Дикси Браунинг - Сладкий соблазн

– Ну, хорошо, ты спас меня, не дал утонуть. А теперь уходи.

– А ты меня прогони, – с усмешкой промурлыкал Рейф.

Полотенце все еще красовалось на ее голове. И как ей только удается попадать в эти нелепые ситуации, одну за другой? Зачем было неглупой, уравновешенной женщине выходить замуж за никчемного хвастуна? Как могла она отправиться на свидание с симпатичным рыбаком, с которым познакомилась на пароме? И какого черта ей понадобилось по уши влюбляться в следующего встреченного мужчину?

Это безнадежно, совершенно безнадежно. В том возрасте, когда все нормальные люди узнают о взаимоотношениях полов, она занималась воспитанием сестер. А когда ей удалось освободиться, было уже слишком поздно. Забыв о полном отсутствии опыта, она слепо бросилась в пучину брака и проиграла, а теперь до смерти боялась, что очередная неудача окажется для нее непоправимой.

Он все еще здесь. Молли чувствовала его присутствие, хотя и не могла его видеть. Она принялась разматывать полотенце, поняв, что бесполезно даже и пытаться не обращать на него внимания.

– Мерзавец, – буркнула Молли. Придерживая банное полотенце, обмотанное вокруг тела, она направилась к полке для багажа. На глазах у Рейфа, который по-прежнему стоял в дверях, скрестив на груди руки, Молли вытащила из чемодана пижаму. За неимением брони, это лучшее, что можно сделать. В желтой фланели и слипшихся влажных волосах не может быть ничего сексуального. – Может, все-таки уйдешь, или мне придется звать на помощь?

– Выходи, как только переоденешься. Я сварю кофе.

– Ты говорил, что мне нужно выспаться. Ты обещал, что мы обсудим наши планы завтра утром.

– Я соврал. Но все-таки я даю тебе выбор: ложись в постель, выключи свет, и если ты через пять минут захрапишь, я оставлю тебя в покое. Но если ты собираешься лежать в темноте и размышлять о том, как четверо человек уместятся в таком тесном коттедже, или как мы все туда доберемся, то лучше присоединяйся ко мне, и мы вместе выработаем план действий.

Молли вздохнула. Прикрываясь мокрым полотенцем, она влезла в пижамные штаны, подтянула их и завязала шнурок на талии, радуясь, что пояс можно ослабить. Она сгорела бы со стыда, если бы после сытного ужина не смогла бы натянуть на себя собственную одежду.

Завтра. Сразу же, не откладывая в долгий ящик, она сядет на строжайшую диету без перерывов, поблажек, шоколадных конфет в награду за сброшенный килограмм, после которых прибавляется еще полтора килограмма. Ни одного лишнего кусочка, пока она не сбросит семь килограммов. Этого недостаточно, но надо ведь с чего-то начать. На Мариетте с ее классическим ростом в метр семьдесят пять сантиметров, лишние семь килограммов почти незаметны, но для Молли эти несчастные килограммы означают разницу между ширококостной женщиной (которой она никогда не была) и женщиной с избыточным весом. Так пишут во всех статьях. Журналы могут лгать, но зеркало – никогда. И Кенни тоже. Ее бывший муж, умевший при необходимости расточать сладкие, словно кленовый сироп, комплименты, самоутверждался, унижая собственную жену. Он ласково называл ее слоненком.

– Черный кофе с одной ложкой сахара, да?

Молли вздохнула и застегнула пижамную куртку до самого подбородка.

– Одну чашку и все. Мы можем поговорить, но затем я сразу же улягусь в постель.

Когда Рейф ушел, Молли воспользовалась гостиничным феном, но ее волосы оказались слишком густыми, и она сдалась, не досушив их до конца. Она и до ванны чувствовала себя выжатой, как лимон. А сейчас и вовсе была как зомби. В те времена, когда ей приходилось вкалывать на двух работах и еще подрабатывать по выходным, она была значительно моложе. А теперь, в тридцать шесть, казалась себе старой, словно холмы Западной Вирджинии.

Когда Молли вошла в гостиную, Рейф вручил ей изящную чашечку и блюдце с золотой каймой.

– Завтра я первым же делом звоню в страховую компанию и Управление автомобильным транспортом. Затем просмотрю объявления о продаже машин в утренней газете. Ты не смогла бы тем временем съездить за покупками? Тут торговый центр недалеко… мы проезжали его по дороге в гостиницу, помнишь?

Мысль о предстоящей поездке по незнакомому городу слегка обескуражила Молли, но это еще не самое худшее.

– Прекрасно. Ты взял список у брата? Запиши все размеры, потому что я плохо разбираюсь в мужской одежде. – Молли обычно отоваривалась в универмагах. Кенни покупал себе наряды в самом дорогом магазине Моргантауна или заказывал по красочным каталогам, в которых какие-нибудь паршивые табуреточки оцениваются в сотни долларов, а за выцветшую хлопчатобумажную ткань запрашивают такие деньги, словно она расшита золотом.

Молли пила кофе, надеясь, что когда они все обсудят, кофеин уже выветрится.

– Нам надо постараться решить все основные вопросы часам к десяти, – сказал Рейф. – Затем мы встретимся, поедем в больницу и попробуем вытащить оттуда молодоженов. Потом пообедаем, их оставим здесь, а сами поедем покупать машину.

Молли молча кивнула. Она прекрасно знала, что такое остаться без гроша. Можно представить, как чувствует себя человек, потерявший все, вплоть до водительских прав и карточки социального обеспечения. Есть вещи, которые не купишь в ближайшей аптеке.

– Разве Стю не захочет сам выбрать себе машину?

– Он мне доверяет.

Молли поджала под себя босую ногу и принялась разглядывать сидящего напротив мужчину. Откуда только берутся такие красавцы! Это не мелирование – его волосы на самом деле выгорели на солнце, да и загар настоящий. У Молли слишком поздно развилось чутье на подделки, но кем бы ни был Рейф, в нем совершенно нет фальши – он искренен до мозга костей. Надо принимать его таким, какой он есть, и никак иначе. Это же на лбу у него написано.

А ей не удастся завоевать его ни при каких обстоятельствах. Как только проблемы Стю и Анны-Марии будут улажены, Рейф вернется в свой круг «богатых и знаменитых», а ей придется возвращаться в дом престарелых «Священные холмы».

– Разве не так?

– Что не так?

– Проснись, дорогая. Ты ни словечка не слышала из того, что я тебе вдалбливаю вот уже пять минут.

– Я же предупреждала, сейчас я не в состоянии строить планы.

– Вот именно. – Рейф встал и протянул ей руку. Молли со вздохом подчинилась, но только лишь потому, что у нее совершенно не было сил сопротивляться. Рейф помог ей встать и прижал ее к себе, уткнувшись подбородком ей в макушку. – Молли, Молли, что я сейчас с тобой сделаю? – пробормотал он, и его голос был таким тихим, что почти заглушался стуком ее сердца.

– Не знаю, – просто ответила Молли. С надеждой. С безнадежностью.

– Я знаю, чего мне хочется, но сначала надо покончить с делами.