Кей Мортинсен - Жду и верю

Непроизвольно она наклонилась еще ниже, дразня сосками его голодный рот. Ее кожа была соленой, и он заметил, что она блестит от пота. Он сделал попытку удержать ее коленями. Потому что хотел ее, хотел прямо сейчас.

Он притянул ее к своему животу и почувствовал прикосновение ее атласной кожи. Она мелко задрожала от удовольствия, прижавшись плотнее к его торсу.

Андре ощущал приятную тяжесть ее восхитительной груди. Внезапно она вновь соскользнула в сторону. Отчаявшись дотянуться до нее, Андре попытался развязать шелковые узлы, но они держали крепко.

– Развяжи меня, – попросил он хриплым голосом.

– Нет, ты хочешь другого. – Она резко поднялась.

Он заметил лихорадочный блеск в ее глазах. Ловким движением она стянула с него джинсы и плавки.

Андре прикрыл глаза, готовый к неожиданностям. Эжени не прикасалась к нему. Вздох вырвался из его груди. От тишины и ожидания ему казалось, что он сходит с ума. Что она делает? Даже пульс болезненно отзывался в его теле. От напряжения у него подергивались мускулы.

И наконец это началось. Тяжелая дрожь пробегала по его коже. Волосы Эжени щекотали его живот, ее легкие пальчики скользили по его бедрам, ягодицам. Он ощущал влажное прикосновение ее губ к своим соскам.

– Эжени! – Приоткрыв тяжелые веки, Андре пытался вернуться к действительности. – Я больше не выдержу, освободи меня! – Он дрожал. Посмотрев в ее затуманенные глаза, Андре понял: пощады не будет.

Эжени приподнялась и нетерпеливо скинула свои трусики. Похоже, она тоже не могла больше ждать. Он наблюдал, как она усаживается сверху, и, подав вперед бедра, почувствовал ее горячее влажное лоно.

Рывками он входил в нее глубже и глубже, сливаясь с ней в одно целое. Казалось, действительность перестала существовать, становясь бледным, размытым пятном.

– О, Эжени, Эжени! – прошептал Андре, жадно припадая к ее губам.

Он ускорил движения, она подчинялась его ритму. В какой-то момент он почувствовал, что ее внутренние мышцы конвульсивно сжались, и понял, что она вот-вот достигнет пика…

Его ошеломляло великолепие Эжени. Он стремился угодить ей снова и снова. И ее бурная реакция подстегивала его. Андре получал невероятное, необъяснимое наслаждение.

Эжени тяжело дышала. Внутри ее тела бушевала буря. Интуиция подсказывала ей, когда сделать перерыв, когда вновь начать движение. Она смотрела на Андре, и ее сердце таяло.

Он взглянул на нее умоляюще. Прошептал что-то. Эжени наклонившись к нему, поцеловала его, вкладывая все свои чувства в этот поцелуй.

Наконец она легла, распластавшись по его телу. И вдруг поняла, насколько он родной для нее, насколько они понимают друг друга. Потянувшись вперед, она развязала шелковые узлы, освободив Андре. Он быстро перевернулся, всей своей мощью входя в ее горячее тело. Эжени испытала еще один оргазм и затихла.

Ее глаза были закрыты, она едва дышала. Мокрый и усталый, Андре чувствовал ее завершающие конвульсии.

Она впервые находилась в таком состоянии. Все чувства были обострены до предела. Эжени не осознавала себя, своего я, она не могла ни о чем думать.

Нет, все ее мысли были об Андре. Они были полны любви, обожания. Эжени вдруг почувствовала горечь и досаду. Им нельзя быть вместе. Мужчина ее мечты не может обладать недостатками Андре.

Он поднял ее, закинув ее ноги вокруг своих крепких бедер. Для Эжени все исчезло: она испытывала оргазм за оргазмом. Андре входил в нее все глубже и быстрее. Она почувствовала невероятный спазм, переворачивающий все в ее теле.

Ей казалось, что она парит в воздухе. Она стала приходить в себя, когда ее коснулись губы Андре, нежно и деликатно. Он лег на бок, чтобы освободить Эжени от тяжести своего тела.

Она улыбнулась. Андре поцеловал уголки ее губ. Его голова уютно лежала на ее плече.

– Эжени! – прошептал он потрясенно.

Его восторг передался ей. Она нежно погладила Андре по голове. Это был хороший секс, говорила она себе. Ничего больше. Многие люди занимаются сексом, но не надо путать секс с подлинной любовью. Только в ее глупой голове могла появиться такая нелепая мысль, что секс может перерасти в иные чувства.

– Я думаю, – сказала она хрипло, пытаясь выйти из состояния полудремы, – что мне надо в душ.

– Я тоже настроен на душ. – Он пристально посмотрел на Эжени. – Давай примем душ вместе.

Андре заметил задорный огонек, промелькнувший в ее глазах. Ее состояние сразу же передалось Андре. Он изумился. Такого с ним никогда раньше не было. Он ни к кому не испытывал такой нежности.

Андре гнал от себя подобные мысли. Их пальцы сплелись. И не отдавая себе отчета, Андре поцеловал ее долгим поцелуем. Это был поцелуй обожания и любви.

Он приказал себе остановиться. Секс. Только великолепный секс. Андре знал, чего хочет: полной капитуляции Эжени. Это будет местью. Таким образом он очистит свое имя от клейма вора.

Черт! Он совсем забыл! Надо было заставить ее во всем сознаться, пока она себя не контролировала. Андре ругал себя последними словами. Что ж, в следующий раз.

Кривая усмешка появилась на его губах. Проблема в том, что ему в голову не приходили такие мысли, пока Эжени была в его объятиях. Какой он дурак!

Андре поднял Эжени на руки. Ее тело было легким и гибким. Осторожно он понес ее в ванную комнату.

В маленькой и тесной ванной Эжени встала перед Андре, обнаженная и фантастически прекрасная. Ее огромные глаза лучились, кожа была столь гладкой и безупречной, что он испытывал суеверный страх перед такой невозможной красотой.

– Ты невероятна!

На ее глаза навернулись слезы.

– Эжени… – Он беспомощно посмотрел на нее.

– Все в порядке. – Она вытерла слезы и встала под душ, Стоя под струями воды, Эжени вдруг нервно рассмеялась. – Это наконец-таки доказывает, что я выгляжу неплохо. После стольких лет уродства!

Андре почувствовал боль. Неудивительно, что Эжени об этом заговорила, эта мысль преследовала ее постоянно. Именно неуверенность в себе делала ее высокомерной в общении с людьми. Именно это ее ожесточило, заставляя сражаться против всего мира.

Звук падающей воды смутно проникал в его мысли. Андре пытался прервать эмоции, которые фонтанировали в каждой клеточке его тела. Никаких эмоций! – приказал он себе. Никакой жалости! Только наслаждение!

Встав под душ, Андре взял гель и стал заботливо намыливать Эжени, как маленького ребенка. Она вдруг стала удивительно тихой и кроткой, что совершенно не вязалось с предыдущими моментами сексуального взлета и ярости.

Она покорно поняла руки, когда он смывал с нее гель. И стояла до тех пор, пока он не выключил душ.

– Выходи и вытирайся! Я через минуту! – У Андре в горле стоял ком от нежности к этой женщине-ребенку, к этой сирене с невинным лицом младенца.