Мэгги Кокс - Чувственный рай
— Возможно, что-то и найдется. Я посмотрю.
— Хорошо. Я уже предвкушаю удовольствие.
Захир повернулся и вышел в коридор. Его длинная одежда развевалась при ходьбе. Джина не сразу смогла собраться с мыслями и поднять бумаги с пола…
* * *Они ужинали в столовой, чести увидеть которую Джина раньше не удостаивалась. Это было незабываемое зрелище. Над длинным полированным столом, за которым они сидели, возвышался сводчатый потолок с круглым куполом в центре, состоявшим из нескольких секторов разноцветного стекла. Стены покрывали яркие фрески, изображающие сцены из жизни давно исчезнувшей могущественной империи, а инкрустированный мраморный пол покрывал узор из арабесок. Комнату освещали свечи, горящие в подсвечниках на стенах и на красиво накрытом столе. Аромат специй и благовоний дополнял волшебную атмосферу, словно переносящую присутствующих в величественное прошлое страны.
Выполнив ритуал омовения рук в чаше с теплой водой, они сидели в молчании, пока слуги разносили изысканные блюда.
С облегчением поняв, что за ужином будут только они трое, Джина изо всех сил старалась расслабиться. Но это было непросто: Захир сидел напротив нее, а его томный завораживающий взгляд часто встречался с ее взглядом, заставляя сердце замирать от тревоги и надежды.
Фарида казалась самой спокойной из них. Ее милое лицо буквально светилось от радости при виде брата, благополучно вернувшегося домой.
Слуги удалились, в том числе и Джамаль, по знаку Захира, и его сестра подняла бокал с фруктовым соком:
— За тебя, Захир, и твое благополучное возвращение из Каджистана после столь нелегкого для нас всех периода… и за твою стойкость, взвешенное и мудрое правление королевством. Наш отец гордился бы тобой, и даже больше.
Захир был ошарашен. На его бронзовых щеках проступили пятна краски.
— Я всегда старался оправдать его веру в меня, — проговорил он. — И если мне это удается хотя бы в малой степени, я очень рад.
— За Захира! — Джина покраснела, встретившись с ним взглядом.
Может, нужно было сказать «ваше величество», а не обращаться к нему так фамильярно? Но он улыбнулся, и ей стало чуть легче.
— Спасибо, сестричка, и тебе, Джина. Я уже говорил, что очень рад возвращению. Я привез важные новости.
Передышка закончилась. Внутри у Джины все болезненно сжалось. Неужели сейчас он объявит об официальной помолвке с дочерью эмира? Если это случится, захочет ли она остаться в Кабуядире в качестве любовницы, зная, что Захир никогда не будет целиком принадлежать ей? Поставив бокал на стол, Джина нервно стряхнула воображаемую пушинку с рукава аквамариновой блузки, идеально подходившей к длинной юбке.
В глазах Фариды была та же озабоченность, но голос оставался наигранно-веселым:
— Может, лучше насладимся ужином перед тем, как ты перейдешь к новостям, Захир?
Он нахмурился:
— Это совершенно на тебя не похоже — не хотеть узнать все прямо сейчас, Фарида. — Он пристально посмотрел на нее. — Если это так, то твой характер сильно изменился, пока меня не было.
— Да нет, ничего такого. Просто мне было гораздо спокойнее с Джиной. Мы вместе работали над каталогом, это было здорово. И потом, это действительно придало моей жизни смысл. Думать о работе мне гораздо интереснее, чем впустую размышлять о том, какие новости ты привез из Каджистана.
— Значит, новости, которые я привез из дворца, так мало значат, что думать о них — размышлять впустую? — Он рассмеялся. — Да, ты и вправду знаешь, как сбить спесь с мужчины, сестренка! Но, как бы там ни было, я очень рад видеть, что ты теперь в гораздо лучшем расположении духа. А теперь я все-таки расскажу.
Чувствуя, как внутри у нее все трепещет, Джина вцепилась в свой бокал, словно это был якорь посреди жестоко штормящего моря. У нее снова пропал аппетит. Ей хотелось насытиться лишь опьяняющими страстными поцелуями Захира.
— Как вы знаете, я думал о возможности женитьбы на дочери эмира.
— Как ты знаешь, я говорила тебе, что не считаю эту идею хорошей, — взвилась Фарида.
На скулах Захира раздраженно заиграли желваки.
— Как и всегда, сестра моя, ты не стала скрывать от меня свою точку зрения. Я думаю, что должен быть тебе благодарен за заботу и честность. — Уголки его губ дрогнули, и Джина поразилась тому, как он может улыбаться, собираясь разбить ее сердце на миллион осколков.
— Ладно, Захир. Просто не заставляй нас больше мучиться от любопытства и продолжай, хорошо? — В тоне Фариды слышалось раздражение.
Захир вытер руки о тонкую льняную салфетку и бросил ее на стол.
— Вот мои новости: помолвки с дочерью эмира не будет.
— Да что ты! Это правда? — Карие глаза Фариды засветились от радостного удивления.
В это время Джина, после нестерпимо мучительного ожидания, чуть не упала в обморок от облегчения.
С прочувствованным вздохом Захир оглядел обеих женщин.
— Случилась совершенно неожиданная вещь. Я узнал, что эмир не хочет отдавать свою любимую единственную дочь замуж без любви. Не важно, каким выгодным и важным будет такой брак. Мне показалось, что он находится под впечатлением легенды, связанной с нашим печально известным фамильным сокровищем, и поэтому порвал с собственной семейной традицией, считая, что дочь должна выйти замуж за человека, который полюбит ее. Кроме того, он считает, что для меня, сына своего отца, неправильно будет жениться лишь из династических соображений. Он боится возможных «сверхъестественных» последствий, если я пойду против пророчества. Так что… — На его губах играла загадочная полуулыбка. — Брака, который соединил бы два наших государства, похоже, не будет.
— Но это же замечательно! — Под укоряющим взглядом Захира Фарида покраснела и постаралась скрыть бурную радость. — Я хочу сказать, не то замечательно, что наши страны не выиграют от этого брака, а то, что эмир верит в любовь. Я счастлива за его дочь — вот что я имела в виду. Несмотря на заурядную внешность, она милая девушка и заслуживает хорошего мужа.
— Значит, ты рада за нее? А как насчет твоего несчастного брата? — Смеющиеся темные глаза Захира сводили на нет порицающую интонацию в его голосе.
— Может, ты изменишь свое мнение относительно «Сердца отваги» и откроешь свой разум для возможности быть с той, кого любишь, Захир? Нет ничего невозможного в том, чтобы женщина, прекрасная женщина полюбила тебя.
Он пожал мощными плечами, словно сдаваясь:
— Конечно, нельзя отрицать такую возможность. — Его улыбка стала шире. — Вообще-то, я в последнее время подумываю о том, что так будет правильней всего — жениться на женщине, которую люблю всем сердцем.
