Дженни Адамс - Путем перемен

Молли вспомнила о приглашении Терренса Виси погостить у него при случае. Она отдала Хорса на время тетушкам и отправилась в Тасманию, где ее радушно встретили и дни напролет занимали разговорами о книгах и редких коллекциях.

Затем погода испортилась, и прогулки прекратились. Молли затосковала. Постоянно думала о Джарроде. Ей стало не хватать их совместных рабочих будней. Но она так ничего и не решила для себя, а отпуск предстоял долгий. Она три года им не пользовалась.

Одевшись во все черное — таким было ее настроение, — Молли отправилась проветриться. Погода к этому располагала.

Накануне мама словно почувствовала ее умонастроение и позвонила, не дожидаясь.

— Да, мама, я отчаянно влюбилась в Джаррода, — призналась Молли.

Анна напряженно молчала, услышав тревожное подтверждение своим мыслям.

— Он не отвечает мне взаимностью, — обреченно добавила дочь.

— Что делать, девочка моя. Любовь не выбирают, — просто констатировала Анна Тейлор. — Живи, люби, пока это чувство в тебе есть. Даже безответная, настоящая любовь случается не с каждым. А тебя я знаю, детка, ты притворяться не станешь. Не позволь обиде затмить в себе этот свет.

Молли разочаровалась бы в маме, если бы не услышала от нее этих тихих и суровых слов. Мать не пыталась смягчить ее боль, наоборот, обострила чувства до предела. Но именно благодаря таким драгоценным разговорам со своей матерью Молли училась ценить жизнь, с ее непростыми дарами.

Девушка рассеянно слушала, что говорил Терренс о реорганизации своей библиотечной коллекции. Он знал, что до нее едва долетают его слова. И проницательный мужчина понимал, по ком сейчас плачут ее сердечные струны. Пока вдруг Молли не выпрямилась во весь рост и не поспешила в свою комнату, так и не сказав ни слова.

Решение собирать чемоданы пришло внезапно. Одинокому Виси никогда бы не пришло в голову обижаться. Он никому бы не пожелал такой доли.

Он бы сам выгнал Молли, если бы она задержалась у него хоть на день. Хотя и искушал ее предложением профессионально заняться его библиотекой.

Молли стремилась в Брисбен вовсе не для того, чтобы вновь пересечься с возлюбленным. Девушка смирилась с невозможностью их одного на двоих счастья и была уверена, что назад ее влечет ответственность иного рода. Она молода и не имеет права предаваться унынию, сдаваться без боя. Она хорошо зарекомендовала себя как профессионал. И она в состоянии работать в любой другой фирме, хоть у того же Олонби, который на полном серьезе звал ее к себе. Брисбен большой город, и свое место в нем она всегда найдет.

Что сделала такого Молли Тейлор, чтобы скрываться от чьих-то глаз? Она просто любит, как мало кто умеет любить. И не станет этого стыдиться. Но и делать из себя заложницу этого чувства тоже никому не позволит. Даже своему возлюбленному. И пусть это мало похоже на сказку со счастливым концом, но себя предавать она не имеет права.

Молли была близка к тому, чтобы покинуть остров, она собиралась с мыслями.

Но призрачное дуновение мечты вновь вторглось в ее покой, и по одному лишь звуку шагов она поняла, что он рядом, даже не оборачиваясь.

— Джаррод, — прошептала Молли.

Она так и застыла, не смея пошевелиться от волнения. Джаррод был здесь! Ради нее он бросил все и прилетел, отчаявшись дождаться.

Молли медленно обернулась. С расстегнутым воротом рубашки, с закатанными рукавами, непривычно небрежный, но в то же самое время восхитительно обворожительный, он смотрел на нее.

— Что ты здесь делаешь? — робко улыбнулась ему девушка, удерживая себя от того, чтобы не броситься ему на шею. — Не сработался с Лори?

