Шарон Фристоун - Власть женщины

Он остановил машину и открыл дверцу. Было тихо, пьяняще пахло осенью.

Каролина продолжала спать, счастливая в своей сонной безмятежности. Рудольф решил ее не тревожить. После пробуждения должно было последовать объяснение, возможно, бурное и, естественно, неприятное.

Пусть наберется сил, подумал он, откинулся на спинку сиденья и расслабился, с наслаждением погружаясь в покой и тишину.

Каролина глубоко вздохнула и медленно открыла глаза. И испугалась, осознав, что она заснула в машине Рудольфа.

Он смотрел на нее. Когда их взгляды встретились, ее нежные щеки залило густой краской.

— Уже приехали? Замечательно! — пробормотала она, торопливо отворачиваясь к окну.

— Я рад, что ты довольна, — ответил Рудольф, вытащил ключ зажигания и вышел на улицу.

Каролина вот-вот должна была сообразить, что аэропортом здесь и не пахнет, и могла повести себя совершенно непредсказуемо.

Поднимался сильный ветер. Тучи сгущались, грозя пролиться на землю обильным дождем.

Проморгавшись после сна, Каролина заметила, что вид за окном какой-то странный: домик, в котором явно никто не живет, высокая сосна во дворе и полное безлюдье. Она обеспокоенно повернула голову в другую сторону, потом назад, надеясь, что где-нибудь вдали увидит аэропорт. Нигде не было ничего подобного, лишь какие-то постройки, проглядывавшие сквозь высокие деревья да силуэты покрытых снегом горных вершин.

Холодный, липкий страх охватил ее израненную душу. Она выскочила из машины и закричала:

— Куда ты меня привез?

Рудольф с невозмутимым видом стоял у задней дверцы «феррари» с правой стороны.

— Отвечай сейчас же! Что все это значит? — Каролину трясло, она чувствовала, что находится на пределе.

— Пойдем в дом. Там я все тебе объясню. — Рудольф подошел к ней и дотронулся до ее плеча.

— Не смей ко мне прикасаться! — проверещала Каролина, отпрыгивая в сторону. — Немедленно вези меня в аэропорт!

Она ничего не понимала. В голове крутилась масса вопросов, но ответов на них не было. Зачем ему понадобилось тащить ее в какую-то глушь? Что за бредовые идеи руководят его действиями? Что он собирается с ней сделать? Может, он ненормальный? Или это она сошла с ума?

Полил дождь.

— Кэрри… — произнес Рудольф и решительно шагнул к ней.

Она не хотела, чтобы он до нее дотрагивался, но не успела и глазом моргнуть, как его крепкие руки сгребли ее в объятия.

— Холодно, Кэрри. И дождь начался. Ты промокнешь, простудишься. Пойдем в дом.

— Ни за что! — заорала Каролина, отчаянно мотая головой. — Я подниму панику, позову кого-нибудь на помощь, уеду отсюда одна! Я…

Последней фразы ей не удалось выкрикнуть. Рудольф наклонил голову и внезапно обхватил ртом ее губы.

Она принялась колотить его по спине, пинать по лодыжкам, но высвободиться не сумела. Отчасти потому, что этот проклятый поцелуй, подействовавший подобно волшебному зелью, опять вызвал в ней дьявольски сладостный трепет. Постепенно мозг ее затуманился, а тело наполнилось горячей влагой.

Когда Рудольф прекратил ее целовать, Каролина в испуге отпрянула от него. А поняв, что случилось, стиснула зубы от ненависти, от презрения к себе и беспомощности. Ее глаза из темно-карих превратились в жгуче-черные. В них горели злобные огни.

Дождь хлестал уже как из ведра. Каролина вызывающе смотрела на Рудольфа, гневно прищуриваясь.

— Не знаю, в какие игры ты играешь, но я больше не желаю принимать в них участия! — выкрикнула она. — Имей в виду, когда я выберусь из этой чертовой дыры, подам на тебя в суд. Ты похитил меня! Привез сюда против моей воли.

Рудольф хрипло рассмеялся.

— Может, выйдет еще так, что нас с тобой посадят в соседние камеры! Будем перестукиваться через стенку.

— Мне не до шуток! — взревела Каролина, не задумываясь над смыслом его последних слов. По ее лицу текли струйки дождя. Воинственная и разгоряченная, она выглядела потрясающе соблазнительной. — Я предупреждаю тебя вполне серьезно! И только попробуй еще раз меня поцеловать.

Не добавляя больше ни слова, Рудольф решительно взял ее за руку и повел к дому.

Она упиралась, но оказать настоящее сопротивление у нее не хватило сил.

Пройдя через небольшой холл, они очутились в гостиной. Рудольф выпустил руку Каролины и кивнул в сторону камина.

— Я сейчас разожгу огонь. Вскипятим воду, сделаем чай и быстро согреемся. Если тебе нужна спальня или ванная, они там. — Он кивком указал на лестницу в холле, опустился на корточки у камина и занялся разведением огня.

Каролина не двигалась с места. В данную минуту ее ни капли не интересовали ни чай, ни ванная, ни спальня. Единственное, о чем она была в состоянии размышлять, так это о том, зачем Рудольф привез ее сюда.

Поначалу ею владели лишь эмоции. Но постепенно ослепляющий страх и злоба схлынули, и ей стало понятно, что истериками и криком ничего не добьешься.

Во-первых, надо успокоиться, сказала она себе, усаживаясь на стул и рассматривая обстановку комнаты. Здесь стояла довольно старая простая мебель — диван, кресло, книжный шкаф, четыре стула, стол и комод. Все сияло чистотой.

Каролина посмотрела на Рудольфа. Он укладывал в камин поленья, хранившиеся в специальном ящике справа. На его спине, плотно обтянутой свитером, играли мышцы. А его зад так и хотелось погладить…

О, нет! — подумала Каролина, ловя себя на запретных мыслях. Об этом я должна забыть! Если, конечно, не желаю окончательно сгореть в пламени своей идиотской любви.

Она отвела взгляд в сторону, усилием воли заставляя свой мозг работать в другом направлении.

— Ну вот! — провозгласил Рудольф, выпрямляясь. — Скоро здесь станет тепло и уютно.

В камине уже плясали оранжевые языки разгоравшегося огня.

— Где мы находимся? — грозно потребовала отчета Каролина. — И зачем ты привез меня сюда?

Рудольф уставился в ее глаза продолжительным взглядом. В какое-то мгновение она ясно увидела отражение раскаяния на его лице. Хотя это могло ей просто почудиться.

— Мы в Ваттенсе. На самой его окраине, — ответил Рудольф. — А привез я тебя сюда, потому что сгораю от желания. Ты ведь сама сказала, что в доме моего отца наотрез отказываешься заниматься со мной любовью. — Он улыбнулся.

Ярость оглушительным потоком окатила душу Каролины. На протяжении нескольких секунд ей казалось, что она онемела.

— Сгораешь от желания? Да ты в своем уме? Как ты смеешь говорить мне такие вещи после ночи, проведенной с Мартой? Мерзавец! Неслыханная…

— Успокойся, Кэрри, — прервал ее Рудольф, удивленно округляя глаза. — Что за чушь ты несешь? Никакой ночи с Мартой не было.