Сьюзен Коннел - Славная девочка

– Даже и не думай, танцевать я не буду, мне и тут очень хорошо. – Наманикюренным пальчиком она поправила дужку очков.

– Ой, посмотри, какая парочка, Горгона танцует с Вулканом. Ты только посмотри, как она его обвила. Карлос, нам просто необходимо…

И тут Эвена перебила чья-то бойкая скороговорка.

– Посмотрите, какая парочка. Эй, привет, как делишки? Друзья, можно на секундочку оторвать вас, мы хотели бы взять у вас интервью для программы «Развлечение для вас». Тоби, пускай пленку. Итак, кто здесь у нас?

Холли моментально перестала раскачиваться в такт музыке и хлопать в ладоши. Этот голос был ей слишком хорошо знаком. Эвен схватил ее под руку и плотно прижал к себе. Холли бешено озиралась по сторонам, живот свело, рядом с ними стоял Денис Кратчи и держал микрофон у самого лица Эвена. Она взглянула на Эвена, Эвен на нее:

– Держись! – шепнул он. Кратчи склонился ближе:

– Говорите, пожалуйста, громче, нам вас не слышно.

– Меня зовут Рейндженелд Кьюкоксвей, я торговец носками «ахиллесова пята» из Кеннебанкпорта. Тетеря вы глухая! – рявкнул Эвен и тут же растворился в толпе, увлекая за собой Холли.

– Как, по-твоему, он меня узнал, а? – отчаянно зашептала она.

– Если бы узнал, я думаю сейчас бы он не утруждал себя интервью с этим гориллой в гавайской рубашке, как по-твоему?

Весь следующий час они держались подальше от огороженной канатами танцевальной площадки рядом с радиофургоном. Вместо этого они покатались на колесе Ферри, на качелях По, посетили комнату смеха Барни, а после этого катались на автодроме до тех пор, пока Холли не испугалась, что повыбивает себе все зубы от бесконечных столкновений с машинкой Эвена.

– Отведи меня в какое-нибудь спокойное место, – взмолилась она из своей побитой розовой машинки. Когда они снова вышли на набережную, она утерла пот со лба, поправила шляпку.

– Холли, ты, должно быть, страшный человек на дороге, – сказал он.

Он ее дразнил и это ей нравилось.

– Да как ты мог такое сказать, я великолепно вожу, я… – и тут она осеклась, заметив, что несколько человек смотрят на нее. Эвен это тоже заметил.

– Тихо, иди как ни в чем не бывало и не гляди на них. Пошли.

Чтобы хоть как-то подбодрить ее, он положил ей руку на талию.

– С тобой все в порядке?

– Да, может быть, они просто восхищаются, какие ты мне приклеил прекрасные усы, – она коснулась верхней губы и подмигнула ему, – поверить не могу, что столько лет жила без усов.

Он притянул ее к себе:

– Ну что довольна?

– Да, очень довольна, – она улыбнусь. – Очень, очень довольна, – шепнула она.

Первым заговорил он, прерывая мгновение кристальной близости, которую им удалось создать среди гуляющей толпы.

– Ночь еще долгая, пойдем!

И вскоре они уже шли вдоль края набережной мимо игорных столиков. Звенели колокольчики, лопались воздушные шарики, исчезали под прилавками долларовые банкноты.

– Не бойся, все в порядке, никто за нами не следит. Смотри, все увлечены исключительно закидыванием резиновых лягушек на листья кувшинок и лопанием шариков с водой.

Холли вдруг остановилась.

– О нет, только не это, опять, – пробормотала она.

В трех шагах от них стоял Деннис Кратчи, он поправлял грим, помощники подсказывали ему, а несколько компании любопытствующих с удовольствием и восхищением наблюдали за этим. Толпа напирала, и они никак не могли ускользнуть от сулящего беду репортера.

– Что же нам делать, – шепнула Холли, глядя на Денниса Кратчи.

Эвен развернул ее спиной к журналисту и подтолкнул к ближайшему столику, сунул долларовую банкноту ей в руку, а ещё одну тут же поставил сам на первый попавшийся номер.

– Играй, – довольным голосом произнес он, – только не оборачивайся.

Звякнул колокольчик, рулетка завертелась, играющие заколотили кулаками по столу. Колесо остановилось, и тут же раздался чей-то победный вопль.

– Мне, пожалуйста, голубую, – закричал выигравший.

Итак, кто-то чего-то выиграл, но Холли была слишком подавлена, чтобы даже посмотреть: кто и на сколько разбогател. Холли поглубже натянула шляпу так, что та полями касалась очков.

– Он ушел?

– Пока нет, снимает танцующих, как только они отсюда уберутся, все будет в порядке.

Он снова поставил доллар и еще один сунул ей в руку.

– Продолжай играть.

Снова звонок, снова щелканье рулетки, снова удары кулаком по столу, все то же убожество.

– Холли, – шепнул Эвен, – приготовься!

Толпа застонала, Холли взглянула на Эвена.

– Что такое, я тебя не поняла?

Мясистая лапа накрыла ее ладонь:

– Эй, приятель, похоже ты выиграл, тебе какого цвета приз?

Эвен первым поднял взгляд:

– Ого, – он показал за прилавок, – ты, Карлос, посмотри, что ты выиграл!

Она немного сдвинула шляпу с глаз и впервые посмотрела на рулетку и на то что за ней. Позади рулетки стоял щит, оклеенный сверху до низу плакатами со «славной девочкой» – красными, золотистыми, голубыми, а внизу рядами стояли плакаты, свернутые в трубочку и обернутые в полиэтилен. Поверху сверкающими буквами было написано, что номер 17 выигрывает все три. Холли медленно повернула голову и взглянула вдоль столика на всех других играющих в рулетку с этим главным и единственным призом.

Кое-кто уже выиграл заветный приз, но продолжали делать ставки, чтобы выиграть еще. Она взглянула на Эвена, ей казалось, будто все это происходит не с ней.

– Да, очень трудный выбор, – сказал зазывала, – может быть, красную? – И он катнул запечатанный в полиэтилен цилиндр через столик. Холли протянула руку, чтобы поймать его.

– Делайте ваши, эй, смотрите, там этот парень с телевидения, эй, Деннис, идите сюда!

Сжимая плакат под мышкой, Холли сделала шаг назад.

Этого просто не может быть!

Кто-то толкнул ее и внезапно ряд танцующих отделил ее от Эвена, к ним присоединились все новые танцоры и вот уже два или три ряда людей отделяло ее от Эвена, которого она уже почти не видела.

Во всеобщей сутолоке кто-то из танцоров двинул Холли по шляпе, и та съехала, сбивая очки на нос, она отчаянно пыталась поймать шляпу, но вместо этого сбила ее окончательно. Холли будто во сне смотрела, как шляпа летит на землю и вдруг останавливается в воздухе.

– Поймал, – воскликнул кто-то удивленным голосом.

Она подняла взгляд. Идиотская улыбка так и застыла на лице Денниса Кратчи, когда он узнал золотисто-рыжеватые волосы «славной девочки», рассыпавшиеся по ее плечам.

– Холли Хамелтон? – недоверчиво прошептал он.

– Положись на меня, – неожиданно раздался в ее ушах голос Эвена.

Нет, это ей не снится, все гораздо хуже: этот кошмар происходит наяву. Вот она стоит, отупев, ничего не чувствуя, и к тому же у нее слуховые галлюцинации.