рыжих блестящих волос держала Колина за руку. Так же они стояли и на том снимке в газете… Конечно же! В статье упоминалось, что настоящее имя Хани Харрис — Мэри. Там еще говорилось, что она валлийка…

Не люблю капитулировать, но в тот момент я твердо решила сбежать, выбрав кружной путь, чтобы меня не заметили на площадке. Мои щеки пылали ярким румянцем — не только от потрясения, но еще и от гнева, к которому примешивалось сильное беспокойство. Если Колин выходил в свет с Хани Харрис, как судачили в Найроби, он имел на это право, но привезти ее сюда, в Торкомб, в такой знаменательный день… Ужасно! Недавно я прочла, что ее последняя пластинка попала в десятку самых популярных, но сегодня будет звучать классика для старых и немощных людей!

За ленчем, который я проводила в одиночестве (мама с Джоном ушли куда-то), Колин представил меня Хани.

— Как поживаете, мисс Харрис? — вежливо спросила я и получила в ответ озорную обаятельную улыбку.

— Пожалуйста, зовите меня Мэри. Это мое настоящее имя, и я хочу, чтобы сегодня вечером звучало только оно.

Я кивнула, немало удивившись. Значит, она действительно собирается на концерт хора. Колин сошел с ума? Между тем мне пришлось признать, что Хани Харрис, то есть Мэри Макрей, — очень милая девушка, веселая и простодушная. Она играла с близнецами так оживленно, как будто они были ее ровесниками.

Концерт прошел успешно, на всех лицах вокруг меня было написано истинное удовольствие. К моему облегчению, Колин, стоявший во втором ряду, совсем не отличался от остальных мужчин в темных костюмах, хотя его и было слышно. Адам оказался прав: его голос тек плавно, как хрустально-прозрачный ручей, безупречный и неутомимый. Когда хор грянул религиозный гимн, этот ручей превратился в огромную реку. Чудесный голос креп, набирал силу, ведя остальных за собой, и под конец все в зале слышали только его. Я все это время с тревогой поглядывала на Адама, но все обошлось. Председатель правления произнес благодарственную речь, и через несколько минут всех пригласили на ужин.

Когда все закончилось, Колин начал пробираться к выходу мимо моего стула, но вдруг был остановлен пожилой леди.

— Полагаю, это вы — тот самый молодой человек с сильным голосом? — решительно сказала она.

У нее был вид идеальной школьной училки, безошибочно узнаваемый теми, кто и сам относится к той же породе. В глазах старушки за толстыми стеклами очков читалось не только восхищение, но еще и лукавство. «С такими, — подумала я, — нужно быть настороже». Вероятно, Колин это тоже понял, а может, и нет. Он расплылся в улыбке:

— Ради всего святого, только не говорите об этом никому. Иначе у меня будут неприятности!

Шотландский акцент не оставлял никаких сомнений, синие глаза весело смотрели на старушку. Всякий, кто когда-либо видел выступления Колина Камерона, тут же догадался бы — вот он, собственной персоной!

— Я так и подумала, — удовлетворенно закивала старушка. — Вы из Шотландии.

Вот тут нужно было быстренько улизнуть, но Колин вновь улыбнулся и доверительно сообщил:

— Моя дочурка терпеть не может тех, кто выбалтывает чужие секреты. Но, сдается мне, вы не из таких, миссис…

— Пакстон, — живо представилась пожилая леди. — Я подумала, что не могла ошибиться, — победоносно добавила она. — Для меня честь познакомиться с вами. Ваш голос доставляет мне величайшее удовольствие уже многие годы. Надеюсь, вы споете для нас соло, мистер Камерон?

Последние слова миссис Пакстон прозвучали слишком громко — старушка от волнения совсем позабыла о просьбе Колина, — и вокруг сразу же раздался удивленный гул голосов, распространившийся по залу подобно морскому приливу. Председатель поднял голову, старшая сиделка изумленно уставилась в нашу сторону, а какой-то пожилой джентльмен тут же воскликнул: