Кэрол МОРТИМЕР - ИНТЕРВЬЮ С ЛЮБИМЫМ

Перри Морган вспыхнул.

— Но мы женимся…

— Мы не женимся! — резко вскрикнула Тайлер. — И никогда не собирались. Даже если бы ты так не поступил, я все равно не вышла бы за тебя. Я уже говорила, что не люблю тебя.

Зак почувствовал огромное облегчение при этих словах.

— Еще бы, ты, наверное, думаешь, что простой фотограф недостоин жениться на Тайлер Харвуд!

— Скажи лучше, бывший фотограф! Если я хоть немного знаю Билла, вряд ли ты скоро найдешь работу фотографа! А еще я могу сказать, что ни у Тайлер Вуд, ни у Тайлер Харвуд никогда не было намерения выйти за тебя! — Она нахмурилась. — Сознайся, ты стал моим другом только потому, что понял, кто я!?

Ее голос дрогнул, и Зак понял, как ей больно.

Перри Морган презрительно улыбнулся.

— Почему бы стал я водиться с младшим репортером… и не очень хорошим, если говорить честно?

— Тебе пора уйти… давно пора! — Тайлер подошла к двери, открыла ее и холодно посмотрела на Перри. — И не трудись возвращаться. Никогда! — добавила она, пока Перри Морган небрежно шел по комнате.

— Знаешь, на самом деле ты…

— Да уйди же, Морган! — зарычал Зак, поскольку Тайлер могла легко обойтись без его слов.

Он напряженно следил за Перри, в любой момент готовый броситься на защиту Тайлер.

Она плотно закрыла дверь, постаралась взять себя в руки и повернулась к Заку.

— Спасибо тебе. Я все еще не могу поверить, что он… но мне следовало бы догадаться. — Она вздохнула. — Он представил меня Дэвиду Миллеру несколько месяцев назад. Наверное, я просто не хотела думать, что Перри продал меня. Я до недавнего времени считала, что репортеров навела на нас Джейн Морроу. Я не хотела упоминать ее имени, потому что… ну, я уверена, ты понимаешь, почему…

Зак был удивлен. Джейн Морроу! Блондинка, которая подошла к ним у ресторана! Теперь понятно, почему он не узнал ее. Он и видел-то ее один-единственный раз — Ник представил их друг другу, когда обедал с ней, а было это задолго до того, как Ник встретил свою будущую жену.

Тайлер покачала головой.

— Но зачем? Чего Перри надеялся этим добиться? Зак пожал плечами, не зная, готова ли она услышать мнение Билла Грэма.

— Может быть, Перри ревновал, потому что ты много времени проводила со мной? Она удивилась.

— Но это было моей работой! Работа. Это слово поразило Зака. Неужели он был для Тайлер только работой?

— Возможно, он тебя любит?

— Он любит деньги и известность моего отца! Если так он представляет себе любовь, то может держать это при себе!

Зак же просто хотел быть с Тайлер каждую минуту дня и ночи, разделять с нею все. Ему хотелось, чтобы и она любила его так же, как он ее…

— И что ты теперь будешь делать? — спросил он. — Билл сказал, что ты ушла из газеты.

— Я уже позвонила отцу и все уладила. Я еду домой.

— До или после нашего субботнего свидания? Глаза Тайлер распахнулись.

— Ты все еще хочешь, чтобы я пошла с тобой на премьеру?

— Почему нет? — Он постарался, чтобы ответ прозвучал непринужденно. — Поздновато уже просить кого-нибудь еще.

Она улыбнулась.

— Это хотя бы честно. Да, я хотела бы пойти на премьеру с тобой. Как Тайлер Харвуд, если ты не против.

Да хоть как Тайлер Смит, лишь бы она пошла с ним!

— Прекрасно. О, прежде, чем я уйду… Билл просил передать тебе несколько слов. Ты пишешь слишком хорошо, чтобы работать в бульварной газете, и ты должна написать книгу. Биографию. Он предложил, чтобы ты написала о своем отце. Мне кажется, это мудрый совет.

Тайлер залилась смехом.

— О, воображаю, как к этому отнесется Руфус! Да он лишит меня наследства, если я только предложу ему это! Он всегда говорил, что хорошие биографии — это только те, которые еще не написаны. — Она вдруг задумалась. — А впрочем, это не такая уж плохая мысль. Было бы интересно заставить моего отца согласиться!

— Подумай об этом. Знаешь, ты могла бы начать писать мою биографию, чтобы показать ему, как хорошо у тебя получается.

— Твою?

Тайлер выглядела ошеломленной. Зак и сам был удивлен тем, что предложил это.

— Почему бы и нет? — пожал он плечами.

— Ты можешь просить меня об этом после всех неприятностей, которые свалились на тебя?

— Но не по твоей вине. И чтобы дать тебе пищу для размышлений, — добавил он, направляясь к двери, — помнишь, как в ресторане я был… ну, не очень вежлив с официантом?

— Помню, — осторожно ответила она.

— Я так бурно отреагировал на отсутствие утки, которую обычно заказываю, потому что мне очень трудно читать. Дислексия. Я, возможно, и выяснил бы, что за блюда в меню, если бы у меня было много времени, но тогда и ты, и все остальные заметили бы, что у меня проблемы с чтением. Поэтому я и решил заказать то, что найдется всегда — бифштекс с картошкой.

Не дав ей ответить, Зак быстро ушел, спокойно закрыв за собой дверь.

Пришло время, чтобы между ним и Тайлер возникло доверие…

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

— Почему ты мне об этом рассказал?

— О чем? — невинно спросил Зак.

В смокинге Зак выглядел великолепно. Расслабленно откинувшись назад, он сидел рядом с Тайлер на заднем сиденье белого лимузина, в котором приехал за ней, чтобы отвезти на премьеру. Стеклянная перегородка между ними и водителем была плотно закрыта.

На протяжении двух дней Тайлер не переставала спрашивать себя, почему Зак решил рассказать ей о своей дислексии. Она понимала, что это очень личное. Но именно такого рода пикантная подробность и была ей нужна, чтобы сохранить работу в «Светских новостях». И, возможно, еще не поздно было написать о том, что она узнала… если бы она хотела написать. Но она не хотела.

— О дислексии, — напомнила она, внимательно глядя на него.

Он пожал плечами.

— У меня есть еще один секрет — я ненавижу премьеры! Быть актером — одно, но быть в центре всеобщего внимания как человек — совсем другое.

Почему опять он делится с ней таким личным? Только ли потому, что предложил ей написать его биографию?

Она нахмурилась, решив, что у нее есть только один способ найти ответ.

— А я ненавижу икру, — призналась она. — И до десяти лет я шепелявила. Потом ортодонт установил мне скобки на зубах, и я долго занималась с логопедом.

Зак кивнул.

— Терпеть не могу маринованный укроп в гамбургерах. И до десятого класса я ни разу не целовал девочку.

— А меня два года девочки звали «Железный рот». И я ненавижу устриц.

— Мое первое свидание стало катастрофой — на колесе обозрения, да еще на самом верху, меня стошнило прямо на мою подругу. А еще я не выношу кальмаров.