Кэрол Дин - Голос любви

Блю отступил на шаг, любуясь ее наготой. Симона почувствовала себя неловко. Грудь ее была маленькой. Не будет ли Блю разочарован?

— Ты такая красивая! — вырвалось у него. Симона почувствовала облегчение.

Она помогла ему снять рубашку и брюки, под которыми обнаружились… Симона улыбнулась… ярко-лиловые трусы.

— Ну вот ты и выяснила цвет моего нижнего белья, — усмехнулся он. — Надеюсь, ты довольна?

— Если честно, то я увидела то, что и ожидала увидеть, — нечто из ряда вон выходящее.

— По-твоему, лиловые трусы — это нечто из ряда вон выходящее?

— Я не о трусах, — немного смущаясь, произнесла она.

— Приступим к делу, — произнес он. — Я не могу больше ждать.

Симона, впрочем, и сама это отлично видела.

— Хотя погоди… — сказал он. — Забыл одну деталь… Он на минуту исчез в ванной и появился с маленьким пакетиком в руках.

— Позволь, я сама… — сказала она.

…Блю всегда был спокойным, в меру темпераментным любовником. Но прикосновения Симоны, даже самые легкие, невинные, заводили его как никогда. Ему хотелось дикой, бешеной страсти, захватывающей все его существо…

— Блю? — с закрытыми глазами пробормотала Симона. Голова ее покоилась на его плече.

— М-м-м? — пробормотал он, поцеловав ее в волосы.

— Тебе когда-нибудь было так хорошо?

— Так — никогда.

Ему хотелось сказать ей что-нибудь необычное, что-нибудь такое, что ни один мужчина никогда не говорил женщине. Но на ум приходили лишь обычные, самые простые слова. Впрочем, что бы он ни говорил, сейчас он мог сказать лишь слова, идущие от самого сердца, и уже поэтому они не могли быть неправильными…

— С тобой все так просто, так естественно… — прошептала она.

— Я не знаю, просто ли со мной, но мне с тобой, признаться, было не так-то просто. Я обхаживал тебя и так и этак целых две недели…

— Обхаживал? По-моему, ты шел напролом!

Долгая пауза.

— Так кто же все-таки такая Лили? — спросила вдруг Симона.

Блю вдруг резко сел на кровати, словно его что-то подбросило.

— Вот так всегда, — проворчал он. — Мужчина, женщина — все очень здорово… и в самый неподходящий момент она вдруг напоминает ему о его жене и детях…

На этот раз так же резко села она.

— Жене и детях?

Схватив Симону за руки, Блю прижал ее к кровати.

— Ревнуешь?

— Ревную? — Симона извивалась, пытаясь вырваться. — Не то слово! Ты… ты… знаешь, кто ты?..

— Шутка, тигренок, шутка.

— Плохая шутка.

— Да? — ухмыльнулся он. — А я думал — судя по тому, что ты сейчас со мной вытворяла, что ты дама без комплексов, без барьеров… К тому же мне кажется, какой-нибудь старый пройдоха с женой и детьми тебе вполне бы подошел…

— Не нужен мне никакой старый пройдоха. Меня вполне удовлетворяешь ты.

— Стараюсь, — улыбнулся он.

— Так кто же такая Лили? — спросила она через минуту.

— Мой агент.

— Агент?

Блю кивнул, отчего прядь его волос упала на лоб. Он небрежно закинул ее обратно.

— Зачем тебе агент? — спросила она.

— Я пишу. Не то чтобы пишу, а так, иногда пописываю… Лили считает, что мог бы и почаще…

— Ты пишешь?

Он дотронулся до кончика ее носа.

— Ты что, эхо? Да, пишу. Так, между делом… Хотя, собственно, от дел я отошел — разве что время от времени все-таки занимаюсь финансовым анализом для какой-нибудь маленькой компании… Короче, началось с того, что, когда я купил свою красавицу…

— Яхту?

— Да. Все время я проводил на ней. Вечерами любовался закатами, а днем от нечего делать стал набрасывать один киносценарий…

— Значит, ты все-таки не оставил свою давнюю мечту! И о чем же твой сценарий?

— Хорошие парни против плохих парней.

— Оригинальный сюжет! — усмехнулась она.

— Оригинальный или нет, — с притворным равнодушием произнес он, — но Лили, прочитав его, заявила, что денежки из него можно выкачать неплохие. Я его продал и принялся за другой, хотя продвигается он, может быть, не так быстро, как хотелось бы Лили. Судя по всему, она мечтает поставить это на конвейер…

— Разве тебе не хочется его писать? — спросила она.

— Хочется. Но сейчас для меня это не главное.

— А что же главное?

— Купить остров.

— Для себя или для «Трех желаний»? — спросила она. Блю был польщен, что она помнит название его яхты.

Впрочем, в тот момент он был бы в восторге от всего, что скажет Симона.

— Для себя.

— Расскажи мне о своем острове, — попросила она.

Блю вздохнул. Если Симоне хотелось говорить об острове, то ему сейчас хотелось совсем другого. Тем не менее пришлось продолжать:

— Он называется Лунный остров. Это один из островов архипелага Сан-Хуан, в нескольких милях к северу от острова Лопес. Я уже много лет на него облизываюсь, но, если мне повезет, есть шанс, что через пару недель он будет мой.

— И ты будешь там жить?

— Большей частью, если не считать поездок в Сиэтл время от времени. — Блю знал, что в Сиэтле находится штаб-квартира «Анджаны». — Может быть, — добавил он, — наоборот, большей частью в Сиэтле.

Симона поняла намек.

— Посмотрим, — сказала она уклончиво.

Блю понимал, почему Симона пребывает в нерешительности от его предложения встречаться и вне Лондона.

Джозефина.

На минуту Блю почувствовал себя так, будто Джозефине сидела рядом с кроватью и неотрывно наблюдала за каждым их малейшим движением. Чтобы отогнать неприятное видение, Блю, наклонившись, поцеловал Симону.

— Судя по твоему ответу, — произнес он, — у тебя еще остались сомнения. Полагаю, я должен еще что-то сделать, чтобы развеять их.

Он поцеловал ее снова, на этот раз с большей страстью.

— Я знаю, что ты должен сделать, — улыбнулась она.

— Я могу. Но на это потребуется много времени.

— В твоем распоряжении столько времени, сколько хочешь, — снова улыбнулась она.

Сквозь сон Симона почувствовала что-то горячее и сильное на своей талии. Рука Блю. Он так и заснул, обняв ее…

— Доброе утро, — слегка потормошила она его.

Блю пробормотал что-то нечленораздельное, но уже через мгновение проснулся.

— Доброе утро, — произнес он.

Симона не отрываясь смотрела на Блю. Глаза его были открыты, и она снова не могла не восхищаться их голубизной. Должно быть, в основном девчонки дразнили его «крошка Томми Блюбелл», подумала Симона.

— Устала? — спросил он.

— Ничуть, — бодро отозвалась она.

Симона действительно совершенно не ощущала себя уставшей. Ей хотелось еще и еще…

Но это должно было кончиться. Рано или поздно…