Джоанна Нельсон - Скажи мне все
– Это совсем не женская работа! – грубо сказал он и отнял у нее топор.
По большому счету и отнимать не пришлось – топор-то торчал в чурбане, поднять который Лили смогла бы только с помощью лебедки! Митч просто отстранил ее, как какой-нибудь неодушевленный предмет. Лили отошла на несколько шагов и отбросила назад растрепавшиеся пряди. Остро осознавая собственное бессилие, она наблюдала, как Митч без особого труда справился с проблемой: через секунду топор уже был в его руках, а еще через минуту он легко расправился с чурбаном, с которым Лили безрезультатно мучилась почти целый час. С такой же небрежностью он разделался со вторым и с третьим. Больше колоть было нечего. Митч воткнул топор в лежащее рядом бревно, которое Лили время от времени использовала в качестве скамейки, и повернулся к ней.
Лили опомнилась. Она поняла, что уже неопределенное время зачарованно следит за ним, и Митч это заметил. Девушка внутренне подобралась.
– Привет, – запоздало поздоровался он.
– Мы уже сегодня виделись, – напомнила она. – Приехали снова заняться обсуждением моей личной жизни, мистер Айрэс?
– Я понимаю, ты злишься… – до странности спокойным голосом констатировал он.
– Вы даже представления не имеете, что я чувствую! Вы были… отвратительны!
– Я прошу прощения за свою нелепую выходку.
– Нелепую?
– Дикую и несуразную. Я перегнул палку. Сам не знаю, что на меня нашло.
– Думаю, знаете.
Митч стал смотреть в сторону.
– Ты права, – наконец выдавил он.
Лили почувствовала беспокойство. Что-то он сейчас слишком покладист. Не иначе Митч что-то задумал!
– Мистер Айрэс, – тихо и устало произнесла Лили, – почему бы вам просто не уехать? Хоть убейте – не могу понять, чего вы пытаетесь добиться.
Если бы я знал ответ на этот вопрос, мысленно сказал Митч, глядя на Лили, а вслух произнес:
– Для начала я хочу тебе помочь.
– Вы уже помогли… Хотя я и не нуждалась в вашей помощи.
Смотреть на него было невыносимо, и Лили, повернувшись, направилась в дом. Существовал очень простой способ избавления от Митча – она просто запрется в доме и дело с концом. Не станет же он ломать дверь? Но Митч каким-то образом угадал, о чем она думает. Не успела Лили повернуть ключ в замке, как дверь распахнулась и в холл шагнул Митч.
– Тебе не кажется, что это слишком по-детски?
– Вы не имеете права заходить сюда!
Лили совсем не ожидала, что эти слова произведут эффект разорвавшейся бомбы. Лицо Митча потемнело, а глаза вспыхнули яростным огнем. Лили невольно попятилась, но далеко уйти ей не удалось: Митч схватил Лили за плечи. Она испуганно пискнула, но он не обратил внимания на этот беспомощный звук.
– Тебе еще не надоело, Лилиан? – прорычал он и с силой встряхнул ее, как тряпичную куклу. Зубы Лили клацнули, а сердце забилось в бешеном ритме от охватившего ее страха при виде прорвавшейся ярости Митча. – Хватит изображать Снежную королеву!
– Вы делаете мне больно… – прошептала она.
Руки Митча медленно разжались, а потом лицо мужчины исказилось, и он отпрянул от Лили.
– Извини, – с явным трудом выдавил он.
– Зачем вы это делаете? – сдавленно проговорила Лили, чувствуя, что вот-вот сорвется.
Ее щеки запылали лихорадочным румянцем, а глаза заволокла мутная пленка слез. Лили едва контролировала себя. Ей хотелось наброситься на Митча подобно разъяренной кошке. Лили стиснула кулаки и тяжело дышала, пытаясь справиться с собой.
Она не должна повышать голос.
Она не должна возмущаться и выплескивать эмоции.
Она не должна показывать свою боль и свою уязвимость.
Лили несколько раз про себя повторила эти фразы, как заклинание. Ее дыхание выровнялось; лицо снова превратилось в маску, подобную глади пруда в безветренную погоду; глаза, полуприкрытые веками, словно потухли.
Митч испугался этой новой Лили. Три года он пытался внушить себе, что все кончено, что, где бы и с кем она сейчас ни была, она чужая, совсем чужая ему… Но стоило ему увидеть Лили, как в его груди что-то болезненно сжалось, а потом вспыхнуло так, что опалило все внутри.
Она изменилась, и дело было не только в ее внешности, хотя она стала еще более красивой. Раньше он всегда чувствовал некое превосходство: он был гораздо старше, искушеннее, циничнее, опытнее, холоднее… Иногда он мог позволить себе быть снисходительным и слегка насмешливым, он всегда был ведущим.
Теперь она была холодна и неприступна. Она научилась диктовать условия и контролировать свои чувства. В ней появилась какая-то скрытая сила, какая-то внутренняя твердость. И она была наглухо закрыта, словно закована в невидимую броню.
Да, теперь все было по-другому. После того как она предала его. Каждый раз, когда он думал об этом, у него что-то перемыкало в голове, и даже время не смогло притупить остроту этой боли. Но ни осознание этого факта, ни терзавшая Митча боль не могли перевесить чашу весов, на которой была неистовая потребность быть с ней рядом. Внутреннее противоречие буквально раздирало Митча, заставляя терять контроль и одну за другой совершать глупости. И еще его мучило какое-то несоответствие, какая-то неопределившаяся, смутная мысль.
– Лилиан…
– Вам пора.
– Я больше не буду… распускать руки. Я хочу всего лишь поговорить.
– А потом вы уедете?
– Не думаю, что все вопросы мы сможем решить так быстро.
– Тогда мой ответ – нет.
– Что с тобой случилось, Лилиан? – неожиданно даже для себя спросил он и вдруг увидел, как в глазах Лили разливается океан боли.
– И меня об этом спрашиваешь ты?! Зачем ты появился снова, Митч? Зачем снова начинаешь свои игры?
Он вдруг понял, в чем дело. Ее поведение. Ее слова. Эта боль в глазах. Все так, словно это она «жертва»!
– Ты не ответила на мой вопрос.
Лили покачала головой.
– Хватит, Митч!
– Чего хватит?
– Всего. Этих разговоров… и тебя. Я больше не хочу… Не хочу испытывать боль.
– Боль?! – задохнулся он. – Это ты мне говоришь? После того как сбежала?
– Неужели ты подумал… решил, что я могла… могла остаться? Неужели ты решил, что я смогу вынести все это? – Голос Лили зазвенел.
Больше всего она боялась, что не выдержит и разрыдается прямо на его глазах. Влажными от непролитых слез глазами она взглянула на Митча, лицо которого выражало странную смесь ярости и недоумения. Он казался человеком, который всеми мыслимыми усилиями пытается разгадать какой-то ребус и приходит в ярость от того, что не может этого сделать.
– Лилиан… О чем ты говоришь? – хриплым голосом потребовал он.
– Ни о чем. Уходи… – Лили отвернулась.
Но она не успела сделать и шага, как Митч снова схватил ее за руку и развернул к себе лицом.
