Хороший опыт - Дарья Согрина – Друк
– Нет, – честно призналась я.
– Хорошо, – мне показалось, что он облегченно вздохнул. – Тебе лучше переночевать сегодня в отеле, пока здесь наведут порядок.
– Если ты не разнес и мою комнату, то я предпочла бы остаться здесь. Меня не беспокоят призраки прошлого.
Райс попытался выдавить из себя усмешку, но она получилась крайне пугающей.
– Твою комнату я бы не тронул. Пока ты жива…
Я суматошно пыталась собрать в голове хоть какой-то ответ, но к огромной удаче, мне не пришлось ломать долго голову.
– Мистер Райс, о боже, что здесь произошло! – голос Элиота стал для меня спасительной веревкой, давшей мне возможность не сорваться с высокой скалы и не разбиться в лепешку об острые камни.
– Ничего страшного, Эл, – произнес Райс.
– Как ничего страшного! Вы весь в крови, а комната… Тут что полтергейст прошел?
– Элиот, это просто комната и это просто вещи. Отвези меня в госпиталь, мне кажется, нужно будет наложить несколько швов.
– Конечно, мистер Райс! Вам помочь дойти до автомобиля?
– Нет, я же не ноги себе сломал. Иди, я тебя догоню. Мне нужно перекинуться парой слов с мисс Новинц.
Эл взглянул выжидающе на меня. Я кивнула, успокоив старика. Он развел руками и пошел обратно. Я слышала, как удаляются его шаги и шаги Марии, которая все это время пряталась за его спиной.
Я вновь отступила назад, почувствовав, как косяк двери уперся мне в спину. Райс вплотную подошел ко мне и наклонился к моему уху. Я ощущала запах крови, алкоголя и пота. Его дыхание дурманило, но в тоже время вызывало дикий страх.
– Если я узнаю, что ты спишь с ним, я убью его. Даже если я не могу быть с тобой, ты все равно – моя. Даже если ты уедешь на край света, спрячешься от меня в самых глубоких пещерах или на дне океана, ты останешься моей. Даже если мы больше никогда не увидимся…
Я осторожно вынырнула из-под него, пятясь в сторону коридора. Настало время отступать.
– Я так не думаю… – кинула я его излюбленную фразу и быстрой походкой направилась прочь из дома. При свидетелях Райс не начнет выяснять со мной отношения. Отелло он может разыгрывать лишь наедине со мной, но не при Марии и Элиоте. Хотя после его сегодняшних подвигов, от этого чокнутого американца можно ожидать чего угодно.
Колин Райс – это неприступный каменный утес, в сердце которого бурлят лавовые потоки! Никогда не знаешь, когда грозная гора превратится в извергающий магму вулкан. Меня пугают стихии, природные катаклизмы, но в тоже время – будоражат кровь. Нам женщинам всегда не хватает авантюризма в отношениях, видимо, поэтому мы чаще всего влюбляемся в «плохих парней». Мы любим не их, мы любим то чувство неопределенности, что они собой отождествляют. Тихая вода рано или поздно приедается. Хочется, чтобы легкий ветерок, хоть изредка создавал рябь на ее поверхности.
На следующий день мистер Райс, как и всегда прислал мне букет фиалок, на этот раз без записки, но я знала, что цветы от него. Помутнение разума не лишило мистера Совершенства старых привычек. О цветах проведала и Наталья.
Ледяная королева неоднократно заходила в мой кабинет, и ее металлический взгляд всегда задерживался на букете. Мне казалось, ее раздражают эти фиолетовые звезды, подаренные Райсом. Она жаждала что-то мне сказать по этому поводу. И вот последний ее визит не касался рабочих вопросов.
– Забавно, – произнесла она, проведя своими тонкими пальцами с алым маникюром по поверхности моего стола. Не дожидаясь приглашения, она бесцеремонно уселась в кресло напротив, закинув ногу на ногу. Повезло, что на ней был брючный костюм, и она не была Шерон Стоун из «Основного инстинкта», хотя она идеально подходила на роль хладнокровной социопатки с безупречной внешностью.
– Простите? – растерянно произнесла я, закрывая ноутбук, по которому, только что вела конференцию с поставщиками.
– Насыщено-фиолетовый цвет. Он всегда выбирает его и эти цветы. Если бы я не была с ним знакома столько лет, то могла бы предположить, что у него собственная оранжерея, где он их выращивает. Или выращивают для него.
Я взглянула на букет. Наталья явно вела речь о фиалках, но я все равно не понимала, что ей нужно от меня.
– Мистер Райс подарил мне цветы в знак извинения, – неуверенно произнесла я. По крайней мере, я так думала.
Арктические глаза Натальи блеснули, а на губах заиграла ироничная улыбка. Хотя эта улыбка походила больше на оскал хищной акулы, готовой разорвать меня на кровавые куски.
– Он всегда просить прощения у тех, кого трахнул, – ледяной тон идеальной леди, мне показалось, охладил воздух в кабинете. А на окнах появилась изморозь.
– Эти цветы, не признательность за секс, – попыталась, как можно тверже произнести я, но прозвучало это, как жалкое оправдание. Впрочем, почему я должна отчитываться перед этой дамой о моей сексуальной жизни?
Норвежская форель посмотрела на меня так, словно увидела голодного котенка, выпрашивающего еду у прохожих. Видимо я и вправду выглядела жалко.
– Ты наверняка думаешь, что он по-особенному относится к тебе, – сочувствие сменилось презрением. – Это не так. Не строй напрасно иллюзий на Его счет. Ты не первая и не последняя в его длинном списке за прошедшие лет так семь. Он берет, когда хочет и то, что он хочет. После того, как он трахнул тебя, он через день-два может оказаться в моей вагине. А на следующей неделе, его будет удовлетворять молоденькая девчушка с ангельским лицом и формами, как у супермодели.
– Наталья, – мой голос дрожал, возможно, от того, что она говорила правду или по причине, что она вовсе завела этот разговор, – личная жизнь мистера Райса не повод для обсуждений.
Она рассмеялась смехом, который свойственен светским львицам: сдержанный, бархатистый и лишенный оттенка.
– Вы закончите проект и уедете в свою далекую Хорватию, а я останусь здесь. Вы забудете о нем или не забудете, это не имеет никакого значения, он не последует за вами. Я же останусь с ним, а ваше место займет другая. И той, другой я повторю слово в слово, что говорю и вам. Не потому, что вы для меня преграда на пути к Колину, нет, в итоге он останется с той, что всегда была рядом. Я говорю это вам, что бы вы ни тратили время на него, не обольщались и не строили в голове глупых планов на какие-либо отношения.
Слезы предательски стремились навернуться на глаза. Нет, я не стану плакать перед этой высокомерной жердью. Она не
