Барбара Ханней - Сбежавшая из-под венца

— Я проснулась последней?

— Нет. Пэдди и я решили позволить девчонкам отоспаться.

— Очень мило с вашей стороны. — Она взяла у него кружку и сделала небольшой глоток. Кофе был очень горячим, и в нем было совсем немного молока. Как раз как она любила. — Электричество уже включили?

Деймон покачал головой:

— Думаю, пройдут дни и даже недели, прежде чем починят все электролинии.

— Джесси придется нелегко. Что там на улице?

— Не очень приятная картина. — Он кивнул в сторону двери. — Иди сама посмотри.

Прошлой ночью Белла видела последствия буйства стихии, но то, во что превратил циклон очаровательный сад Джесси, повергло ее в ужас. Даже на крыльце лежал толстый ковер из намокших листьев и сломанных веток.

Огромное дерево перегородило дорогу, над ним свисали порванные провода. Еще хуже выглядел соседский дом, из крыши которого торчал ствол упавшего дерева.

— Наверное, Джесси еще не видела этого, — сказала Белла.

— Нет. Пэдди уговорил ее сначала позавтракать в постели.

— Бедняжка…

— По крайней мере, мы сможем помочь ей убраться во дворе.

Белла улыбнулась ему:

— Из отпетого хулигана ты превратился в настоящего героя.

Глава 10

После трех дней изнурительной работы в саду Джесси и на участке ее соседей Белла испытывала настоящее блаженство, нежась в ванне.

Конечно, работа приносила удовлетворение. Стихийное бедствие объединило всех соседей. Люди, которые обычно даже не здоровались друг с другом, теперь с радостью делились подручными инструментами и спешили друг другу на помощь. Электричество так и не включили, но на задних дворах уже разжигали костры и устраивали совместные барбекю.

Деймон умудрился найти мотель с генератором бесперебойного питания, и им не надо было больше спать в гостиной Джесси. Каждый вечер Белла теперь могла наслаждаться теплой ванной. Настоящее блаженство…

Если не учитывать депрессии по поводу необходимости проводить ночи в одиночку, когда за стеной спал Деймон. А уже через сутки ей предстояло вернуться к своей жизни. Она улетала в Брисбен. Они договорились — Белла летит одна, а Деймон повезет Пэдди и Виолетту в Виллару.

Белле не нужно было возвращаться в Виллару — она собиралась начать поиски работы и не хотела, чтобы другие из-за нее делали крюк, завозя ее в Брисбен.

Решение Беллы лететь на самолете означало одно: они с Деймоном не увидятся больше до его отъезда из Австралии. Поэтому утром им предстояло попрощаться.

И теперь, добавляя ароматное масло в теплую воду, она невольно подумала о том, что в сильной усталости есть свои плюсы. У нее просто не было сил паниковать.

Все это случится позже.

Настояв на том, что «старшие» должны провести прощальный ужин наедине, Деймон и Белла заехали в кафе, чтобы купить там вкуснейшие гамбургеры. Но все места на пляже, где можно было бы остановиться для пикника, оказались завалены мусором после циклона, поэтому они решили вернуться в мотель.

— К тебе или ко мне? — спросил Деймон.

— Наверное, ко мне. Хотя моя комната меньше твоей, у меня есть неплохой кофе, — сказала Белла, стараясь держать себя в руках.

Но как только они оказались в номере, большую часть которого занимала огромная кровать, стало еще сложнее.

— Садись где хочешь, — сказала она, с усмешкой указывая на стулья, стоящие за пластиковым обеденным столом.

Они сели, и почти сразу Белле пришлось вскочить, чтобы включить кондиционер, потому что стало невыносимо жарко. Впрочем, легче ей не стало. Деймон же, напротив, выглядел расслабленно, принимаясь за свой гамбургер.

— Дать тебе вилку и нож? — спросила она.

Он отказался с притворным ужасом:

— Гамбургер едят только руками.

— Роняя при этом кусочки салата на коленки, — кивнула Белла, поднимая зеленые кусочки, которые уже успели выпасть из ее бутерброда.

Он рассмеялся, а затем бросил на нее взгляд, который заставил ее задрожать.

О нет! Неужели она опять влюбилась в него?

Если бы она могла позволить себе быть такой же авантюристкой, как и Деймон, она, скорее всего, не стала бы сдерживать свои чувства и провела бы с ним все прошлые ночи. И это не было бы для них прощанием. Они занимались бы любовью все ночи подряд, а потом, расставшись, с нетерпением ждали бы новых встреч.

Но она не могла позволить себе подобную роскошь. В душе Белла осталась все той же робкой деревенской девчонкой, которая хранила преданность одному мужчине. Она страстно хотела быть с парнем, который всегда любил бы только ее.

Постоянный и преданный…

В отчаянии пытаясь прогнать мрачные мысли, Белла поспешила поддержать разговор:

— Я так рада, что нам удалось помочь Джесси.

— Да, это просто замечательно!

— И завтра ты опять сможешь быть им полезен.

— Но нам будет не хватать тебя, Белла.

— Да, но… ты знаешь, почему я не могу поехать с вами. Я возвращаюсь в Брисбен, и нам не по пути. — Она подняла глаза и внимательно посмотрела на него: — Виолетта все понимает.

— Да, моя бабушка очень проницательна. — Деймон прищурился. — Но что именно она понимает?

— Виолетта догадалась о нас. Поняла, что между нами все еще существует притяжение. Но также она осознает — все слишком сложно…

— Ясно. Это значит, что на пути домой меня будут с пристрастием допрашивать…

— Давай не будем больше это обсуждать. Мы приняли решение, и оба уверены в его правильности.

Печально улыбаясь, он встал и направился к двери:

— Не буду тебе мешать. Спокойной ночи, Белла.

— Спокойной ночи.

Ей было невыносимо смотреть, как он уходит. Она услышала его шаги в коридоре, потом в замочной скважине его номера повернулся ключ и хлопнула дверь.

Затем наступила тишина…

Это конец.

Деймон был любовью всей ее жизни, и она позволила ему уйти.

Деймон швырнул ключ на небольшой пластиковый столик, мрачно наблюдая, как он соскользнул по поверхности на пол. Попадись ему под руку еще какой-то предмет, он в ярости бросил бы и его.

Он себя ненавидел. У него внутри царил полный хаос.

Да, он желал Беллу. Но что он мог предложить ей, кроме коротких редких свиданий? Она заслуживала кого-то более постоянного и надежного — того, кто всегда будет рядом с ней.

Но как только Деймон задумывался о том, чтобы предложить Белле любовь — речь шла не о физической любви, а о настоящей и глубокой сердечной преданности, — его охватывало чувство беспомощности.

Что он знал о любви?

Отец никогда не подпускал его к себе близко, а счастливые воспоминания о времени, проведенном вместе с матерью, всегда причиняли боль.