Марта Гудмен - Любовь по плану

Но было уже поздно — Джереми преградил ей путь. Он схватил ее за плечи… и крепко прижал к себе. Его руки блуждали по ее телу, возбуждая страстное желание. Оно, как ртуть, разливалось по венам. Джереми припал губами к ее шее. Он гладил ее руки, потом живот, который отозвался эротическими спазмами.

— Сами виноваты. Не надо было смеяться надо мной, — задыхаясь, прошептала Мириам. Слова прозвучали хрипло, с трудом прорываясь сквозь сведенное судорогой желания горло.

Опьяненная его ласками, она не сопротивлялась, когда он провел по ее рту своими горячими чувственными губами, потом поднял и понес куда-то.

— Долг платежом красен, — пробормотал Джереми загадочно.

Инстинктивно Мириам обвила руками его шею. Когда наконец он ожег ее губы пламенем своего поцелуя, ей показалось, что она начинает понимать, что Джереми имеет в виду. Она начала понимать и то, как ловко он добивался своего. В этот момент Мириам даже хотела, чтобы Камилла увидела их. Она представляла, как вспыхнут ревностью зеленые глаза соперницы.

Ей казалось, что она плывет на облаке в пространстве, заполненном чудесным пением птиц. И закрыла глаза, чтобы продлить дивное ощущение…

Мириам недовольно застонала, когда Джереми оторвался от ее губ. С трудом разомкнув веки, она увидела только ухмылку его дразнящих губ.

— Так ты хотела облить меня водой? — тихо засмеялся Джереми.

И ошеломленная Мириам прямо из объятий мужа плюхнулась в бассейн. Она открыла рот, чтобы крикнуть, но захлебнулась.

Одурманенная объятиями и поцелуями Джереми, она едва не утонула. Кашляя и отплевываясь, она с трудом вылезла из воды, чувствуя, что похожа на мокрую кошку. Откинув липнущие к лицу волосы, она зло взглянула на Джереми… и застыла от удивления, увидев, как искренне он смеется. Его вечно бесстрастное лицо преобразилось. Мириам впервые видела от души веселящегося Джереми, и это было потрясающе.

— Пойду передам Камилле твои извинения, — улыбнувшись, сказал он.

Мириам не могла сдвинуться с места, пока он не исчез. Только тогда она почувствовала, что вся дрожит в своей мокрой одежде, несмотря на жару.

Джереми долго не возвращался. Только когда Мириам уже готовила салат к обеду, он появился в кухне и бесцеремонно поставил на стол коробки. Немного нервничая, Мириам повернулась к нему, машинально вытирая руки передником.

Окинув ее лицо и волосы безразличным взглядом, Джереми объявил:

— Теперь у тебя не будет причин отказываться от верховой езды.

Мириам не могла скрыть удовлетворенной улыбки, когда заметила шляпную коробку. Стараясь не спешить, она открыла ее и вынула широкополую фетровую шляпу цвета слоновой кости. В другой коробке оказался костюм для верховой езды: бриджи и жакет. Мириам терялась в догадках, зачем Джереми купил ей все это: чтобы сделать приятное или из чисто практических соображений? Но все же искренне хотела поблагодарить его.

Однако не успела открыть рот, как Джереми сказал:

— Между прочим, у нас будет гость в ближайшие выходные. Предупреждаю заранее, чтобы ты успела приготовить комнату.

— Один гость? — спросила Мириам, чувствуя, как кровь стынет в жилах и сердце останавливается. Она представила, какая это будет пытка принимать у себя в доме сексапильную мисс Вистлинг.

— Да, один, — подтвердил Джереми и, заметив, как изменилось выражение ее лица, поинтересовался: — Почему ты спрашиваешь?

— Просто так, — сказала Мириам, на миг зажмурившись от внезапно нахлынувшей обиды. Кое-как побросав вещи обратно в коробки, она вцепилась пальцами в край стола и вдруг выкрикнула, не в силах сдержать отчаяния: — Разве так уж необходимо было приглашать ее сюда, Джереми?

— Ее? — изумился Джереми. — Разве я сказал, что гость — женщина?

— Ох, перестаньте дурачить меня! Я знаю, вы пригласили Камиллу, чтобы отомстить мне за сегодняшнее. В вас столько садизма и жестокости! Достаточно унижать меня, больше я не забуду своего места.

— Когда это я был жесток с тобой? — еще больше изумился Джереми.

Их взгляды встретились. Джереми загородил ей дорогу, чтобы она не смогла уйти, оставив его вопрос без ответа.

Тогда Мириам заговорила, в ее тихом голосе слышалась твердая решительность.

— Вы холодны, безразличны, циничны и высокомерны. Даже новорожденному нужно нечто большее, чем просто тепло и еда. Если его лишить любви и внимания, он не выживет, ведь это тоже необходимо. Джереми! Неужели вы никого не любите? Неужели нет человека, чье счастье вам небезразлично? — допытывалась она.

— Хотите спасти мою душу, Мириам? — спросил Джереми с кислой миной.

— Прежде всего я хочу узнать, есть ли она у вас, душа. Способны ли вы на какую-нибудь жертву ради другого человека, — еле слышно ответила Мириам, чувствуя, что у нее перехватывает дыхание от волнения.

На мгновение ей показалось, что она достучалась до его сердца. Но он резко бросил:

— Нет у меня души! — И большими шагами направился к двери, однако остановился на пороге и посмотрел на Мириам подчеркнуто безразлично. — У меня также нет никакого желания наказывать или унижать тебя. Нашим гостем будет мужчина, его зовут Гаррет Фергюссон. Мой старый друг, между прочим. И мой клиент.

Ответ показался ей малоутешительным. Она подумала, что все гости, все возможные друзья Джереми окажутся жестокими и равнодушными людьми. Все, за исключением, быть может, Томаса.

Джереми больше ни разу не упомянул о госте. Он не сказал даже дружеский это визит или деловое свидание. В пятницу в полдень Мириам увидела в окно, как у причала пришвартовалась большая моторная яхта с черным корпусом и белыми как снег надстройками. «Черная звезда» гордо значилось на борту — подходящее название такому судну. Две скошенные невысокие мачты, рокот мощных дизелей. В открытой рубке не было никого, кроме единственного человека, наверное капитана яхты. Это и есть Гаррет Фергюссон? Ловко же он управляется со своим судном, ничего не скажешь, настоящий морской волк.

Через какое-то время, возможно минут через двадцать, она услышала, как открылась входная дверь и в холл вошел Джереми в сопровождении своего друга. Мириам расправила складки своего желтого платья и направилась через столовую в гостиную. Входя в комнату, она постаралась рассмотреть гостя, пока мужчины ее не заметили.

Гость был выше Джереми, «красивый» джентльмен с большим носом, с выпуклыми черными глазами, с залысинами и немного оттопыренными ушами. Он смешной и добрый, подумала молодая женщина о госте, похож на сказочного персонажа. Слегка высокомерное выражение аристократического лица смягчала доброжелательная улыбка, казалось не сходящая с его губ.