Алекс Стрейн - Проделки Купидона
— Мистер Неймен, мне уже пора. Вызовите лифт!
— Хорошо…
Алекс встал, и Анна обнаружила, что верхние пуговицы его рубашки расстегнуты, обнажая треугольник груди. Он направился к ней, угрожающе огромный, обманчиво расслабленный. Анна почувствовала себя так, словно к ней приближается тигр. Она сдержала почти непреодолимый порыв попятиться и осталась на месте, ожидая его приближения с крепко сжатыми губами.
Алекс прошел мимо, приблизился к панели с кнопками, укрепленной на стене. Анна, постаравшись сдержать вздох облегчения, двинулась за ним и остановилась в нескольких футах позади Алекса. Но прежде чем набрать код, он повернулся и так же лениво поинтересовался:
— Как давно ты спишь с Дрейком?
Обманчиво мягкий голос ввел ее в заблуждение лишь на несколько мгновений, пока она осознавала суть вопроса, а потом она задохнулась от возмущения.
— Это не ваше дело, — едва выговорила она, изо всех сил пытаясь сохранить самообладание. По непонятной причине его осталось катастрофически мало, хотя до сих пор она гордилась своей выдержкой, несколько флегматично воспринимая окружающую действительность.
— Может быть, и мое… — Алекс и не думал набирать код, продолжая смотреть на Анну, словно желая продолжения этого неприятного разговора.
— Мистер Неймен, мне казалось, что мы обо всем договорились.
— Ты не на рабочем месте.
— Что?
— Уговор был, но он касался лишь того времени, пока ты на работе.
— Вы считаете, что нашли лазейку?
— А разве не так?
— Просто наберите код, — очень спокойно попросила она, чувствуя сильнейшее желание убраться с вражеской территории и поскорее избавиться от его присутствия. Ее лицо застыло в бесстрастной маске, но Анна остро почувствовала, как предательская дрожь начинает сотрясать ее тело.
— Ты считаешь, что Дрейк достойный кандидат?
— Кандидат? — Она не смогла сдержать изумление и тупо повторила вслед за ним: — Кандидат на что?
— В зависимости от того, что ты приготовила для бедняги Доминика.
— Вы считаете, что я… использую Доминика для каких-то своих целей? — недоверчиво переспросила она, не в силах постигнуть его логики и отказываясь поверить в то, что он может быть такого мнения о ней.
— Каждый по-своему борется за свое место под солнцем, — с кривой усмешкой пояснил он.
Анна с трудом сдержала порыв выхватить у него из рук стакан и выплеснуть его содержимое ему в лицо. А потом она сама испугалась своей воинственности. Воистину, ей больше никогда не стоит приближаться к Алексу ближе чем на расстояние пушечного выстрела. Ибо он будит в ее душе такие эмоции, каких она еще никогда не испытывала и какими вряд ли может гордиться. Но, видимо, ничто и никогда не ускользает от внимательного взгляда Алекса, и он уловил неистовый блеск ее глаз, хоть и быстро прикрытый ресницами. Его правая бровь чуть приподнялась, и, прежде чем Анна в очередной раз успела потребовать, чтобы он вызвал лифт, Алекс развернулся и в три шага оказался возле нее.
— Мне давно уже известны все женские ухищрения и ужимки, так что я привык ничему не удивляться… и не стоит особо стараться.
— Мне безразлично, что вы думаете обо мне, — выдавила она, чувствуя, как бешено забилось сердце. При его приближении все внутри странно всколыхнулось, словно кто-то бросил в воду большой камень, разбудив неподвижную гладь водного зеркала. Она почему-то потеряла нить разговора, остро, всей кожей чувствуя приближение непонятной опасности.
Он поймал взгляд ее широко распахнувшихся глаз.
— Он настолько хорош?
— Доминик? Наверное, — выдавила она, почти не понимая, что говорит, но вынужденная тем не менее произносить слова, поскольку они были единственным, что она еще могла контролировать и что давало ей ощущение связи с действительностью.
Он покачал головой, словно уличил ее в каком-то неблаговидном поступке.
— Для начала следует хорошенько изучить объект, на который ты имеешь виды, — подозрительно мягко и как-то поучительно сказал он, — его привычки, пристрастия, вкусы… Ты должна выработать определенную стратегию, чтобы добиться успеха. И должна быть твердо уверена, что этот успех тебе обеспечен…
Анна приоткрыла губы, пытаясь втянуть в себя побольше воздуха и чувствуя себя так, словно попала в безвоздушное пространство. Как кролик, которого гипнотизирует удав, она не могла заставить себя отвести взгляд от беспощадного серебристого сияния его глаз. Она слышала шум крови в ушах, ощущала усиливающееся головокружение и поднимающийся в ней жар, но ничего поделать не могла. Она была в плену.
— Надо все как следует просчитать, вымерить до последнего дюйма, прежде чем идти на риск. Ибо такие, как ты, рискуют очень многим, но и награда в случае успеха превосходит все ожидания… Но есть одно «но», о чем ты должна хорошенько подумать: расплата, которая неизбежно последует в случае неудачи. Она может быть столь суровой, что одно осознание этого должно останавливать в том случае, если ты не до конца уверена в своих силах.
— Зачем вы мне все это рассказываете?
— Я просто хочу знать, готова ли ты к тому, что твое предприятие окажется провальным…
— Я не понимаю… — Жар его кожи проникал в нее, обволакивал ее. Анна была птичкой, попавшей в силок птицелова и напрасно бьющей крылышками в попытках освободиться. Сеть все сильнее обматывала ее. — Я по-прежнему не понимаю, какое отношение это имеет ко мне, — почти прошептала она. — Но, видимо… вы все это уже проходили… Меня просто поражает такая осведомленность…
Эти слова вызвали вспышку непонятного яростного гнева в его глазах. Они прожигали насквозь, и Анна невольно отшатнулась. Его губы изогнулись в кривой усмешке.
— Я преподам тебе небольшой урок, чтобы ты поняла, к чему ведет игра со мной в кошки-мышки…
Он действительно принял ее слова и поведение за некую игру. И действительно хочет преподать ей урок! Анна содрогнулась, вдруг осознав, что совсем не знает его, не знает, на что он способен, к чему он завел этот непонятный разговор и чего хочет добиться. Ей было ясно только одно: своей фразой она задела его за живое и теперь он так просто ее не отпустит. Ей стало страшно, горячо — все эти чувства свились в единый жалящий клубок, застрявший где-то на уровне желудка и растопыренными иглами бушующих эмоций пронзивший все ее существо.
Алекс сделал последний малюсенький шаг и преодолел то небольшое расстояние, что еще разделяло их. В защитном жесте она выставила руку вперед. Он легко отвел ее, потом перехватил другой рукой выше локтя и рывком прижал ее к себе. Не успела она опомниться, как оказалась в его объятиях.
