Элизабет Харбисон - Сметая все барьеры

– Ты сегодня особенно красива, Джолин.

– Спасибо.

Джейк смотрел на Джолин так тепло и восхищенно, что она невольно ощутила прилив радости и счастья. В черном смокинге, высокий, широкоплечий, элегантный, Джейк был неотразим.

Первые звуки музыки они услышали, как только приблизились к дому. Весь особняк был освещен. У подъезда стояли блестящие машины. К дому вели мраморные ступени, через распахнутые двери было видно, что в холле собрались нарядно одетые мужчины и женщины. Джолин нерешительно взглянула на Джейка.

Он взял ее под руку, и они вошли в зал. Заинтересованные взгляды всех присутствующих устремились на его очаровательную спутницу. Джейка тут же окликнули. Обернувшись на зов, он увидел, что к ним приближается важный и влиятельный человек, сенатор, которого, Джейк знал, Карл давно пытался склонить на свою сторону по нескольким ключевым вопросам. Мужчина чопорно протянул руку:

– Джейк, старик, как дела?

– Спасибо, благодарю. – Джейк пожал его руку, затем представил сенатору Джолин: – Вы знакомы с Джолин Уилер?

– Ах, вот как, эта молодая леди – невеста Карла?

– На самом деле мы еще не помолвлены, мы только думаем об этом…

– Много слышал о вас! – перебил сенатор, не обращая внимания на ее слова.

Пока их знакомили, Джолин во все глаза смотрела на седовласого господина. Она никогда еще не видела таких важных персон вблизи. Это был высокий, породистый мужчина преклонных лет, с величавой осанкой. Ей понравился прямой взгляд его серых глаз, окруженных морщинами, его голос.

Она обернулась к Джейку, который церемонно продолжал:

– Джолин, это сенатор Джеймс Макпартленд.

Она вежливо пожала протянутую ей руку:

– Рада познакомиться, сенатор.

– Зовите меня просто Джим, – добродушно велел мужчина. – Так меня зовут все мои друзья.

Она смущенно взглянула на Джейка, который ей незаметно кивнул.

– Хорошо, Джим.

– Что ж, Джолин, – произнес Джим отменно вежливым тоном, – я слышал, ваше появление на недавнем благотворительном мероприятии вызвало много шума.

О нет! Джолин стушевалась.

– Неужели? – робко пролепетала она.

– Конечно! – добродушно заверил ее сенатор.

Ее бросило в жар. Могло ли быть, что новости разлетелись так быстро? И все теперь знают, как она опозорилась на открытии парка! Какое унижение! Она почувствовала, как ее сердце сжимают пальцы холодного страха.

– Я сделала то, что сочла правильным.

Ее сердце заколотилось, будто предостерегая от неверного шага, но Джолин не могла и не хотела выслушивать замечания. И извиняться за свое поведение, и помалкивать, боясь сделать очередной неверный шаг. Джейк взял ее за руку, но ее уже нельзя было остановить. Она решительно заявила:

– Может, говорить об этом преждевременно, но я провела целый день в городской администрации и выяснила, что земля была на самом деле продана и новые владельцы вступят в пользование уже в начале года.

Она почувствовала, как Джейк сжал ее руку.

– Джолин, – сказал он шепотом, – я не думаю, что он это имел в виду.

Благородное лицо сенатора застыло в недоумении.

– Бог мой, какая земля? Какая продажа? – удивился он.

– Земля, на которой разбит парк, – пояснила Джолин уже менее решительно. – Разве вы не это имели в виду, когда сказали, что я произвела много шума?

– Дорогая, я хотел сказать, что слухи о вашей красоте и обаянии дошли до моего кабинета, – с обворожительной улыбкой пояснил пожилой сенатор.

– Вот как, – пролепетала Джолин слабым голосом.

Джейк убрал руку, и она вдруг с ужасом поняла, что может лишиться чувств. Она все время говорит не то и не тем людям!

Ей показалось, что Джейк пытается подавить смешок. Она бросила на него гневный взгляд. Трудно было понять, что же забавного он мог найти во всем этом, но его покашливание выглядело подозрительным.

Джолин было не до смеха. Она чувствовала себя смущенной и совершенно несчастной.

Джим Макпартленд нахмурился и закивал головой.

– Так что это вы сказали сейчас, юная леди? Парковый проект под угрозой?

Джолин сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Она проклинала собственную глупость, из-за которой в очередной раз села в лужу. Ну кто ее тянул за язык?

– О, мистер Макпартленд, я не в курсе всех этих дел, – произнесла она несчастным голосом. – Но я поняла, как опасно осуществлять общественные проекты на частных владениях. Сегодня в архиве я наткнулась на бумаги об участке земли на Сингер-Драйв.

Джолин так разволновалась, что с трудом находила слова, но по мере того, как она говорила, появилась уверенность, и выражение лица сенатора вселяло в нее надежду. Она не ошиблась. Сей достойный муж слушал ее со всем вниманием.

– Сингер-Драйв, – повторил он, почесывая подбородок, как добродушный Санта-Клаус из мультфильма. – Не помню, чтобы там были пустыри.

– О, это совсем небольшой участок, – приободрившись, продолжала Джолин. – И он, можно сказать, ничейный.

– Вы уверены?

– На все сто! – заверила его Джолин. – Его хозяин умер шесть лет назад, оставив землю государству, хотя государству нет от этой земли никакой пользы. А для парка она вполне подходит. – Джолин пожала плечами. – Похоже, это может быть решением всех проблем.

– Ей-Богу, так и есть! Мне хотелось бы взглянуть на эти бумаги.

– Я сделала копии с них, – радостно сообщила Джолин. – И смогу передать их вам завтра.

– Так и сделаем. – Сенатор достал из кармана бумажник. – Вот моя визитная карточка. Это номер моего прямого телефона. Я буду ждать вашего звонка.

Джолин вздохнула с видимым облегчением.

– Прекрасно, мистер… Джим. Я позвоню вам утром.

Только теперь она решилась взглянуть на Джейка.

К ее удивлению, на лице у него были написаны не гнев и досада, но восхищение, столь явное, что Джолин смутилась. Его зеленые глаза лучились. Он ободряюще улыбнулся ей, поражаясь ее отваге и мужеству в столь непростых обстоятельствах. Она успокоилась и гордо подняла голову. Через мгновение Джейк перевел взгляд на сенатора:

– Был рад видеть вас, Джим.

– Я тоже, Джейк. Передавай привет брату, – подмигнул сенатор.

– Обязательно.

Джолин облегченно вздохнула, но сенатор повернулся к ней и спросил:

– Разрешите пригласить вас на танец, юная леди?

– Э-э… д-да, спасибо! – ответила она, хотя отдала бы что угодно, чтобы избежать этого. Ее нервы были напряжены, и она опасалась, что они могут сдать в любой момент. Ей не хватало только этого старомодного танца!

Когда пожилой сенатор вывел ее в бальный зал, музыка сменилась на быстрый вальс, что повергло Джолин в полное уныние. У нее были трудности даже с простейшими шагами танца, которые она пыталась когда-то выучить с помощью видеокассеты. Но этот темп вальса был для нее совершенно невозможным, что заставило ее чувствовать унижение и досаду на протяжении всего танца. Ноги у нее были как ватные. Казалось, что они танцуют слишком долго и ее мучения никогда не закончатся. Но вот музыка замолкла, и этот миг принес ей несказанное облегчение.