Уходя, не уходи - Лилия Фандеева
– Ты не хочешь его видеть? Он же приходил раньше к нам, – недоумевал Женька.
– Я, действительно не хочу его видеть. Мы расстались пять лет назад, и я не хочу возвращаться в прошлое.
Женя стал бывать чаще у Платовых, чему бабушка с дедушкой были рады. Они не одобряли выбор сына, и очень жалели о том, что сами ошибались в прошлом. Валентина Фёдоровна Платова всегда расспрашивала внука о матери, и он с удовольствием делился с ней новостями. Именно от внука она узнала о книгах, написанных Женей, и пыталась их приобрести. Узнала и о том, что мать плохо спит, трудно засыпает, жалуется на головную боль, она попросила совета у невестки и та передала ей таблетки для Евгении. Бабушка положила флакон в пакетик и сунула его в карман куртки Жени.
– Мам, держи таблетки. Бабушка передала тебе, чтобы ты хорошо спала. Это я ей нажаловался, что ты много работаешь и плохо спишь, – виновато говорил сын. – Ты не сердишься?
– Не сержусь. Спасибо. Отдохну после Нового года. До него совсем немного осталось, – сказала Евгения, беря из рук сына флакон.
Евгения уже дней семь принимала таблетки. Спала она от них действительно хорошо, но вот вне сна начала слегка «тормозить» и как будто «выпадала» из реальности на пару-тройку минут. Первой это заметила Юля в начале недели, но сразу не призналась, а в пятницу отправила подругу домой.
– Жень, что происходит? Я с тобой разговариваю, а ты меня не слышишь? – спросила она. – Что тебя беспокоит?
– Прости. О чём шла речь, напомни? Я не знаю что это, но мне не по себе от этих пробелов. У меня ничего не болит, но это не моё привычное состояние. Ты считаешь, что я больна?
– Жень, если за выходные не станет лучше – в понедельник я сама отведу тебя к врачу. Я наблюдаю за тобой не первый день, и мне это не нравится. Домой сама доберёшься? – спросила она.
– Доберусь. А к врачу нужно обязательно попасть. Ты меня поведёшь к невропатологу или сразу к психиатру? Прости, Юль. Мне самой неловко, что я как будто расклеилась, – оправдывалась Женя. – Видимых причин нет, но это и настораживает.
После обеда пятницы она вернулась домой без происшествий. Поставив машину на стоянку, поднялась в квартиру. Сын был дома. Приготовив нехитрый ужин, Евгения прислушивалась к своим внутренним ощущениям. Ей казалось, что всё в норме. За ужином сын рассказал о делах в школе и не забыл «похвастать», что уборка в квартире заняла сегодня меньше времени. Напомнил, что завтра тренировки нет, но он целый день проведёт с отцом.
– Мам, ты не обидишься? Тебе не придётся готовить обед, а продукты у нас в холодильнике есть – рынок отменяется.
– Я не обижаюсь, Женька. Ты себя в гостях веди скромно и тактично, а то перестанут приглашать. Уборку ты сделал на пять баллов. Как думаешь, когда нам покупать ёлку? Я заметила, что ёлочные базары уже работают и светятся разноцветными огнями.
– Мне кажется ещё рано. Она может осыпаться до Нового года. Спасибо за ужин, я пойду к себе, а ты отдыхай.
Евгения вошла в ванную комнату, заметила открытую стиральную машину, вынула бельё, и с удивлением отметила, что не помнит как начинала стирку и в какое время. Вещи приятно пахли кондиционером для белья.
– Жень, ты не помнишь, когда я начала стирку? Я совсем забыла о ней, – оправдывалась она, заглянув в его комнату.
– Мам, ты включала машину дважды. Часть вещей висит на лоджии. Мы с тобой ещё обсуждали, покупать ли утепленные джинсы или я обойдусь старыми.
– Это помню, а о второй загрузке забыла. Могу я забыть такие мелочи и не засорять ими свой мозг? Спокойной ночи. «Очередной звоночек приближает меня к дурдому», – подумала она, выпивая таблетку и ложась в кровать.
Утром она поднялась с постели разбитой, но привела себя в порядок и накормила сына завтраком.
– Жень, возьми с собой ключи. Вернёшься – откроешь сам дверь. Я прилягу, что-то мне нехорошо, – попросила Евгения.
– Может папу пригласить, он же врач, – предложил сын.
– Папин визит меня может просто добить окончательно. Не говори ему ничего, я сама справлюсь. Обещаешь?
– Обещаю, – ответил сын, забирая свои ключи. – Передумаешь – позвони.
Проводив сына, Евгения взяла из шкафа плед, выпила таблетку и прилегла на диван, положив рядом телефон. «Мне нужно поспать. Во сне всё пройдёт, и к приходу Жени я буду в норме», – подумала она, прикрывая глаза. Сон почему-то не шёл, хотя прошло достаточно времени. Она открыла глаза и «увидела» себя со стороны – это были кадры замедленной съёмки. «Двойник» неспеша открыла окно и стала на подоконник, собираясь прыгнуть вниз. Женя понимала, что это не явь, а иначе бы она почувствовала холодный декабрьский воздух, но картинка не исчезала. Её вдруг охватила паника. Нащупала свой телефон, на память нашла номер соседа. Сознание ускользало, и она это чувствовала.
– Павел Иванович, зайдите ко мне, – сказала она чуть слышно.
Сосед появился через пару минут и, присев на край дивана, посмотрел на Евгению, которая как будто спала.
– Женя, проснись. Женя, открой глаза, – говорил он, глядя на неё. – Что случилось?
– Я не сплю, Павел Иванович. Я выпадаю из реальности, я забываю некоторые элементарные вещи, я сама себя не понимаю и боюсь, – ответила она. – Я не знаю что со мной, но мне страшно. Я от таблеток хорошо сплю, но, кажется, теряю голову. Я только что выпала из окна и видела это. Что мне делать?
– Ты была у врача, и он посоветовал тебе таблетки? Что за таблетки и откуда они у тебя? – спросил сосед.
– Женька пожаловался, матери Андрея, что я плохо сплю, она мне с ним их и передала, – тихо сказала Женя. – Флакон на столике стоит.
– Лежи, я позвоню своим, – сказал он, беря осторожно флакон с таблетками носовым платком. Он разговаривал не больше трёх минут и тут же позвонил в скорую помощь. – Ничего, девочка моя, поедем, проветримся и всё выясним. – Он вышел на минуту в свою квартиру и вернулся с двумя небольшими пакетиками. В один опустил флакон с таблетками, другой, пустой, положил в свой карман. – Давно ты их принимаешь?
– Неделю, может чуть больше, – ответила Женя. – Вы сами ничего странного не замечаете за мной? – спросила Женя.
– Не замечал, – соврал Яковлев. Он не мог сказать ей, что
