Дениз Ричардс - Вспышка страсти

— Что за чертовщину ты несешь? — Несмотря на гнев, способ защиты Билла заинтриговал Коннера.

— Вспомни о Хищнике, старина! — почти выкрикнул Билл, будто пытаясь отпугнуть злых духов. — Я боялся, что ты найдешь улики против него. Мими часто играет в казино «Людоед». Хищник угрожал отнять все, что у меня есть. Если бы выяснилось, что моя жена должна ему двести тысяч долларов, с моей карьерой было бы покончено. Что я сказал бы детям? Я потерял бы работу, дом — все!

— Сукин ты сын! — Глухая ярость накатила удушливой волной.

Значит, всему виной Мими. Ему следовало бы догадаться…

— Послушай, я сожалею о том, что пострадала Джери, но ей не грозила настоящая опасность, — торопливо и бессвязно убеждал Билл. — Я тщательно отмерял дозы. Тебе тоже ничто не угрожало, ты просто терял сознание. Я всегда следил за тем, чтобы с тобой ничего не случилось.

Эта фраза стала последней каплей. Схватив Билла за воротник, Коннер прижал его к стене.

— А как насчет Кристал Тейлор?

— При чем тут она?

— В ту ночь, когда убили Кристал, я должен был встретиться с ней, — с трудом выговорил Коннер. — В сквере я потерял сознание. Я мог бы спасти ее!

— О Господи… — прошептал Билл, его лицо стало пепельно-серым. — Клянусь, Коннер, я ничего не знал! Нет, я знал, что ты снова лишишься чувств, но рассчитывал, что это произойдет дома, в безопасности!

— Болван! — Внезапно гнев Коннера иссяк: на ничтожного человека трудно злиться. — А засада?

— Я подставил тебя, — признался Билл. Пройдя через всю комнату, он рухнул на мягкие подушки софы и закрыл лицо ладонями. — Вот почему и попросил капитана дать Беккету и Прайсу дополнительное время для проверки твоих сведений. Я предупредил Шаркли о засаде.

— Мне следовало бы убить тебя. — Эти слова прозвучали вяло и не вызвали никакой реакции, оба знали, что Биллу уже нечего терять.

— Как, по-твоему, я должен поступить?

Коннер направился к двери и уже на пороге бросил не оглядываясь:

— Завтра же утром положишь свой полицейский значок на стол капитана.

Очевидно, Мими все слышала и теперь, распахнув дверь, сочла нужным вмешаться:

— Что ты из себя строишь? Если бы он не убедил Хищника в том, что уберет тебя с дороги, ты бы давно гнил в могиле! Ты обязан Биллу жизнью!

Коннер не успел ответить: Билл поступил так, как следовало бы с самого начала, — велел жене заткнуться.

Бывший напарник догнал Коннера у мотоцикла и спросил:

— Что ты намерен делать дальше?

Коннер нажал на газ. Он ничем больше не был обязан этому человеку.

Солнце клонилось к горизонту. Коннер отыскал взглядом вечернюю звезду на темнеющем бархате неба. С улыбкой, скорее напоминающей гримасу боли, он прошептал небесам:

— Пришло время сделать Хищника добычей.

В помещении для допросов Хищник провел уже целый час. Он выглядел безупречно, в то время как Беккет и Прайс представляли собой жалкое зрелище, будто неделю провели в засаде. Их искаженные недовольством, небритые лица не могли поколебать уверенность Шаркли. Он сидел перед полицейскими в костюме стоимостью восемьсот долларов.

— Стало быть, мистер Шаркли, вы пытаетесь убедить меня в том, что никогда не ссорились с Кристал Тейлор? — уже в который раз за последние полчаса спросил Беккет.

— Я считаю, что мой клиент дал исчерпывающий ответ на этот вопрос, — подал голос из угла комнаты невысокий холеный блондин с безукоризненной прической.

Эллиот Паркер не производил впечатления опасного противника, хотя имел репутацию превосходного адвоката. Благодаря ему Ричард Шаркли всегда ухитрялся выходить сухим из воды.

— А меня он не устраивает, — вмешался Прайс, выведенный из терпения невозмутимостью Шаркли.

— Это ваши проблемы, офицер, — бесстрастно произнес Хищник, вынул из кармана пиджака длинную тонкую сигару, не обращая внимания на табличку «Не курить», а может, именно из-за нее, щелкнул изящной золотой зажигалкой и выпустил в воздух голубоватое облачко дыма.

— Мистер Шаркли, здесь запрещено курить. — Беккет указал на яркую красно-белую табличку на стене.

— И как же вы намерены наказать меня за это преступление? Арестовать? — Хищник усмехнулся собственной шутке и подмигнул адвокату.

Понаблюдав за этим шоу еще несколько минут, Коннер схватил свою кружку и швырнул ее о стену. Капитан Престон запретил ему мешать коллегам, но время поджимало. Хищник давно успел избавиться ото всех улик и создать себе алиби. Давление на него следовало усилить. Это что угодно, но не допрос!

Коннер рванулся к двери, но навстречу в комнату вошел капитан Престон.

— Ладно, Фаррен, займитесь им, — устало заявил он. — Только осторожно. Нельзя допустить, чтобы этот гад сорвался с крючка по вине каких-либо нарушений с нашей стороны.

Не говоря ни слова, Коннер постучал в соседнюю дверь. Он чувствовал себя неловко, прерывая допрос, но когда дверь открылась, в глазах Беккета мелькнула не досада, а облегчение.

— Фаррен, ты, кажется, хотел побеседовать с этим… — Беккет опомнился: оскорблять Хищника в присутствии свидетелей было опасно. — …С этим джентльменом?

— С удовольствием!

Беккет и Прайс покинули комнату. Адвокат потребовал объяснений и в ответ услышал стандартный набор фраз.

— Ну, Хищник, как дела? — Коннер устроился напротив подозреваемого и небрежно закурил.

— Бывало и хуже. — Широкий лоб Шаркли лоснился от пота, он уронил сигару на пол и раздавил ее каблуком ботинка, отполированного до зеркального блеска. — Я уже рассказал тем двоим клоунам все, что мне известно.

С минуту Коннер сидел неподвижно.

— Значит, без труда сможешь повторить все это еще раз. — В его тихом голосе слышалась угроза, почти неуловимая, но Хищник почувствовал ее.

— Вы можете прочесть протокол допроса, — мгновенно возразил адвокат.

— Видишь ли, — продолжал Коннер, словно не слыша адвоката, — Кристал была моим другом, давним другом.

— Так почему же ты, вместо того чтобы ловить ублюдка, пристрелившего ее, охотишься за мной? — Позабыв о своем притворном спокойствии, Шаркли ударил огромными кулаками по столу и подался вперед. — Послушай, Кон, что я тебе скажу. Я любил Кристал. — Он поднял руку, не давая адвокату вмешаться. — Да, это правда: я любил ее и не стыжусь этого.

Впервые за время допроса Коннер увидел искренние эмоции в глазах Шаркли. Неужели он не причастен к убийству? Последовала продолжительная, тягостная пауза, предназначенная для того, чтобы внушить Хищнику робость. Никаких словесных или физических угроз. Просто психологическое давление.