Сандра Мартон - Пленница пустыни
– Саломея, – повторил он и, целуя ее, с пугающей ясностью осознал, что хочет быть рядом с ней всю оставшуюся жизнь.
Он любил ее.
Любил ее – сердцем, разумом, душой.
Это его ужасно испугало… Но еще сильнее его испугала мысль о том, что она, возможно, не любит его.
– Кэмерон, – сказала она слабым голосом. – Пожалуйста. Не делай этого. То, что у нас было… что у нас было…
– Что у нас было, Саломея?
– Ты… ты сказал это сам. Это было только воображение. Опасность. Волнение…
– И это все?
Она не ответила. Вместо этого она отвела от него глаза, и он вознес хвалу небесам. Потому что она любила его.
– Саломея. Помнишь, что я сказал тебе в пустыне? Я сказал тебе перестать думать. – Он взял ее лицо в ладони. – Я хочу, чтобы ты сделала это сейчас, милая. Не думай. Просто чувствуй – и скажи мне, что творится у тебя в сердце. – Он сделал глубокий вдох. – Скажи мне, что ты любишь меня, Леанна. – Его голос стал хриплым. – Скажи мне, что ты любишь меня так же сильно, как я люблю тебя.
Она молча смотрела на него. Затем, когда он уже почти отчаялся, она издала звук, которым был чем-то средним между рыданием и смехом.
– Кэмерон, – сказала она. – Кэмерон, любимый. Весь тот гнев, все утраченные иллюзии, которые давили ему на плечи тяжким грузом большую часть жизни, разом исчезли. На душе у него стало легко. Он прижал к себе Леанну и поцеловал ее.
Ее вкус был точно таким, как он мечтал, – сладким, как мед, и вкусным, как заварной крем. Ее слезы, которые текли по его рукам, были теплыми, как летний дождь. А когда она прошептала его имя, он понял, что простит ей то, что она к нему не пришла, что он простит ей все, если только она никогда больше не покинет его.
– Саломея, – прошептал он.
Он поднял ее в воздух, прижимаясь к ее губам, и перенес на постель. Там он бережно уложил ее, все еще не отрываясь от ее губ, раздираемый между желанием целовать ее вечно и необходимостью сорвать с себя одежду, войти в нее и снова сделать своей.
Леанна погрузила свои длинные тонкие пальцы в его волосы.
– Не оставляй меня, – попросила она. – Не оставляй меня больше.
– Никогда, – пообещал он.
Он взял ее за руки и стал целовать их, а затем начал легонько покусывать ее шею. Он испытал ни с чем не сравнимое наслаждение, ощутив, каким насыщенным стал аромат ее тела, когда он втянул в рот ее затвердевший сосок. Когда она закричала от удовольствия, Кэм сорвал с себя куртку, рубашку и крепко прижал ее к себе, громко застонав от прикосновения ее кожи к своему телу.
– Скажи мне, что тебе этого недоставало, – потребовал он. – Скажи, что ты мечтала о том, как я буду это делать.
– Да, – произнесла Леанна сквозь рыдания, – да, да! Я очень по тебе скучала. Я о тебе мечтала. Кэм, войди в меня. Пожалуйста, я хочу, чтобы ты в меня вошел! Мне надо тебя почувствовать. Мне надо…
Она изогнулась, когда он просунул руку между ее бедер. Она была влажной и горячей, для него. Только для него, он это знал, и он не мог больше ждать, не мог ждать, он мог только расстегнуть брюки и, приподняв ее, войти глубоко в ее лоно…
В темноте холодного гостиничного номера раздался ее крик. Леанна обхватила Кэма руками за шею и прижалась к его груди, при этом ее тело вздрагивало, а ногти царапали ему спину. Кэм чуть не лишился рассудка, когда первое сокращение ее нежного лона заставило его застонать от удовольствия.
Он впился в ее губы, целуя, чувствуя кровь – ее или его, он не знал, и это было неважно.
Произнося сквозь всхлипы его имя, Леанна откинулась назад на подушки.
Кэм запрокинул голову, закричал и полетел вместе с ней. В рай.
Леанна читала, что французы иногда называют оргазм «lepetitmod». Маленькая смерть. Эта фраза казалась ей элегантной, но неправдоподобной.
Теперь она поняла ее истинный смысл.
Конечно же, она умерла от удовольствия в объятиях своего возлюбленного.
Прошло несколько долгих секунд. Каким-то непостижимым образом она снова сумела набрать воздух в легкие. Кэм перекатился на бок, по-прежнему крепко прижимая ее к себе.
– Моя Саломея, – нежно сказал он, целуя ее в закрытые глаза.
Его Саломея. Ее сердце переполняло счастье, когда она слышала это имя, истинный смысл которого знали только они двое.
– Кэм, – с той же нежностью сказала она.
Леанна провела пальцами по его щеке, чувствуя, как колется выросшая к концу дня щетина, а затем прижалась к его губам в долгом поцелуе.
– Я так рада, что с тобой все хорошо.
– Со мной все очень хорошо, – сказал он, тихо смеясь.
Она улыбнулась.
– Да. Да, конечно. Но я имела в виду, я так рада, что ты… ты…
– Что я что, милая?
– Что ты выжил, – сказал она, и ее голос сорвался.
Ей это только показалось или он действительно чуть-чуть от нее отодвинулся?
– Да, – сказал он, несколько раз кашлянув. – Что ж, я тоже рад. – На мгновение повисла пауза. Он снова кашлянул. – Если для тебя это было важно… если это было важно, как так получилось, что ты ни разу… ни разу…
– Ни разу что?
– Ни разу не позвонила, – сказал он, пытаясь не выдать голосом того, что он чувствовал себя тогда как подросток, который все потерял.
Потому что без нее, черт побери, он действительно все потерял.
Он оперся на локоть и посмотрел в ее потемневшее лицо.
– Ты не пришла ко мне, Саломея, – сказал он глухо. – А я так хотел, чтобы ты пришла. Так тосковал. А ты не …
– Я звонила, – сказала Леанна, закрыв ему рот ладонью, чтобы остановить поток обидных слов. – Каждый день. Каждую ночь. Все то время, что ты был в больнице.
Кэм недоумевающе посмотрел на нее.
– Звонила?
– Я чуть не сошла с ума оттого, что меня не было рядом с тобой. Даже после… после того, как ты сказал, что не любишь меня…
– Я лгал, любимая. Тебе и самому себе. Я бы сказал все что угодно, чтобы заставить тебя тогда остаться в той комнате. – Он нежно прильнул к ее губам. – И я боялся признать, что люблю тебя.
Леанна закрыла глаза, а потом снова их открыла.
– А мне казалось… я думала…
– И поэтому ты не приходила ко мне все эти недели?
– Я не могла прийти. – Она замолчала в нерешительности. – Я болела, Кэм.
– Болела?
Он сел на постели, прижав ее к себе. Она почувствовала, как от волнения его сердце забилось быстрее.
– Что случилось? Почему ты мне не сообщила?
– Инфекция, у меня в ноге. Я не могла тебе сообщить. То есть сначала мне было слишком плохо. А затем, когда мне стало лучше… – Она с трудом сдержала слезы. – Я ведь думала, что не нужна тебе.
Он поцеловал ее, и ей показалось, что она чувствует, как из его сердца любовь льется прямо в ее сердце.
