Вайолет Уинспир - Бухта влюбленных

– Посмотри, у нее есть потайное отделение… для любовных писем, – с улыбкой сказала Ферн, показывая девушке шкатулку.

Ферн вообще обладала способностью располагать к себе людей своей грустной, задумчивой улыбкой – ее лавандовые глаза при этом становились темными, а на щеке слабо обозначалась ямочка, словно солнце в непогожий день, которое то выглянет из-за облаков, то снова скроется за ними. Вот и Диана оказалась обезоружена этой улыбкой и, как и в прежние времена, заключила Ферн в восторженные объятия. Стоявший возле камина Росс, раскурив сигару, посмотрел на тетю. Она только что сообщила ему, что Дженифер улетела в Париж вместе с Ларейн, где та должна участвовать в демонстрации американской коллекции на одном из самых престижных показов мод. После показа они планировали остаться еще ненадолго в Париже. Росс воспринял эту новость с облегчением, порадовавшись за Ферн.

Попыхивая сигарой, он наблюдал за ней, когда она показывала Диане их нью-йоркские фотографии. Особенно Диане понравился снимок, сделанный в Центральном парке, где Ферн и Росс были запечатлены вместе – они тогда, помнится, попросили какого-то прохожего их сфотографировать. Ферн хотела сфотографироваться стоя возле фонтана, но Росс, подхватив ее на руки, поднял прямо над водой, словно собираясь уронить ее в фонтан. Прохожему удалось подловить момент, когда Ферн, весело смеясь, барахталась в руках лукаво улыбающегося Росса. Диана показала фотографию тете. Изучив ее, Эдвина перевела проницательный взгляд на Ферн, и Росс сразу догадался, о чем она думает: Эдвина размышляла над тем, как далеко могли зайти отношения этой красивой девушки и ее племянника, поженившихся далеко не по любви… Росс заметил, как она тихонько кивнула самой себе, словно оставшись довольной от мысли, что брак ее племянника может иметь и другие основания. Он уже давно понял, что тетя любит Ферн, поэтому решил, что положение существенно облегчилось бы, если бы его семья была уверена, что их с Ферн связывают нормальные супружеские отношения.

– Тебе понравилось в Нью-Йорке, дитя мое? – спросила Эдвина у Ферн.

– Да, мисс Кингдом, это просто восхитительный город! А потом мы были в Сан-Франциско – гостили у друзей Росса, и там мне тоже очень понравилось. – Ферн подошла к Эдвине и села рядом, слегка покраснев, когда ее бывшая пациентка предложила ей называть ее просто тетей Виной.

– Теперь ты член нашей семьи, дитя мое. – Эдвина посмотрела на племянника: – Ты налил бы себе и девушкам по стаканчику шерри.

Росс занимался напитками, пока Ферн слушала жалобы Эдвины на диету, которая, по ее словам, способна была отправить ее на тот свет скорее, чем десяток желудочных язв.

А Диана все еще была увлечена просмотром снимков. Она знала, что Ферн и Росс поженились, чтобы пресечь оскорбительные сплетни, но, будучи натурой романтической, она искренне хотела верить, что брак по договоренности рано или поздно обязательно обернется браком по любви. Глядя на очаровательную Ферн и хорошо зная ее натуру, она просто не понимала, как может быть иначе.

– Смотри, Росс, мне этот снимок ужасно нравится! – воскликнула она.

Росс подошел и заглянул ей через плечо, глаза его залучились улыбкой. Снимок был сделан на бейсбольном матче, где одним из игроков был старинный приятель Росса. Они сфотографировались все вместе, и Ферн стояла между друзьями в спортивной кепке бейсболиста, залихватски надвинутой на лоб, и весело смеялась, глядя в камеру.

– А какие у тебя здесь очаровательные ножки! – сказал Росс, обращаясь к Ферн.

Пригубив свой бокал шерри, Ферн почувствовала на себе взгляд Эдвины. «Она думает, что между нами любовные отношения, – решила Ферн. – Росс хочет, чтобы она так думала… чтобы так думали все… и чтобы Ларейн признала свое поражение раз и навсегда!»

Поужинав в особняке Кингдомов, они поехали домой. Стояла чудесная, почти тропическая ночь, звезды маняще мерцали над верхушками пальм. Ферн вдруг захотелось проехаться вдоль побережья. Она попросила об этом Росса, и он с улыбкой согласился, признав, что в такую ночь грешно спать. Они свернули в сторону, и вскоре Ферн улыбнулась, узнав дорогу, по которой бежала в ту ночь, когда впервые встретила Росса.

Должно быть, он угадал ее мысли, потому что вдруг тоже заговорил о той ночи.

– Помню, когда свет моих фар выхватил твою фигурку в темноте, ты была похожа на серебристого мотылька, вырвавшегося из лап кошки, – сказал он.

– Как красиво умеете вы подбирать слова, мистер Кингдом! – с улыбкой заметила Ферн, откинувшись на спинку сиденья. – А вот Лайонел Лестон считает, что вы должны больше времени уделять написанию книг. Вы знаете об этом?

Ферн нарочно завела этот разговор, так как ей было любопытно, захочет ли Росс раскрыть перед ней свои планы на будущее. И ей было очень приятно, когда он сказал, что намерен начать новую книгу прямо завтра.

– Росс, как это здорово! – воскликнула Ферн и тут же смущенно прибавила: – Я прочла твою первую книгу – она великолепна! А мне и в голову не могло прийти, что ты так талантлив.

Его книга и впрямь была написана выразительном языком, передававшим палитру самых разных ощущений. Словно цветистое полотно, она была насыщена красочными, яркими образами. Женщина в черном платье, склонившаяся в задумчивости у фонтана среди апельсиновых деревьев в парке «Алькасар» в Севилье… Чумазый мальчишка-оборвыш, наблюдающий за ящерицей, которая греется в раскаленной пыли на разрушенной бомбежками улице Алжира… Волнорезы Вестминстерского моста… Да, Ферн понравилась эта книга. И ей нравился этот человек…

– Умение создавать образы-зарисовки необходимо журналисту, – сказал Росс. – Ведь у журналиста не всегда есть возможность брать с собой фотографа, а порою несколько беглых строк могут точно передать сцену или образ, который потом станет иллюстрацией к твоей истории.

– Тебе нравится работа журналиста, правда, Росс?

– Конечно. Мне нравится путешествовать, собирать материал – и нравится писать. Это очень увлекательное занятие. Думаю, ты уже знаешь, что свою первую книгу я написал в больнице.

– Да, твоя тетя мне говорила. Росс улыбнулся:

– Тебе пора называть ее тетей Виной. Ты же слышала, как она сказала, что теперь ты член нашей семьи.

Член семьи… Как надолго? Всего на шесть месяцев?

Отвернувшись, Ферн смотрела на воды океана, лениво плескавшиеся у самого берега.

– Какой огромный мир! – пробормотала она. – А мы кажемся такими маленькими и беспомощными по сравнению с его просторами!..

Росс остановил машину, и они с Ферн слушали плеск волн. Слабый ветерок, коснувшийся его лба, прогнал минутный приступ головной боли. Росс закрыл глаза, и то, что сказала сейчас Ферн, эхом пронеслось у него в мозгу. «Уходи прочь! – мысленно скомандовал он надвигающейся головной боли. – Пожалуйста, уходи прочь!..»