Ада Суинберн - Старые знакомые

В этот момент Луиджи подошел к их столику с бутылкой вина в руках. Встав за спиной Харлана, он хотел налить немного вина в его бокал, но Харлан остановил его и кивнул в сторону Джессики.

Недовольно хмурясь, так, что даже усы встопорщились, выражая тем самым протест против отступления от этикета, Луиджи встал позади стула Джессики и налил вино в ее бокал. Джессика сделала пробный глоток и выразила свое одобрение. Официант наполнил их бокалы и гордо удалился, явно возмущенный и недоумевающий. Через несколько минут он принес горячее и корзиночку с теплым хлебом.

Просительно, умоляюще глядя на Джессику, он обслужил ее первой, словно настаивая на соблюдении правил этикета хотя бы в этом случае. Джессика лукаво улыбнулась. Харлан ухмыльнулся, увидев, что Луиджи растерянно моргнул, а потом расплылся в довольной улыбке, какой обычно улыбаются мужчины почтенного возраста при виде молоденьких привлекательных девушек. Немного смягчившись, он поинтересовался, не нужно ли им еще чего.

Но Джессика снова испортила ему добродушное настроение, когда спокойно попросила:

— Пожалуйста, Луиджи, когда мы поужинаем, принесите счет мне.

Официант умоляюще посмотрел на Харлана, затем спросил его с надеждой в голосе:

— Сегодня ваш день рождения, синьор? — Видимо, он счел это единственной уважительной причиной, которая могла бы оправдать столь неординарное поведение клиентов.

— Вообще-то да, — к удивлению Джессики, ответил он. — Но леди будет оплачивать обед не по этой причине. Что поделаешь, Луиджи. Времена изменились. Приходится мириться с тем, что женщины ни в чем не желают нам уступать. Леди пригласила меня на ужин и даже принесла мне в подарок цветы и конфеты.

Похоже, пожилой итальянец остался доволен таким объяснением, потому что одобрительно заметил:

— Как приятно, когда любимая женщина делает тебе такие подарки. — И благосклонно улыбнулся Джессике. Было очевидно, что он простил ей необычное поведение.

Когда Луиджи удалился, Джессика подалась вперед и растерянно поинтересовалась:

— Сегодня действительно твой день рождения?

— Ну да. А почему тебя это удивляет?

— Но почему же ты ничего не сказал?! — возмутилась Джессика.

Он пожал плечами и взял ломтик хлеба из корзинки.

— Не такое уж важное событие. К тому же не юбилей. Сегодня мне исполнилось тридцать шесть.

— Очень даже важное, — не согласилась с ним Джессика. — Если бы я знала, я бы приготовила для тебя что-то особенное.

Он тепло улыбнулся ей.

— Но ты и так подарила мне особенный вечер. — Он протянул руку через стол и накрыл ее ладонь своей.

Он говорил так мягко и ласково, что она почувствовала, как в груди у нее разливается приятное тепло.

— Я имею в виду, что должна была сделать тебе настоящий подарок.

— Ты и так сделала мне настоящий подарок уже тем, что доверилась мне, — сказал он. — Ты даже не представляешь, как это важно для меня. Гораздо важнее, чем пузырек одеколона или дорогой и красиво упакованный галстук. Поверь мне, Джессика, я сделаю все от меня зависящее, чтобы разобраться с теми шутниками, которые посмели нарушить твой покой. Да, я знаю, что поначалу повел себя как самый настоящий кретин, но обещаю, что впредь такого не повторится и я всегда буду рядом, когда бы ни понадобился тебе. Хочу, чтобы ты это знала.

Она благодарно улыбнулась и положила вторую руку поверх его ладони.

— Я знаю, Харлан. Поэтому и обратилась за помощью именно к тебе, а не к братьям или кому-то еще. Конечно, братья бросились бы мне на помощь и постарались сделать все возможное, но…

— Но ты хотела, чтобы это был профессионал, — закончил он за нее. — Правильно?

— Да, это одна из причин, по которым я обратилась именно к тебе.

— Вот как? — Он вскинул брови. — Значит, существует и другая?

— Существует, хотя в тот момент, когда я принимала решение поехать к тебе, я еще и сама не знала о ней. Точнее, не сознавала.

— И что же это за причина, Джесс? — вкрадчиво спросил он. — Ты мне скажешь?

— Я… — Она опустила глаза и помолчала, лихорадочно подыскивая нужные слова. — Мне хотелось, чтобы это был именно ты, потому что… я тоже уже много лет испытываю непреодолимое влечение к тебе, Харлан. Я убеждала себя, что это несерьезно, так, блажь, глупое девчоночье увлечение, которое со временем пройдет, но годы шли, а оно все не проходило. Когда мы встречались, я ужасно боялась выдать свои чувства, поэтому старалась держаться на расстоянии. Да и ты всегда был таким холодным и надменным, что мне казалось, будто ты терпеть меня не можешь и не желаешь никакого сближения. Только один раз, в нашу последнюю встречу, ну… на заседании совета директоров, помнишь? Так вот тогда я заметила какую-то странную вспышку в твоих глазах, похожую на желание, но все исчезло так быстро, что я решила: мне показалось. Или я приняла желаемое за действительное.

— Тебе не показалось, — проговорил он охрипшим голосом.

— Да, теперь я это знаю, но тогда… тогда меня больно задевала твоя отчужденность и я защищалась колкими замечаниями.

— А я защищался, изображая холодность и равнодушие, когда на самом деле мне так хотелось прикоснуться к тебе, стиснуть в объятиях, вкусить твоей сладости, что порой приходилось сплетать пальцы, чтобы удержаться и не наброситься на тебя. Мне казалось, что ты слишком хороша для меня и слишком недосягаема, чтобы у меня был хоть малейший шанс.

— Господи, Харлан! — воскликнула она. — Какими же слепыми мы оба были, если не замечали очевидного, сколько времени потеряли из-за своей глупой гордости и боязни быть отвергнутыми!

— Ты права, солнышко, но теперь мы поумнели, правда? И больше не повторим этой ошибки. Теперь ты от меня не убежишь, так что даже и не пытайся.

— А я и не хочу убегать, — чуть слышно проговорила она.

В его глазах полыхнуло синее пламя.

— Это и есть ответ на мое предложение? — спросил он и затаил дыхание в ожидании ее слов.

— Да, — выдохнула она.

6

Джессика почти не запомнила обратной дороги из ресторана к дому Харлана, потому что едва она произнесла короткое слово "да", как страсть и нетерпение познать наконец любовь того, о ком она грезила столько лет, вспыхнули в ней с такой силой, что, казалось, она не может ждать больше ни минуты.

Харлан испытывал те же чувства, потому что за всю дорогу не позволил себе лишний раз прикоснуться к ней, только сжимал ее ладонь в своей горячей руке, зная, что если начнет, то уже не сможет остановиться и овладеет ею прямо в лимузине, а она заслуживает лучшего. Ему не хотелось испортить ей впечатление от их первого раза.