Айра Уайз - Объяснение в любви

Должно быть, каким-то шестым чувством Анхела ощутила его присутствие. Длинные черные ресницы затрепетали, с нежных губ сорвался еле слышный вздох. Глаза открылись — восхитительные, фиалковые, затуманенные сном глаза, — и Анхела нежно улыбнулась ему.

Бывало ли такое, чтобы она, пробуждаясь, не встречала меня улыбкой? — с тоской подумал Клайв. А в аметистовых глубинах глаз, точно в зеркале, отражалась беззаветная любовь. Любовь, всегда любовь. Господи, почему же ему никак не дается это слово? Не потому ли, что чувства его слишком сильны? Madre de Dios, да он же всегда любил Анхелу — вот только упрямо отказывался признаться в этом даже себе!

Тонкие чуткие пальцы коснулись его щеки. Скользнули к бровям, затем проследили линию губ, уже готовых изогнуться в ответной улыбке. Для человека, с детства привыкшего к ласкам, это прикосновение не походило ни на одно другое. Оно заключало в себе величайшее, священнейшее из благословений — ни больше ни меньше.

Осторожно сжав ладонями хрупкие пальцы, он поднес их к губам. Фиалковые глаза потеплели, а в зеленых вспыхнул знакомый огонек. Они с Анхелой всегда умели превратить самую что ни на есть мимолетную близость в апофеоз любви. Вот почему на протяжении всего знакомства их не оставляло ощущение чуда…

— Привет, — тихо прошептал Клайв. — С чего это ты вздумала здесь заснуть?

Только тогда Анхела осознала, где находится. Более того, вспомнила, почему она здесь. Рука отдернулась, улыбка погасла. Отвернувшись, молодая женщина спустила ноги на пол и села прямо, недвусмысленно давая понять, что Клайву надлежит встать и отойти хотя бы на шаг. Но кто-кто, а Риджмонт отступать не собирался, особенно теперь, когда его и Анхелу разделяли какие-то ничтожные сантиметры. Так что он не сдвинулся с места. Молодая женщина нервно пригладила волосы, явно пытаясь взять себя в руки.

— Который час? — спросила она.

— Ты не ответила на мой вопрос, — напомнил Клайв, начиная потихоньку злиться. Какая разница, который час, в конце-то концов?

— У меня молния застряла, — пожаловалась Анхела, как будто это все объясняло.

— А попросить меня помочь не догадалась? — саркастически осведомился Клайв.

Ответом ему был лишь красноречивый взгляд. Вздохнув, он поднялся на ноги. Анхела тоже встала и направилась было к двери, но Клайв удержал ее за плечо.

— Не уходи, mi amor, — взмолился он. — Ты ведь еще не спросила, что здесь делаю я…

Анхела помедлила. Опасливо оглянулась и увидела, как Клайв горько усмехнулся.

— Без тебя постель холодна и пуста. — И, заметив, как бессильно поникли ее плечи, глухо добавил: — Может, вернешься ко мне?

Анхеле отчаянно хотелось вернуться. Клайв прочел это в ее глазах, прежде чем она вновь отвела взгляд и покачала головой.

— По-моему, не стоит.

— Только из-за того, что мы поссорились? — не сдавался он. — Так ведь мы то и дело ссоримся. Уж так мы с тобой устроены.

Но на сей раз все по-другому. Это понимали оба: и он, и она.

— Слишком много всего произошло, — вновь покачала головой Анхела.

— Ничего такого, что невозможно было бы уладить, mi corazon, — мягко настаивал Клайв, мысленно давая зарок: если она и в третий раз покачает головой, он перейдет к иным методам убеждения.

— Я не хочу об этом говорить, — прошептала она.

— А я разве предлагал разговоры разговаривать? — многозначительно улыбнулся он.

— Этого я тоже не хочу! — вспыхнула Анхела.

— Я имел в виду только то, что нам обоим не помешает выспаться, — вкрадчиво произнес Клайв, заметив, как напряглись ее плечи. — Так, как нам обоим хочется. Уснуть в нашей постели, в объятиях друг друга… ни больше ни меньше. Как тебе такой вариант, mi amor?

Что я натворила? — горестно упрекала себя Анхела. Я ответила «да», потому что так и не научилась говорить Клайву «нет». Кроме того, я так измучена, так исстрадалась… Какая разница, где предаваться горю, рядом с ним или в одиночестве?

Так что она коротко кивнула в ответ. Сей же миг сильная рука обвила ее плечи. И прикосновение это заключало в себе такое неизъяснимое блаженство, что она вздохнула сдаваясь и придвинулась ближе. Молча направились они через всю террасу к дверям спальни. Клайв не произнес ни слова: он получил то, что хотел, и боялся испортить все каким-нибудь неосторожным замечанием. Анхела же размышляла о том, что ни в коем случае не следовало подпускать Клайва настолько близко… Да только где найти силы для сопротивления?

Клайв волен делать с нею, что пожелает. И так будет всегда.

Переступив порог спальни, Анхела сразу заметила, что чемодан и ее вещи бесследно исчезли. В глубине комнаты сиротливо белела смятая постель.

По-прежнему молча, словно соблюдая негласные условия этого недолгого перемирия, они дошли до кровати. Клайв повернул Анхелу спиной к себе и взялся за замочек молнии. Она подобрала волосы и перебросила шелковистую волну волос через плечо, облегчая ему задачу. Молнию заклинило основательно, так что Клайву потребовалось не меньше пяти минут на то, чтобы вытащить из замочка застрявший кусочек ткани. И все это время Анхела стояла, затаив дыхание. Или ему так показалось? Едва обретя свободу, она отпрянула и принялась стягивать платье сама, не дожидаясь помощи.

Клайв стиснул зубы, с трудом сдержав желание довести эту отрадную для него работу до конца. И чтобы хоть чем-то себя занять, принялся приводить в порядок смятую постель. Когда же он снова обернулся, Анхела стояла перед ним без платья, в одном лишь черном кружевном белье, что так восхитительно сочеталось с ее золотистым загаром. Хотя в полутьме судить было трудно, но ему померещилось, будто молодая женщина покраснела. Клайв нахмурился: никогда еще Анхела его не стеснялась, если не считать того первого раза, когда они стали любовниками. Тогда, не знай он скандальную предысторию, мог бы поклясться, что имеет дело с девственницей.

Но худшее было еще впереди: Анхела собиралась лечь в постель как есть, ничего больше не снимая! Почему? Из-за проклятых картин? Из-за его матери? Или он сам виноват в том, что молодая женщина стала стыдиться того, чем прежде гордилась?

— Нет! — произнес он и снова повторил: — Нет. — Но на сей раз вложил в это коротенькое слово совсем иной смысл. Первый раз оно прозвучало протестом, второй — мольбой.

Видя, что Анхела колеблется, воспользовался моментом, шагнул к ней и расстегнул замочек лифчика. Черное кружево соскользнуло на пол, открывая взгляду роскошную грудь. Остальное Анхела сняла сама, ни словом не возразив, а затем забралась под одеяло, старательно пряча лицо.

Стиснув зубы, Клайв сбросил халат и присоединился к ней. По-прежнему молча он привлек молодую женщину к себе. Анхела устроилась поудобнее — так, как обычно, — однако незримые барьеры остались.