Шэрон Кендрик - Жестокий ангел
В затуманенной голове Крессиды будто звякнул колокольчик, предупреждая об опасности. Годы воздержания от любви. Она мгновенно открыла глаза и осмотрелась. Что такое? Она лежит не на измятой постели в маленьком деревянном домике, из окон которого видны великолепные горы Италии. Нет. Она лежит одна на узкой кровати. Своей кровати. В своей квартире. Тихий стон вырвался из ее груди. Что же она наделала?
О Боже, чего она только не наделала! Она позволила Стефано привезти ее домой и заниматься с ней любовью.
Позволила? – насмехался циничный внутренний голос. Да ведь она сама в нетерпении сорвала с него одежду.
А теперь в кровати рядом с ней пусто. Он оставил ложе любви и очень скоро навсегда исчезнет из ее жизни.
Что же она наделала? Вся работа впустую. Все эти дни, недели и месяцы, когда она так старалась вычеркнуть его из своей памяти. Все эти подушки, промокшие от слез. Она уже начинала верить, что наконец для нее настанет новая жизнь, период после Стефано. Но увы! Все старания были напрасны. С непостижимой поспешностью она отбросила все прочь.
Она услышала, как завернули кран, и поспешила прикрыть глаза. Возможно, он возвращается к ней в постель… Но спустя несколько минут Стефано тихо вошел в спальню одетый. У нее защемило сердце. Холодок пробежал по коже, когда она увидела, как он завязал галстук, а потом тихо надел мягкие кожаные туфли.
– Я не сплю, – сказала она. – Совсем не обязательно ходить на цыпочках.
Он взглянул на нее, и ей показалось, что он чувствует некоторую неловкость.
– Я не хотел будить тебя, – сказал он и взял со стола массивные золотые часы. Взгляд у него был настороженный. – Боюсь, мне надо ехать. У меня дела.
В такую рань? Кому это он морочит голову? Ей захотелось закричать или разрыдаться. Все что угодно, только не поддаваться боли, готовой поглотить ее. Что же теперь, хотелось бы ей знать. Почему это мы молчим, делая вид, что прошлой ночи не было? Не проще ли собрать остатки гордости и увидеть, как ее растопчут, когда она задаст вопрос, который был готов слететь с губ? Вопрос, за который она себя презирала. Ей хотелось знать, есть ли будущее у их любви, или это был просто момент дикой слабости, его похоти и ее нетерпения – оба потеряли голову.
Он присел на край кровати, соблюдая дистанцию. Этим утром он еще ни словом, ни жестом не подтвердил, что прошлой ночью испытал какие-то другие чувства, кроме животной страсти.
– По поводу прошедшей ночи… – начал он.
Она услышала его неестественно безразличный тон, и сердце у нее сжалось. Крессиде не хотелось обсуждать то, что произошло ночью, потому что ей хотелось запомнить эту ночь такой, какой она была для нее. Бессонными одинокими ночами она будет вспоминать ее. Она не хотела, чтобы своими сожалениями Стефано все разрушил.
– Давай забудем то, что произошло, – сказала она.
Его темные глаза сузились.
– Забудем? – подчеркнуто повторил он. – Крессида, что ты говоришь?
«Я говорю, что все еще люблю тебя, а для тебя это всего лишь вожделение, вот что я говорю», – думала она.
– Я говорю, что было очень… приятно. – Она откинулась на подушки и увидела ярость на его лице.
– Приятно? – прогремел его голос. – Приятно?
– Я не собираюсь дискредитировать твои сексуальные… доблести, – холодно сказала она. – Ну, хорошо. Это было великолепно, и ты об этом знаешь, но давай не будем водить друг друга за нос. – Она посмотрела на него и прочла правду в его глазах. – Именно за этим ты и привез меня домой, да, Стефано? Ты получил то, за чем пришел, ведь так?
Он взглянул на нее и поднялся.
– Да, – ответил он прямо. – Это так. – Он повернулся и вышел из квартиры, не сказав больше ни слова.
Он ушел, а она все смотрела на дверь, будто надеясь каким-то волшебным образом вернуть его назад, вернуть его в свои объятия.
Но мало-помалу безжалостно зашевелились нежеланные мысли. Куда сейчас пошел Стефано, на работу или к Эбони?
Какая мука! А ведь прошлой ночью она ни разу не вспомнила об Эбони.
Как могла она опуститься до такой степени, что легла в постель со своим мужем, у которого роман с другой женщиной? И получить от него так мало, а ведь когда-то она имела так много?..
Уткнувшись лицом в подушку, Крессида заплакала.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Два дня Крессида не выходила из дома и все это время только спала. Как-то она прочла, что организм часто использует сон как своего рода убежище, защищая человека от мыслей, которые причиняют ему боль.
Но даже во сне она не могла освободиться от мыслей о Стефано. Его образ преследовал ее, его красивое лицо усмехалось, мучило ее воспоминаниями о том, как унизительно быть брошенной после ночи любви.
На третий день, проснувшись, она решила сделать над собой усилие. Она надела платье в синих и белых тонах, которое ей очень шло, и отправилась на встречу с Арни, ее агентом.
Взглянув на нее, тот в волнении стал жевать свою сигару.
– Проклятие, Крессида! – воскликнул он. – Что ты с собой сделала?
Она пожала плечами.
– Немного похудела. Что из этого? Многие женщины худеют.
– Женщины твоего размера этого не делают, – возразил он и покачал головой. – Ты не можешь работать, когда выглядишь как полуголодный заброшенный ребенок. Вот что я скажу: почему бы тебе не взять пару недель и не отдохнуть? Поесть, подышать свежим воздухом. У тебя ведь есть тетушка, которая живет где-то в провинции.
– Да, в Корнуолле.
– Ну вот. Неужели ты не можешь поехать и погостить у нее?
Конечно, могу, рассуждала Крессида, остановившись у супермаркета по дороге домой. Но если она так потрясла своим видом Арни, то как же разволнуется ее пожилая тетушка?
В конце концов она решила остаться дома и попытаться исправить положение, но еда не шла впрок из-за ее нервного состояния. Настроение Крессиды было так ужасно, что она даже сняла телефонную трубку с аппарата, потому что ни с кем не могла разговаривать. А если бы позвонила тетушка и услышала ее загробный голос, все было бы еще хуже. Крессида была не в силах заставить себя чем-нибудь заняться. Она не читала книг, не смотрела телевизор, но долго так продолжаться не могло. Однажды ночью, размышляя о своем унылом будущем, она почувствовала, что вся дрожит.
Кое-как, на ватных ногах она добралась до кровати, укрылась несколькими одеялами и заснула глубоким сном, без сновидений.
Где-то били в барабан… Но где? Далекий, приглушенный звук не ослабевал. Крессида приоткрыла глаза, чтобы посмотреть, кто же это осмелился в ее квартире играть на барабане.
– А, это кто-то у входной двери, – сказала она и удивленно осмотрелась. Комната была залита солнечным светом, но, несмотря на это, все лампы были включены, а по телевизору шла ненавистная ей мыльная опера. – Хватит! – закричала она, но стук продолжался.
