Карла Кэссиди - Любовная дилемма

К удивлению Мелани, с ее губ сорвался смех.

— Генри и Луэлла ласкали друг друга?

Бэйли тоже усмехнулся:

— Ну, я не стал присматриваться. — Улыбка сошла с его лица, он выпрямился, провел рукой по волосам. — Я ушел, они и не знали, что я был там. Я был потрясен, увидев, как они любят друг друга... Я понял — именно любовь держит их вместе столько лет.

— Я все время старалась растолковать тебе это.

— А я никак не мог понять, до сегодняшнего дня. Мои родители лучшие друзья, а иногда злейшие враги, и каждый день, на закате, они приходят на веранду, садятся на качели и делят нежность, ласку и страсть. Они друзья и любовники.

Мелани напряглась. Она не понимала, к чему он ведет. Может, он говорит о том, чтобы развестись, но сохранить не только привилегии дружбы с ней, но и секс?

— Бэйли, если ты считаешь...

— Подожди, дай закончить. Знаешь, в чем твой большой недостаток, Мелли? Ты всегда начинаешь распространяться о том или другом, когда парню необходимо сказать что-то особенно важное, — он улыбнулся ей, и эта улыбка чуть не лишила ее дыхания. — Знаешь, как меня всегда мучило, что я у родителей единственный ребенок? Ребенок не должен быть единственным. Мой ребенок не должен стать единственным.

— Бэйли, теперь именно ты уходишь куда-то в сторону. Ради бога, объясни мне, что я тут делаю?

Мужчина внимательно смотрел на нее:

— Когда мы сюда приехали и ты вдруг увидела качели, я сказал тебе, что потерял рассудок. Я действительно потерял рассудок, когда представил себе жизнь без тебя... — Он взял ее руку в свою. — Я вспоминал все то время, на протяжении которого мы знакомы друг с другом. И знаешь, всегда, когда мне было одиноко, грустно или весело, когда я бывал счастлив или испуган, я всегда хотел видеть и чувствовать рядом только одного человека — тебя.

Мелани удивленно смотрела на него, на его красивое лицо, в его прекрасные глаза, а ее сердце колотилось все сильнее и сильнее. Впервые за долгое время их знакомства она даже предположить боялась, чем же он закончит свой монолог.

— Когда я был на церемонии окончания колледжа, Мелли, я искал в публике тебя, а не Стефани. Предполагалось, что именно Стефани — женщина, которую я люблю, но я выискивал в зале твое веснушчатое лицо, ведь именно это мне и надо было увидеть. — Он отпустил ее руку и провел пальцем по щеке. — Мелани Костлявый Карасик, я понял сегодня, что люблю тебя столько времени, сколько знаю, со второго класса, и я не хочу разводиться, и не хочу проводить ни одного мгновенья своей жизни без тебя.

Мелани пристально смотрела на него... боясь верить, боясь, что слух играет с ней какую-то странную шутку. Или шутит Бэйли?

— Если это одна из твоих безумных шуток, Бэйли, я никогда, никогда в жизни не прощу тебя.

— Когда это я сыграл с тобой какую-нибудь безумную шутку?

— В шестом классе, когда ты подсунул червей в мой бутерброд, а потом поспорил с Майком Муром, что я съем свой быстрее, чем он свой. Хорошо, что я увидела червей раньше, чем откусила первый кусок.

Глаза Бэйли весело загорелись.

— Да, действительно, значит, я все-таки однажды сыграл с тобой безумную шутку... но это было давно, мы были детьми, — он вздохнул, глаза его потемнели. — Мы уже давно не дети, Мелли. Я хочу остаться твоим лучшим другом, но я также хочу быть твоим мужем и человеком, с которым ты разделишь мечты... человеком, с которым ты будешь заниматься любовью каждую ночь до конца твоей жизни.

— Ох, Бэйли, если ты меня не поцелуешь, вот прямо сейчас, клянусь, я умру! — почти закричала Мелани.

Он поспешил осуществить ее желание — крепко обнял и, прижав к себе, стал целовать с такой изумительной сладостью и нежностью, что все кусочки ее разбитого сердца вернулись на свои места.

Немного отстранившись, Мелани посмотрела на него серьезно и твердо.

— Бэйли, а это все не из-за ребенка? Я имею в виду, может, ты хочешь остаться женатым на мне, потому что нам нужно завести еще одного ребенка, чтобы этот не был единственным?

— Моя чудесная, изумительная Мелли, существует только одна причина, которая может заставить меня остаться женатым на тебе, и эта причина — любовь. Я говорю не о любви друга к другу, я говорю о любви мужчины к женщине. А ты моя единственная любимая женщина, с детства и на всю жизнь.

Мелани кивнула — эмоции переполняли ее, и она была не способна говорить.

— Я думаю, что был уже влюблен в тебя, когда в пятом классе избил из-за тебя Харли Раймонда.

Рассмеявшись, Мелани потрясла головой.

— Нет, это Харли Раймонд отделал тебя, но самое важное — твой порыв.

Бэйли взял ее лицо в свои ладони и, глядя на нее с почти осязаемой нежностью, сказал:

— Нет, Мелли, самое важное — это любовь. Я хочу всю оставшуюся жизнь любить тебя и быть любимым тобой.

Их губы вновь слились в поцелуе. В этом поцелуе было все: доверие и радость дружбы, страстное желание любовников, душевная близость единомышленников.

— Я люблю тебя, Мелли, — прошептал он ей на ухо.

— И я люблю тебя, Бэйли, — ответила она.

Внезапно он встал, а она охнула от неожиданности, потому что он вдруг поднял ее на руки.

— Что ты делаешь? — спросила она.

— То, что должен был сделать два месяца назад. В некоторых вопросах надо строго следовать правилам. Я думаю, если я перенесу тебя сейчас через порог, как положено, это сделает наш брак настоящим — навсегда.

Настоящий. Навсегда. Эти слова отозвались в сердце Мелани невозможным счастьем.

— Когда ты смотришь на меня так, как сейчас, я чувствую себя королевой конкурса «Мисс Лучшая Молочница».

Бэйли засмеялся, в его глазах горело желание.

— Одно я знаю точно — ты королева моего сердца, — с этими словами он ударом ноги открыл дверь и перенес свою жену через порог.