Сара Орвиг - Птица счастья

Глава 8

Второй раз за это утро поднос едва не выпал из рук Кортни.

— Как вы здесь очутились?!

— Какой теплый прием! Я вошел через черный ход. Видите ли, я не собирался возвращаться домой. Позвольте, я помогу вам вымыть посуду.

— Спасибо, но вам нельзя стоять, да тут, собственно, и нечего убирать. — Кортни держала перед собой поднос как щит. — Вы знаете, что такое — злоупотреблять гостеприимством?

— Да, Малыш. Я не стану этого делать. — Джерет встал.

— Не подходите ко мне близко!

— Ну почему, Малыш, вы ведете со мной как неискушенная нервная девица? — Кортни швырнула поднос: чашки зазвенели, и сливки вновь расплескались.

— Я веду себя так, как любая нормальная женщина должна вести себя с таким возмутительным грубияном, каким являетесь вы.

Джерет шагнул вперед, и Кортни едва не бросилась бежать прочь. С трудом удержавшись на месте, она про себя повторила: «Нервная девица!.. Ах, чтоб его… Жестокие слова, словно соль на рану…» Кровь стучала у нее в висках, во рту пересохло.

— Из-за вас со мною случится сердечный приступ, — сказала она.

— Тут у нас много общего. У меня из-за вас уже сердечный приступ. Вы называете меня толстокожим. Думаю, что толстая кожа как раз у вас, Малыш. Ведь утром вы переживали те же чувства, что и я.

Кортни не требовалось спрашивать, какие именно чувства Джерет имеет в виду. Ее разрывали противоречия: ей хотелось, чтобы назойливый гость наконец ушел, но в то же время она страстно желала броситься в объятия его сильных рук, протягивая губы для поцелуя.

— Вы не обращаете никакого внимания на мои слова, — сказала она.

— В вас, Малыш, скрывается слишком страстная натура, чтобы корчить из себя ледышку.

— Ледышка?! Черт с вами, Джерет Кэлхоун, раз вы так говорите! — И Кортни, раскрыв объятия, бросилась ему навстречу, увидев мгновенную вспышку удивления — или удовлетворения? — в глазах Джерета. Обеими руками она обвила его за шею и крепко прижалась к полураскрытым в ожидании губам, вложив в поцелуй все свои противоречивые чувства. Страсть, проникающая в нее с пылкими лобзаниями Джерета, потрясла Кортни до глубины души. По комнате словно пронесся ураган. Кортни застонала, внутри у нее разгорелся пожар. Она жадно впилась в обжигающие губы мужчины, позволяя его языку плавно продвигаться в нежные глубины своего рта. Сладостная истома охватила ее, стирая в памяти все насмешки и колкости, так раздражавшие ранее. Кортни забыла и о том, что пыталась что-то доказать.

Наконец, она отшатнулась и еле слышно прошептала:

— Ну, теперь-то вы уедете домой?

— Ни за что на свете, — ответил Джерет. — О таких поцелуях мужчина может только мечтать.

— Так целуются ледышки?

— Не уверен. Давайте повторим, тогда я смогу разобраться.

Кортни улыбнулась уголком рта. Джерет вновь склонился над ней, прижимая к себе еще крепче — всеми плавными изгибами к мускулистому сильному телу. Объятия его были так безрассудно неистовы, что у Кортни перехватило дыхание. Не отрываясь от ее губ, Джерет опустился на стул и притянул Кортни к себе на колени. Ласкающая рука беспорядочно блуждала по ее телу, словно изучая каждую линию, каждую впадинку, затем стремительно поднялась от талии вверх и прикоснулась к полной упругой груди. По спине Кортни пробежала дрожь, заставив ее тихо всхлипнуть, и она покорно прильнула к его плечу. Мысли смешались в ее голове: «Необходимо остановиться… Джерет… он…». Кортни не могла больше сдерживать волны охватившего ее чувства. Вновь промелькнула странная уверенность, что быть в его объятиях всю жизнь — предначертано свыше.

Пальцы Джерета нежно ласкали ее грудь, словно посылая по нервам электрические разряды.

— Вам нужно идти. — Кортни вздохнула и отодвинулась, поправляя сбившуюся прическу. Сверху вниз она посмотрела на Джерета, который остался сидеть, и пристальный взгляд потемневших глаз бросил ее в дрожь, колени у нее подогнулись. Пытаясь овладеть собой, Кортни вспомнила все, что ей пришлось вытерпеть от этого человека: грубые насмешки и явные издевательства, возмутительное прозвище «Малыш», даже постоянные его перец и пиво в обед.

— Ты действительно хочешь, чтобы я ушел? — тихо спросил Джерет.

— Вы действуете мне на нервы! Мало уметь бесподобно целоваться, если при этом вы курите сигары, поглощаете ящиками пиво и пожираете целые банки маринованного перца. — Кортни остановилась, чтобы перевести дух.

— Я могу так и заплакать, — с усмешкой ответил Джерет.

— Ха-ха-ха! Вероятно, ваша чувствительность родилась в перечном соусе.

— Когда вы последний раз видели меня с сигарой во рту, Малыш?

— Не помню… Кажется, на прошлой неделе.

— Так вот, я бросил.

— Да?! — Кортни была изумлена. Как ей хотелось узнать, что побудило его. Однако она остановила себя. Потом любопытство все-таки победило: — Почему?

Голубые глаза Джерета заблестели:

— Курение вредит моему здоровью.

— А-а, вот в чем дело…

— Да. Кроме того, человек, которого я уважаю, не переносит табака.

В горле у Кортни перехватило: неужели он бросил курить ради нее?

— Вы не спрашиваете, кто он? — Джерет тихонько засмеялся. — Я бросил это занятие, потому что вам не нравится.

— Бог мой!

— Уверен, что моя жертва окупится. — Он поднялся. — Пока, Малыш. Приезжай навестить меня, если соскучишься.

— Непременно! — язвительным голосом ответила Кортни.

Джерет улыбнулся, приподнял ее подбородок и провел пальцами по щеке.

— Когда закончатся эти чертовы морозы, ладно? — спросил он. — Я буду ждать.

— Может быть, — пробормотала Кортни, не переставая думать о сигарах. Боже мой! Джерет Кэлхоун бросил курить, потому что ей это не нравится! Он надеется, что жертва стоит того, чтобы ее принести! Ситуация показалась ей забавной.

Внезапно Джерет наклонился и внимательно заглянул ей в глаза:

— Почему ты смеешься, Кортни Мид? О чем ты подумала?

— О вещах приятных и смешных, — ответила Кортни, но вопрос заставил ее задуматься, почему ей так редко бывает весело.

— Поразмышляю об этом на досуге. Пока, Малыш!

Джерет ушел, оставив после себя странную пустоту. Все в доме потускнело. Кортни заглянула в свою спальню и посмотрела на смятую постель: место, где сидел Джерет все еще хранило следы его присутствия. Как же сумел Джерет Кэлхоун так близко подобраться к самой ее душе, затронуть глубинные струнки в сердце? Бросил из-за нее курить!!! Никогда в ее жизни ни один мужчина не приносил подобной жертвы.

Найдя в поступке Джерета тайный смысл, Кортни почувствовала себя на верху блаженства. «Нет, конечно, он совсем не толстокожий», — призналась она себе.