Порочные (СИ) - Громова Ксения

Я сделала вид, что выпила ее и поблагодарила девочку. Она мне быстро улыбнулась и тут же умчалась играть, словно боялась, что я увижу ее улыбку.

Но для меня ее жест многое значил. Как бы девочка не противилась, она все равно тянулась ко мне. И я искренне радовалась.

Затем Андрей показал мне спальню, где я могла отдохнуть и поспать. Но перед тем, как он ушел, я остановила его.

— Ты знаешь, где Ваня? — я решила схитрить. Я знала точно, что Ваня ищет моих родителей. Но куда именно он направился… Я не знала. Но узнать очень хотела. Самое главное сейчас «включить дурочку» и нечестным путем выведать информацию.

— Знаю, — равнодушно ответил Андрей, пожав плечами.

— И где же он? — продолжала настаивать я, хотя уже понимала, что ничего от него я не добьюсь.

— Не скажу.

А ведь это сговор! Сговор против меня!

— Но почему? Я хочу узнать, где Ваня и что с моими родителями! Разве я не имею право? — я невольно повысила голос. Я просто хотела узнать правду. Все это время я думала о родителях. Переживала. Хотя и пыталась отвлечь себя. И вот это незнание убивало меня. Разрывало. И никто не желал мне помочь…

Андрей шумно выдохнул, и в его глазах мелькнуло раздражение.

— Придет твой мужик и все тебе расскажет.

Затем развернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Он не мой мужик… — пробормотала ему вслед.

Я вздохнула и опустила голову на подушку. Закрыла глаза и не заметила, как уснула.

А проснулась я резко, словно от толчка. За окном уже стемнело. Я потерла глаза, и потом увидела, что огромная тень сидела на постели. Страх тут же сжал мое сердце. Я вздрогнула и попыталась отползти, но меня схватили за лодыжку и потянули вниз.

Я вскрикнула и стала дергать ногой, но затем сильные руки обхватили мои колени, что я даже пошевелиться не могла.

— Ты чего такая бешеная? — я сначала не узнала голос Вани, а когда поняла, что это он, то тут же стала успокаиваться.

— А ты чего пугаешь? — разозлилась я, но тут же собралась мыслями и задала вопрос, который очень сильно меня волновал.

— Ты узнал, что с моими родителями? — тихо прошептала я. Ладони Вани сжали мои ноги. Мужчина весь напрягся.

— Узнал.

Я сглотнула и села на кровати. Сердце учащенно забилось. Вот сейчас… Я узнаю правду.

— И что? Почему же ты молчишь?!

Нервы сдавали. А Ваня все молчал и молчал. Зачем он мучил меня? Зачем оттягивал неизбежное? Ведь мое сердце не выдержит.

— Сегодня я ездил в морг. На опознание. Хотя это должна быть ты… Но я договорился, что тебя не будут тревожить.

— Что? — выдохнула я. Мир рухнул. Внутри меня все оборвалось. Мне воздуха стало не хватать.

— Я ездил в морг. — Жестко ответил мне Ваня. — Полина, твои родители погибли в автокатастрофе.

И все.

Все.

Время остановилось, и небо упало.

Мои родители умерли? Я в это совершенно не верила. Просто не допускала этого. Такого быть не может. Не может. И все тут.

— Ты ошибаешься! — выкрикнула я и замахнулась на Ваню. Он позволил мне ударить себя. А я уже не могла остановиться. Била его по груди, по плечам, по лицу. Кричала, обзывала. А он терпеливо ждал, когда моя истерика стихнет. Мы оба понимали, что сейчас мне это нужно.

Не помню, в какой момент я начала плакать, и мои удары становились все слабее и слабее. Ваня усадил меня к себе на колени, обнял и прижал к себе. Он гладил меня по голове, спине. Пытался успокоить.

— Все будет хорошо. Слышишь? Я с тобой…

Нет, Ваня, не хорошо.

Моя жизнь никогда уже не станет прежней.

Теперь уже точно придется стать взрослой. Но без его поддержки мне не справиться…

17

Этот месяц был для меня адом. Похороны, поминки… Девять дней. Опять Поминки.

Но без его поддержки я бы не справилась. И я говорю не про Ивана.

Я не справилась бы без своего дяди, который был моим крестным и братом моего папы. Он практически взял все на себя. Организацию похорон, организацию поминок. Я же просто не нашла в себе силы. Со смертью родителей мне казалось, что умерла я сама. Сперва я словно онемела, заледенела. Ничего не чувствовала. Ничего не хотела. Просто плакала и плакала… Пересматривала фотографии родителей, перебирала их вещи. Спала на их постели. А потом я увидела их в гробу…

И тогда меня накрыло. Случилась истерика. Именно в тот момент я все осознала. Мои родители мертвы. Они умерли, погибли. Я лишилась самых близких людей из-за пьяного урода, который сел за руль своей машины. Он пытался уйти от наказания. Но тут помог Ваня. Помимо материальной и моральной поддержки, мужчина помог совершить правосудие.

Убийца моих родителей сядет в тюрьму. Закон его накажет.

Но мое сердце… Кто соберет мое сердце? Кто соединит осколки? Кто восстановит мою душу? Кто исцелит меня?

Ведь сама я не в состоянии. Не в состоянии хоть чего-нибудь сделать. Я даже не смогла позаботиться о ребенке… Опять попала в больницу. Опять чуть не потеряла ребенка.

И потом все дни… Смылись из моей памяти. Помню только дядю, врачей и… Ваню. Конечно, я бы не справилась без дяди, была безумно благодарна за это. Он между делами навещал меня, шутил, старался подбодрить меня. И мне становилось легче в моменты, когда он был рядом. Смотрела на него и видела своего отца. И казалось, что папа жив.

Но он уходил. И задыхалась. Мне воздуха не хватало. Если Ваня не приходил ко мне вечерами, то я бы точно задохнулась.

Иван просто сидел рядом со мной. Мы молчали. Но мне было спокойнее. Так я хоть не была одна. Честно, я ожидала, что он воспользуется ситуацией. И будет давить на меня. Заставит к себе переехать. Но ошиблась. Казалось, что он наоборот… Уменьшил напор. А когда меня выписали, то я решила еще раз с ним поговорить. Серьезно поговорить.

Я собирала вещи в квартире. После выписки я поняла, что жить здесь не смогу. Все напоминало о маме, о папе. А это боль. Каждодневная, ежеминутная боль, разрывающая мои легкие, мое сердце. Решила снимать квартиру, дядя и Ваня обещали помогать, пока буду беременна, а потом… Потом загадывать не хотелось.

Эту квартиру продавать я не хотела. Пусть будет. Как память. Ведь все равно я стану сюда приходить. Только когда станет легче. Я хотела верить, что станет. Но разве… Разве можно привыкнуть жить без родителей? Сомневалась, очень сомневалась в этом. И время не поможет… Только ребенок спасет меня из этой пучины печали, тревоги и боли.

Вот в этом я была точно уверена.

Пришел Иван. Утром я позвонила ему, попросила помочь с переездом, а заодно и поговорим.

Сначала напоила его чаем, а потом решила, что пора.

— Ваня, — села напротив него и стала перебирать конфеты в деревянной чашке, — давай сразу обсудим…

Мужчина вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Полина, я не тупой. Понял все. Не хочешь жить со мной? Хорошо. Но общаться будем. И помогать буду. Здесь твое мнение меня не интересует. Поняла?

Ого…

Я думала, что будет сложнее… Оказалось, что Ваня все решил. Но меня такие условия устраивали. Вполне.

— Хорошо, хорошо… — растерянно пробормотала я, и в комнате опять воцарилась тишина. Почему-то стало неловко, и я неожиданно поняла, что смущал меня именно Ваня… И это смущение было… Волнительным. Впервые за долгое время мы остались наедине. Больница не считается. Там меня постоянно проверяли медсестры, да и я большую часть времени спала…

Подняла глаза и увидела, что он смотрит на меня. Его лицо было спокойным, но глаза… Эти сумасшедшие темные глаза… Я поняла, что этот взгляд означает. Этот взгляд заставлял мою кожу гореть, просто пылать. И я осознала, что хочу его. Хочу почувствовать его руки на своем теле, почувствовать его поддержку, его силу. Хочу быть нужной ему в тот момент. Может секс поможет мне чувствовать вновь?

Нет. Это же Ваня. Еще месяц назад я чуть не придушила себя за мысли о нем. Еще месяц назад я была готова убить и его за попытку заставить меня жить с ним. Но что изменилось сейчас? Неужели я просто привыкла к нему? Или… Нет, если бы я привыкла к Ване, то мое тело бы так не реагировало на близость этого мужчины. Его запах мне был приятен… А еще мне нравилось смотреть на него, но стоило ему самому взглянуть на меня… Я тут же терялась. Дыхание сбивалось, а сердце билось сильнее. Румянец покрывал щеки, и я чувствовала, как по жилам бежала кровь. И вот тогда я понимала, что все еще жива. Ведь мне нравилось это ощущение. И отрицать я не могла, наша единственная близость мне понравилась, и…