Аннетт Бродерик - Отец-холостяк
Тони поднялся с дивана, и взволнованная Сьюзен все же заметила, как он красив в этих темно-коричневых брюках в обтяжку и великолепно сидящей на нем рубашке.
– Да около часу назад. Донна сказала, что не знает, когда ты вернешься, но любезно разрешила подождать в твоем кабинете.
Сьюзен не помнила, он подошел к ней или она к нему. Она лишь ощущала крепкие объятия Тони и знала, что никогда еще ей не было так хорошо.
Она радостно гладила его кудри и тянулась к нему губами, торопясь утолить жажду недельной разлуки.
Да, на такой прием он не смел и надеяться. Как долго он мечтал о такой встрече, как страстно молил Бога о ней! Неужели он все-таки преодолел ее сдержанность? Неужели настало время довести их отношения до того неизбежного завершения, которое было назначено судьбой еще в те годы, когда десятилетний мальчик смотрел в ясные голубые глаза шестилетней девочки и читал в них потребность в дружбе, в близости другого любящего существа?
И Тони скользнул руками по спине Сьюзен, обхватил ее бедра и крепче прижал к себе. Она возбуждала его мгновенно. Все утро в самолете он решал для себя вопрос – что лучше: осмелиться сразу заявиться к ней в офис или подождать, когда она вернется домой. Его конечный выбор был продиктован эгоистическими соображениями – он просто чувствовал, что не вынесет нескольких лишних часов ожидания.
Теперь он был счастлив, что сделал этот выбор.
Их поцелуй – страстный, пылкий, полный любви – доставил Сьюзен несказанную радость. Он вернулся! Сейчас это было самое главное – сейчас.
Глава восьмая
– Гляди-ка, Тони, все наши машины показаны на дисплее. Здорово смотрятся, правда? – взволнованный голосок Стива, перекрывающий шум толпы, заставил несколько человек обернуться.
Рука Тони обвилась вокруг талии Сьюзен, он всем своим видом показывал, что их связывают не просто приятельские отношения.
Сьюзен боялась сегодняшнего дня, хотя и старалась изо всех сил не выдать этого ради Стива. Это был важный для него день, завершающий труд многих недель. Сегодня станет известно, окажется ли его гоночная модель быстрее других. Но для Сьюзен это был и вопрос – способна ли она скрывать свои чувства к Тони.
Тони, казалось, предстоящие гонки волновали не меньше Стива. Он делился с некоторыми присутствовавшими там родителями увлекательными рассказами о том, чем их гоночная модель отличается от других.
– А когда мы будем есть – до или после гонок? – спросил он Сьюзен.
Сьюзен подняла на него глаза и почувствовала, что ее прямо жаром обдало.
– Согласно расписанию, у них четыре заезда до ленча, а победители будут соревноваться после ленча. Я, кстати, прихватила с собой кое-какую еду. А ты, что ли, голоден?
– Немного. Дело в том, что я не позавтракал.
Сьюзен остановилась как вкопанная.
– Не может быть, – вскричала она с наигранным ужасом. – Ты пропустил завтрак! Ты, тот самый человек, который считает завтрак главнейшим из всех приемов пищи, который говорит «Скажи мне, что ты ешь, и я скажу, кто ты», который…
– Хватит, я тебя понял. Дело в том, что я просто проспал и не успел позавтракать, так как должен был уже к восьми заехать за вами.
– Наверное, поздно лег? – с любопытством спросила Сьюзен. Она сгорала от желания узнать, что делал Тони после того, как ушел от них где-то в начале одиннадцатого.
– Лег-то я рано, но никак не мог уснуть, – буркнул Тони, пряча от нее глаза; на его щеках проступили красные пятна.
– Да что ты? Почему же ты не наслаждался сном праведника?
– Черт побери, ты великолепно знаешь – почему! После того как ты меня выставила, пообещав так много и ускользнув в самый последний момент, ты еще удивляешься, что я не мог заснуть? Даже холодный душ перестал помогать, так часто я им пользовался за последние месяцы. – Он взглянул на нее. – Ты же знаешь, я не привык так жить.
– Как жить? – спросила Сьюзен, глядя на него с самым невинным видом.
– А так – без этого. И если ты посмеешь спросить меня с этим милым выражением лица «Без чего?», я, рискуя опорочить свою репутацию джентльмена, покажу тебе прямо здесь и при всех – без чего. – Так как последняя фраза была произнесена яростно, сквозь зубы, Сьюзен решила переменить тему. Теперь она поняла, почему Тони страдал бессонницей.
– Пошли, Тони! Мы во втором заезде. Давай поглядим, ладно? – Стив потянул Тони за руку. Он видел, что публика узнала Тони и с интересом разглядывает его. Пусть для других тот звезда, для него Тони сейчас главная моральная поддержка.
Сьюзен посмотрела им вслед. Стиву даже не пришло в голову попросить ее присоединиться к ним. Но почему, в конце концов, он должен был это сделать? Это была их идея – какое она имеет ко всему этому отношение? Почему же она чувствует себя брошенной? Оглядевшись вокруг, она заметила немало женщин, которые тоже чувствовали себя не в своей тарелке. Так что она была не одинока.
Она оказалась в мире, где всем заправляют мужчины. Что ж, надо с этим смириться.
* * *– Это Ханна жарила цыпленка? – спросил Тони, потянувшись еще за одним поджаристым кусочком.
– Нет. Если на то пошло, его жарила я. А почему ты спрашиваешь?
– Ты? – Тони выпучил глаза от изумления. – Сьюзен Мак-Кормик умеет готовить? Я потрясен. А что сказала бы на это твоя мать?
Хорошо обглоданная куриная кость попала прямо в коленку Тони, а оттуда рикошетом отлетела на пол: они сидели рядом в углу большой комнаты.
– Смотрите, куда вы швыряете кости, мадам! – возмущенно воскликнул Тони.
– Я попала именно туда, куда и метила, – в твою коленку.
– Ну ладно, – сказал Тони, стряхивая крошки. – Так когда же ты научилась готовить?
– Ты это серьезно? – удивленно спросила она.
– Конечно, серьезно. Почему тебе вообще пришло это в голову? Уверен, что твоя мать никогда не стала бы поощрять твоего пребывания на кухне, и Ханна великолепно справляется со своими обязанностями.
Сьюзен обратилась мыслями к давно ушедшим годам и чуть заметно улыбнулась.
– В свое время я любила сидеть на кухне и наблюдать за мамой Анджелиной. Она превращала стряпню в своего рода искусство. Когда она заметила, что мне интересно, она принялась понемногу меня учить… как резать овощи, как выбирать в магазине фрукты, какие части мясной туши подходят для каких блюд – с этого мы начали.
– Ты как-то сказала, что часто брала к ней Стива. Ты когда-нибудь говорила ей, что он мой сын?
– Нет, мы никогда не говорили об этом, но твоя мать всегда знала, как я к тебе относилась. Когда мы неожиданно поженились с Майклом в то лето, я помню, какая боль сквозила в ее взгляде. Но и мне было тоже больно, и я не могла заставить себя говорить с ней о том, что случилось. Мы еще оба учились, когда родился Стив. А когда мы вернулись, ты уже купил ей дом, и она переехала. Долгое время мне хотелось навестить ее, но я не решалась. Наконец я поняла, что не могу больше ждать. Стиву тогда исполнилось девять месяцев, он уже ползал вовсю и был страшно подвижным. Никогда не забуду этот день!
