Кэтрин Манн - Мы с тобой

– Боже мой, Эллиот, – пробормотала Люси-Энн, приложив ладонь к его щеке.

– Не надо. Не говори ничего, – возразил он, накрыв ее руку своей. – Каждому хочется думать, что он сильный и сможет стойко держаться, когда обидчик будет наносить ему удары любым предметом, который подвернется под руку. И поначалу ты испытываешь удовольствие от того, что мужетвенно терпишь боль, убеждая себя в том, что в конце концов ты победишь. У твоего мучителя одна цель. Он хочет силой подчинить тебя себе.

Люси-Энн вздрогнула и покачала головой, словно не поверила услышанному.

– Сейчас со мной все в порядке, – заверил ее он. – Участие в гонках для меня прежде всего возможность победить. На меня больше никто никогда не посмеет поднять руку.

Какое-то время они оба молчали, затем Эллиот перешел к тому, с чего начал этот разговор:

– Значит, ты уверена, что не хочешь выходить за меня замуж.

Немного помедлив, Люси-Энн ответила:

– Уверена, что не хочу, чтобы ты делал мне предложение.

Его удивил ее отказ. Почему-то он ожидал, что она скажет «да». Он снова ошибся, черт побери, и не знает, как исправить свою ошибку. Ему нужно время, чтобы придумать новую тактику.

– Если я перестану настаивать на браке, мы сможем продолжать заниматься сексом?

– До конца условленного месяца.

– Значит, ты готова со мной спать, но по-прежнему собираешься уйти, когда закончится срок нашего соглашения.

– Да. Таково мое предложение, – ответила она, слезая с его коленей. – Хочешь – принимай его, хочешь – нет.

– Люси-Энн, я буду с удовольствием заниматься с тобой любовью до тех пор, пока мы оба не свалимся от усталости. Но в конце концов нам все-таки придется поговорить.

Глава 11

Сидя за столиком в кафе рядом с гоночной трассой, Эллиот едва притронулся к завтраку, который пришелся бы по вкусу любому гурману. На престижный этап Гран-при, проходящий в маленьком европейском княжестве, приехало двести тысяч зрителей. Повсюду были фанаты и представители прессы.

По крайней мере, друзья Эллиота и его наставник получали удовольствие от происходящего. Свое отсутствие энтузиазма он объяснял недостатком сна.

Гран-при Монако всегда был одним из его любимых гоночных этапов. Здешняя трасса с узкими дорогами и крутыми поворотами считалась одной из самых сложных, но это делало гонку более захватывающей, а победу – более ценной.

Слова Люси-Энн о том, что для него главное – побеждать, не выходили у него из головы. Она обвинила его в том, что он смотрит на нее как на очередной вызов, тогда как на самом деле он просто хочет построить с ней будущее.

О чем она будет думать, находясь в одной из ВИП-лож вместе с его друзьями и их женами? Эллиот посмотрел на нее. Она сидела напротив него. Черты ее лица были напряжены, под глазами залегли тени. Он хотел взять у нее Эли, чтобы она отдохнула, но она наверняка стала бы возражать, поэтому он промолчал.

Пробормотав слова извинения, он встал из-за стола и вышел через заднюю дверь в тихий дворик. Ему нужно было побыть одному. Впереди на улице было многолюдно, а здесь, среди оливковых деревьев и розовых кустов, можно было отдохнуть и собраться с мыслями. Растительность была такой буйной, что он не сразу заметил директора исправительной школы, сидящего на скамейке рядом со своим сыном-школьником. Полковник Сальваторе что-то просматривал на экране мобильного телефона, а мальчик играл в «Гейм бой». Между ними стояли две пустые тарелки.

Как он мог не заметить, что они вышли из-за стола? Куда подевалась его концентрация?

Сальваторе поднялся, что-то сказал своему сыну и, не отрывая взгляда от экрана телефона, направился к Эллиоту. Полковник работал даже на отдыхе, чтобы постоянно быть в курсе происходящего.

Наконец он убрал свой телефон и кивнул.

– Мы не могли спокойно сидеть, – сказал он Эллиоту, – поэтому вышли поиграть в «Сердитых обезьянок» или что-то в этом роде.

– Надеюсь, вы оба отдохнули и получили удовольствие от еды. Если у вас есть советы, касающиеся воспитания детей, я с удовольствием их выслушаю.

Сальваторе поправил свой неизменный темно-красный галстук.

– Почему бы тебе не обратиться за советом к ребятам?

– Все они недавно стали отцами, поэтому у них недостаточно опыта. Ваш сын старше их детей.

Полковник поморщился:

– Я редко его вижу из-за своего напряженного графика, поэтому вряд ли смогу тебе помочь.

– Значит, ваш первый совет заключается том, чтобы я больше времени проводил со своим ребенком.

– Думаю, да. – Он посмотрел на мальчика, увлеченно нажимающего на кнопки электронного устройства. – Подарки не заменят твоего внимания. Впрочем, не следует недооценивать возможности правильно выбранной электронной игры.

– Слава богу, у нас есть наш компьютерный гений Трой.

Может, ему следует попросить Троя разработать приложение, которое послужит подспорьем молодым отцам?

Эллиот провел рукой по волосам, удивленный тем, какие бредовые мысли приходят ему в голову. Наверное, все дело в нехватке сна.

– Кроме вас, в моей жизни не было другого человека, который относился ко мне по-отечески и с которого мне хотелось брать пример.

Брови Сальваторе взметнулись. Слова Эллиота определенно стали для него неожиданностью.

– Э-э… спасибо, – пробормотал он.

– В таком случае дайте мне совет.

– Не напортачь.

– И все? – пробурчал Эллиот. – Просто «не напортачь»?

– Хорошо, я все тебе растолкую, – улыбнулся Сальваторе, затем снова посерьезнел. – Тебе приходилось воровать все то, что ты хотел иметь, начиная от еды и кончая свободой.

– Это давно в прошлом, – заявил Эллиот.

– Ты уверен? – Прислонившись к кирпичной стене с увитой плющом шпалерой, его наставник пристально посмотрел на него. – Я по-прежнему вижу в тебе подростка, склонного к саморазрушению, который прибыл когда-то в мою школу.

– Саморазрушению? – переспросил Эллиот. – Не уверен, что понимаю вас.

– Ты угнал ту машину, чтобы убежать от своего отца, и ты чувствуешь себя виноватым в том, что оставил Люси-Энн.

У Эллиота было такое ощущение, будто полковник слышал его разговоры с Люси-Энн. На самом деле Сальваторе просто очень хорошо знал всех своих учеников.

– Ты ожидал, что в качестве наказания попадешь в колонию, но, поскольку этого не случилось, ты с тех пор пытаешься доказать миру, что ты плохой парень. Ты оттолкнул от себя Люси-Энн, обручившись с Джианной.

– Может, вам переквалифицироваться в психоаналитики? – съязвил Эллиот.

– Вот видишь? Ты дерзишь, чем только подтверждаешь мою правоту.

Вот черт! Полковник прав. Он действительно реагирует как озлобленный подросток.