Вивьен Уоллингтон - Ты поверишь мне

Сюзи закусила нижнюю губу, стоя под горячим душем. С другой стороны, может, лучше не показывать Маку эту статью, даже не упоминать о ней? Он может подумать, что она требует от него чего-то. Хочет, чтобы он стремился к недостижимым высотам. А она просто хочет, чтобы у Мака была надежная работа и хорошее будущее. Ей неважно было, станет ли он когданибудь богатым и знаменитым. Она поняла, что богатство и власть тоже разрушают душу. Взять хотя бы Тристана Гатри…

Сюзи поморщилась, представив себе возможную реакцию Мака на статью. Может, он испытает смущение или даже стыд за то, что ему не везет? Позавидует успеху своего однофамильца? А возможно, и разозлится на то, что она сравнивала его с более удачливыми людьми.

Нет, она не может его обидеть!

Придя к такому решению, Сюзи выключила душ, вытерлась и задумалась, что надеть. Она остановила свой выбор на широких черных брюках и бледно-голубом свитере со скромным вырезом. Сюзи лишь слегка накрасилась, наложила розовую помаду и до блеска расчесала волосы. Сегодняшний вечер — просто возможность поговорить.

Поговорить? Она печально усмехнулась. Эта встреча грозила опасностью, неуверенностью и головокружительным волнением.

Звонок прозвенел ровно в половине восьмого.

— Мак?

Ей ответил знакомый, слегка дразнящий голос:

— Ты ждала кого-то еще?

— Нет, — выдохнула Сюзи. Ей никто больше не нужен. Схватив сумочку, она побежала вниз по ступенькам, распахнула дверь, и перед ней предстал Мак в своей любимой черной коже, казавшейся еще темнее в свете уличного фонаря.

Их взгляды встретились, и Сюзи лишилась дара речи. Ей вдруг стало трудно дышать.

Мак заговорил первым, в его голосе слышалась предательская хрипота.

— Почему бы нам не остаться здесь, Сюзи, и не заказать пиццу? В ресторане серьезно не поговоришь.

Ей стало не по себе. Оказаться наедине с Маком — это то, отчего она всеми силами пыталась уйти.

Сюзи отвернулась, чтобы избежать его приковывающего к себе взгляда. В его словах был здравый смысл. Да, конечно, вдвоем в квартире разговаривать будет намного проще, если только она сможет удержать внимание Мака на нужной теме.

— Хорошо, если ты так хочешь, но у меня беспорядок. — Но тут же добавила: — Чувствуй себя как дома.

— Рядом с тобой я всегда чувствую себя как дома.

Она вспыхнула.

— Что ж, я тебя предупредила. Здесь полно шитья. И еще кучи газет, которые я не успела прочитать.

Сюзи вспомнила о газете, которую ей дала Присцилла. Если Мак увидит эту газету, он может подумать, что она специально оставила ее для него…

Она была в полной растерянности.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Как только они вошли, Сюзи начала носиться по квартире, подбирая газеты, кусочки ткани и недошитые наряды, пытаясь успокоить свои разбушевавшиеся мысли.

— Не нужно прибираться для меня, — сказал Мак. — Я ведь, как ты помнишь, привык к беспорядку.

О, да, она помнила. Помнила все — и хорошее, и плохое. В том-то и дело.

— Ты скучаешь по своему старому дому? — спросила она.

Мак пожал плечами. Он скучал только по Сюзи. Безумно.

— Он чуть не погреб меня под собой. Не могу сказать, что очень по нему скучаю. Мне понравилось жить здесь, в Мельбурне, в современной квартире, где нет беспорядка.

Она изумилась:

— Нет беспорядка? У тебя? Хотелось бы посмотреть!..

— Ты можешь заглянуть в любое время, когда тебе будет удобно, Сюзи. Но я всего лишь снимаю ту квартиру. Скоро я собираюсь купить дом, чтобы прочно там обосноваться. Но это в большой степени зависит от тебя. — От его пристального взгляда у нее перехватило дыхание.

Прочно там обосноваться… зависит от тебя… Слова эхом прозвучали в ее голове. Он хочет жить с ней? И с Кэйти?

— Мак… — начала она и замолчала, думая, как рассказать ему о сомнениях и неуверенности, которые все еще мучили ее.

— Сюзи, перестань носиться, как цыпленок, которому только что отрезали голову. Иди сюда. — Мак сел на диван. — Нам нужно многое обсудить, и я хочу твоего полного внимания.

Она посмотрела на его сильную загорелую руку и поняла, что если сядет рядом, если позволит ему прикоснуться к ней или просто нечаянно провести рукой, то ей будет совершено все равно, что он там собирается обсуждать.

— Сюзи, я знаю, почему ты боишься доверять мне. — Мак перешел сразу к делу. — Ты прожила тяжелую жизнь со своим отцом и считаешь, что я похож на него.

Она не отрицала этого.

— Твоя мать ошибается насчет меня, и ты это знаешь, — жестко сказал Мак. — Да, может, я вел не совсем правильную жизнь в прошлом: любил ездить на мотоцикле, иногда выпивал, слишком много играл в компьютер. Но я изменился. Изменился, когда встретил тебя, Сюзи. Те дни прошли. Я все еще могу выпить пива с другом или бокал вина за обедом, но не больше того, — подчеркнул он. — И никогда не пью за рулем. Даже в необузданной молодости я не садился на мотоцикл, если выпивал больше чем нужно. — Он изогнул одну бровь. — Ты когда-нибудь видела меня пьяным?

Сюзи колебалась, в который раз вспоминая ту ночь, когда он пришел из казино с пачкой денег. От него пахло виски. Тогда он был так неестественно возбужден, что напомнил ей отца.

Она начала говорить осторожно, зная по горькому опыту, как обидчивы алкоголики и азартные игроки:

— Вспомни Сидней, Мак. — В ее глазах появился намек на старое презрение. — Ты тогда играл и пил всю ночь!

Мак уставился на нее.

— Так, значит, это так беспокоит тебя! Ты тогда сказала, что я проигрываю все деньги в азартные игры. Твой отец был игроком? — Он смотрел ей прямо в глаза, требуя правды.

Наконец пришло время признаться. Сюзи вздрогнула и кивнула. Она все еще чувствовала себя не вправе признавать это. Не вправе по отношению к матери. И к памяти отца.

— Мама всегда пыталась поддерживать отца, скрывая его проблемы. Он… он в общем-то был неплохим человеком, Мак, — заверила она его хриплым голосом. — Он просто был ужасно разочарован и расстроен, потому что его картины не были оценены. У него был собственный стиль, который многим не нравился. Когда ему удавалось продать картину, он тут же спускал в казино все деньги, пытаясь выиграть больше… для нас, как он говорил. В конце концов он так пристрастился к этому, что потерял всякий контроль над собой.

— И ты думаешь, что после одного выигрыша я пристрастился к азартным играм, как твои отец?

— Ты мог, — прошептала Сюзи. — Неужели с тех пор ты больше не играл?

— Никогда.

Она посмотрела на Мака с сомнением. Так хотелось верить ему!

— Мой отец тоже так говорил, — сказала она, слегка помедлив. Именно эта проблема долго тревожила ее. — Это неотъемлемая часть пристрастия.