— Лори заправляет будь здоров. Скоро начнет отдавать мне распоряжения, — пошутил Джаррод.

— Ты здесь опять из-за родителей? — предположила она самый невероятный мотив, на что Джаррод громко рассмеялся.

Молли оборонительно скрестила руки на груди и проговорила:

— Прости, что я так внезапно ушла. Но напряжение последнего времени… Я почувствовала, что у меня просто нет сил осознать, что со мной происходит…

— Молли, не оправдывайся, — перебил ее Джаррод, подойдя ближе. — Ты не рада видеть меня?

— Рада, — поспешила признаться она. — Очень!

— Тогда к чему все эти слова о прошлом… Я вновь не справился без тебя, и вот я здесь. Быть может, мне просто пора смириться с тем, что мое место рядом с тобой. Ты мне нужна. В офисе. Там последние три года сосредоточивалась вся моя жизнь…

— В офисе?

— Знаю, Терренс предложил тебе работу. Он мне сказал…

— И из-за этого ты здесь? — мучительно выдавила Молли.

— Не мог же я позволить библиотечному делу нарушить свои планы, — продолжал подтрунивать Джаррод, нещадно изводя ее этим. — Надеюсь, ты ему отказала.

— Нет, я обещала подумать! — отстранившись, бросила Молли. — Похоже, теперь я готова принять это предложения.

— Ты просто еще не слышала моего, — самонадеянно заметил бывший босс и любовник.

Молли порывисто дышала, охваченная гневом. Его дерзость и прежде не оставляла ее равнодушной, но впервые девушка почувствовала такой протест оскорбленного честолюбия.

— Я пыталась внушить себе, что смогу переступить через то, что у нас было, и вернуться в корпорацию. Можно сказать, я только об этой возможности и думала все те дни, что провела без работы, вне твоего общества, остро чувствуя эту нехватку. Теперь же все заблуждения отпали, стоило тебе появиться. Это не сработает, Джаррод. Давай не будем притворяться! — воскликнула она.

— Давай не будем притворяться! — охотно подхватил он. — За тем и приехал. И не ставь мне в упрек мою работу — это моя жизнь, моя страсть, мое призвание, моя одержимость. Но не с Лори же мне, в самом-то деле, проживать эту жизнь. Мы с тобой команда, в офисе ли, в постели ли. И нам нет равных. Скажу тебе начистоту, нам даже завидуют. Ответь, у кого еще ты встречала такое единодушие? Какими бы чудными ни казались мои родители, но их сила в том, что они сплочены. Раньше меня это бесило. Теперь же нет. Они хотели видеть и меня частью их синдиката. Не понимаю, как я мог винить их за это. Стоило мне лишиться тебя, все тотчас встало на свои места. Я не способен тебя отпустить. Это противоестественно!

— Джаррод, в запальчивости ты и прежде говорил такое, от чего после отказывался. Не нужно ранить меня снова! — попросила его она.

— Ты не позволишь мне договорить? — спросил он. — Я жаждал видеть свою нежную, снисходительную, мудрую и терпеливую Молли. Мне бы стоило завести пластинку о любви. Ты заслуживаешь самых пылких и поэтичных признаний. Но помни, кто я такой. Заурядный финансист, вот кто! Ты же мне не поверишь, если я стану твердить: люблю, люблю, люблю… Я скажу как есть, Молли. С тех пор как ты уехала, все дела в корпорации встали, и вовсе не потому, что Лори не в состоянии прочесть инструкцию по эксплуатации системы внутренней связи или не может сносно набрать документ. Вот только меня растормошить некому. Ты — часть моей жизни, той жизни, которую я сам для себя выбрал, которой я счастливо жил три года, и не сознавал, как мне повезло. Я думал, мне для прорыва достаточно вызова. Я переоценивал себя. Мне нужен друг, любящая, понимающая женщина. Да, я эгоист. Но я стану дохлым эгоистом, если ты не вернешься.