Сети - Полина Рей
Лера просыпается с тяжёлой головой и не сразу понимает, где находится. Голова всё ещё кружится, кажется, что она проспала минимум сутки, при этом нет никакого ощущения, что выспалась. Глаза слезятся, хотя в комнате, где она очнулась, царит полумрак. Рядом кто-то всхрапывает, и в голову Леры стрелой влетает воспоминание о том, чем завершился вчерашний вечер. Или не вчерашний? Может же случиться так, что вечеринка всё ещё продолжается, а она просто заснула на полчаса?
В квартире тихо, будто он вымер, и это – дополнительный факт в копилку уверенности, что она проспала всю ночь и большую часть утра.
Лера приподнимает голову, морщась от тупой боли, угнездившейся в висках и затылке. На ней платье, приспущенное до талии, бюстгальтер отсутствует.
– Боже… – выдыхает она, запоздало прикрывая обнажённую грудь. Несмотря на то, что в комнате они со всхрапывающим рядом незнакомцем – одни, краска бросается ей в лицо. Она поспешно садится, натягивает платье, чтобы хоть как-то прикрыть наготу. Рядом лежит… Нет, это совсем не Игорь, и от этого понимания внутри Леры рождается ужасное предчувствие. Она осторожно, чтобы не разбудить Марка – а рядом с ней оказывается именно он – продвигается к краю дивана, паникуя от того, где оказалась. В затуманенной голове – миллион мыслей. Они смешиваются в сплошной калейдоскоп, в котором невозможно разобрать хоть что-то.
Повсюду хаос. Валяются пустые бутылки, одежда… Лера старательно вспоминает, где у Аллы гостиная или кухня – хоть какое-то место, где она может найти Игоря. О том, что могло случиться ночью, старается не думать. Находит бутылку воды, делает пару жадных глотков, чувствуя, как постепенно становится легче. На диванах и креслах спят парни и девушки, некоторые – полностью голые. Лера просто проходит мимо, потому что если поддастся желанию развернуться и сбежать – уже вряд ли вернётся сюда.
Она пересекает гостиную, замирает перед одной из дверей, будто знает, что за ней её ждёт то, что перевернёт мир Леры с ног на голову. Если это уже не случилось, вчера, когда она оказалась на этой чёртовой вечеринке.
И всё же она решается, толкает чуть приоткрытую дверь и делает глубокий вдох с каким-то жалобным всхлипом. На широкой кровати лежит Макаров. На животе. Полностью голый. Рядом – Алла, которая закинула на него руку и ногу, будто давая понять, кто имеет на Игоря право.
Сердце останавливается на каких-то несколько бесконечных секунд, а потом начинает грохотать в ушах с таким звуком, будто кто-то методично вколачивает сваи прямо в мозг Леры. Она ещё стоит несколько секунд, глядя на Макарова с Аллой, но после, вместо того, чтобы развернуться и убежать, осторожно, будто боясь разбудить любовников, прикрывает дверь и отходит от неё.
Так же тихо, на цыпочках, пересекает гостиную, чтобы выйти в прихожую, одеться, стараясь не шуметь, и уйти из этого ужасного дома.
Вопреки советам психолога, к которому Лера успела сходить несколько раз сразу после гибели матери, она уговорила отца вернуться в Москву. Убедила его в том, что её обычная жизнь, в которую советовал погрузиться врач, совершенно не помогает. Ей даже удалось заверить его в этом вполне спокойным тоном. И он согласился, потому что слишком хотел вернуться туда, где была похоронена его жена, а Лера была слишком убедительна в том, что хочет покинуть город, в котором были похоронены её первые взрослые чувства.
С Макаровым после той ночи они виделись только раз. И их диалог, который таковым и назвать-то было нельзя, состоял всего из одной фразы Игоря: «Я всё видел собственными глазами».
Доказывать, что ему было нечего видеть, Лера не стала. А та картина, когда он лежал в объятиях Аллы, не позволяла ей предпринять ни единой попытки наладить с ним разговор.
Окончив школу экстерном, Лера получила аттестат, и совсем скоро они с отцом вернулись обратно. В Москву. Туда, откуда она бежала, как от огня, какой-то месяц назад.
2013 год
После того, что вытворил Макаров, Лера часто думала о его словах.
«Почему тебе всегда нравились другие?»
Нет, он прямо так и спросил! Идиот. Как будто не знал, что она испытывала к нему тогда, когда только познакомились. Как будто не чувствовал, как она боялась его потерять. И на что готова была пойти, чтобы только стать ему ближе. И это его до сих пор задевало. То, что случилось в злополучную ночь, когда Лера оказалась с Марком, а он сам побежал к Алле. Вот только тогда она была наивной дурочкой, а сейчас всё изменилось.
Наверное, она лгала в этом сама себе, потому что ничего не изменилось. Её всё так же тянуло к Игорю, и что бы он ни творил, она продолжала его хотеть.
После того, как он ушёл трахать свою Викусю, Лера решила окончательно окопаться в комнате, а возможно даже решиться на переезд в гостевой домик. Может, там ей будет не так комфортно, зато спокойствие она обретёт там обязательно.
С ТТ они всё так же общались мало, но и о нём она думала, когда вспоминала вопрос Макарова. В этом Игорь был прав. В данный момент ей нравился не только он, но ещё и парень, которого она ни разу в жизни не видела. И спроси её сейчас, после всех закидонов Макарова, кого она бы выбрала, дай ей кто возможность встретиться с ТТ в реале, она бы не смогла ответить однозначно.
Лера уже почти продумала план побега в гостевой домик, когда Игорь поспешно собрался и, забрав с собой Вику, уехал. Валерия хмыкнула, наблюдая за тем, как Макаров усаживает свою девицу в машину, поднимает голову, словно знает, что Лера наблюдает за ними, насмешливо берёт под козырёк и, заняв место за рулём, срывается с места. И тут же испытала сожаление, за которое обругала себя. Чем дальше Макаров – тем лучше. А скоро ей вообще представится шанс избавиться от него окончательно. И Лера обязательно им воспользуется.
Причина, по которой Игорь уехал, выяснилась через пару часов. Прибытие Смельчакова расставило все точки над «ё». Макаров просто не желал оставаться и встречаться с отцом, с которым пребывал в перманентном состоянии холодной войны. Но, по крайней мере, и на Игоря была управа, и это не могло не радовать.
– Лер, Валентин Николаевич приехал, – сообщил ей Иван, предварительно постучав в дверь. – Ты выйдешь?
Валерия выглянула из комнаты и улыбнулась Ване. Как всегда на страже всего и вся, как
