Ирен Беллоу - Связующая нить
Подойдя к домику, она увидела, что отец лежит в гамаке. Но, судя по тому, что он никак не отреагировал на ее появление, Мария решила, что он спит. Но странно, он никогда раньше не спал в этот утренний час. Увидев бутылку из-под текилы, стоящую рядом с гамаком, девушка нахмурилась. Он никогда не пил с утра. А может, это осталось со вчерашнего вечера? Может, он выпил столько, что, до сих пор, не может проснуться?
Вдруг в голове мелькнула ужасная мысль, и Мария побежала к веранде. Увидев осунувшееся лицо отца, она вздрогнула: он был очень бледен, щеки совсем запали. Но в это время он потянулся и открыл глаза.
— Папа… с тобой все в порядке? — Мария в тревоге склонилась над ним.
Он посмотрел на нее все еще затуманенным после сна взглядом, а затем произнес:
— Господи, Мария, это ты? Что ты здесь делаешь?
— Я приехала проведать тебя, — ответила она, — мы здесь недалеко, на Косумеле. Я приехала на пароме. Я скоро приеду совсем, мисс Дисарт собирается уезжать.
Отец сел в гамаке, свесив босые ноги, потер глаза.
— Вот и отлично, — сказал он. — Знай я, какой он подлец, никогда не позволил бы тебе ехать.
— Кто подлец? Ты о чем? — с недоумением посмотрела на него девушка.
— Дисарт, конечно. Кто же еще? Я много чего узнал о нем, с тех пор как ты уехала, — пробурчал он. — Ты знаешь, кто такой этот ублюдок? Он один из этих бандитов, которые застраивают все побережье. Один из богатеньких… В Европе он уже сделал свои миллионы, теперь сюда добрался. К черту людей, землю, которая им принадлежит… Деньги! Вот цель!
— Папа, мне кажется, ты не прав! Откуда ты взял все это? — удивлено спросила Мария.
С минуту он помолчал, уставившись в одну точку, а затем сказал:
— Через несколько дней после твоего отъезда я поехал в Канкун… решил показаться врачам.
Встревожившись не на шутку, ведь он раньше не решился бы на этот шаг, она спросила:
— Что сказали тебе врачи?
— Ничего такого, чего я бы не знал сам. Я уже не молод и прежнего здоровья уже не вернешь.
— Но они ничего не нашли?
— А что они вообще могут, эти доктора? — проворчал он. — Но, тем не менее, пока я там был, навел справки о тех, кто вкладывает свои денежки в строительство нового комплекса. И знаешь, что я узнал? Это компания Дисарта. Этот подонок богат, как Крез, и своего не упустит никогда! Именно такие, как он, превратили весь этот мир в бардак! На всех им наплевать, кроме себя.
— Рауль не такой, ты совсем не знаешь его, — воскликнула Мария.
— Не знаю, и знать не хочу, — сказал Джордж Ролингс резко. — Если бы я знал, кто он такой, то плюнул бы ему в рожу, когда он заявился сюда в первый раз.
— Папа, позже он приедет сюда. Прошу тебя, не груби ему, — взмолилась Мария. — Они с теткой были так добры ко мне. Они на самом деле очень милые люди. Я уверена, что, если Рауль действительно так богат, как ты говоришь, может, и деньги его не во зло?
— Ну да, конечно! Все они добренькие, — цинично сказал отец. — Но все это лишь показуха: смотрите, какие мы расчудесные!
Мария поняла, что спорить с ним бесполезно. Если он что-то вбил себе в голову, то его не переубедить.
Спустя полчаса Мария краем глаза заметила одинокую фигуру, появившуюся на берегу. По очертаниям и по тому, как человек двигался, девушка поняла, что это Рауль. Через несколько минут он будет здесь. Что же делать? Как он воспримет то, что говорит ее отец? Поймет ли, что старик пьян? Что он просто болен, в конце концов? Уже одно то, что он ездил в Канкун, столь ненавистный для него, наводило на грустные мысли о том, что с отцом не все в порядке. Даже сейчас, выбритый и причесанный, он выглядел очень плохо.
О том, чтобы Мария поехала обратно на Косумель и оставила его одного, не могло быть и речи. Тем более, что он настроен очень агрессивно.
Сейчас, видя, как Рауль приближается, и расстояние между отцом и им все сокращается, Мария поймала себя на мысли, что хочет предупредить Рауля, но, тем не менее, осталась возле отца. Всю свою последующую жизнь она никогда не забудет этого ужасного состояния.
Мария находилась, словно между двух огней. С одной стороны, был человек, единственный, которого она любила всю свою жизнь. А с другой — человек, которого она хотела бы полюбить и быть любимой им.
— Доброе утро, мистер Ролингс, как поживаете? — поздоровался Рауль, улыбнувшись Марии.
— Тебе здесь не рады, Дисарт. И ты никогда не переступил бы порога этого дома, знай я раньше, кто ты такой, — процедил сквозь зубы Джордж Ролингс.
В мгновение ока лицо Рауля посуровело, но, тем не менее, голос его оставался дружелюбным:
— Извините, но я не понял вашего последнего замечания.
— Ну, раз не понял, сейчас я тебе все объясню, — гневно ответил отец Марии.
И в течение нескольких минут он дал понять Раулю, что думает о нем и о таких же негодяях, а также высказал свое отношение по поводу разворачивающегося на побережье строительства.
Наконец, отец прервал свой гневный монолог, чтобы перевести дух. Но через мгновение сказал:
— Если все, что я сказал, недостаточно ясно, то я постараюсь сказать еще проще: убирайся отсюда, и чтобы духу твоего здесь не было. А вещи своей дочери я заберу из отеля «Молкас» тогда, когда мне это будет удобно. То, что ей причитается, можешь оставить себе. Ей твои вонючие деньги не нужны, как и не нужны твои забота и участие!
— Мистер Ролингс, может быть, Мария сама скажет все, что думает? — спросил Рауль. — Ну, так что, Мария, ты согласна с отцом?
А что он ждал от нее в ответ? То, что она не верит ни единому слову, произнесенному отцом? Что ее отец свихнулся от одиночества и ему нужно лечиться? Что он хотел услышать от нее в ответ?
Опустив глаза, Мария с трудом произнесла:
— Как уже сказал мой отец, вам здесь не рады, Рауль. Пожалуйста, передайте мои извинения мисс Дисарт. Я ей больше не понадоблюсь, а может, я ей и вовсе не была нужна. Но она была добра ко мне, и я ей за это очень благодарна.
Прищурив глаза от яркого света, Рауль посмотрел на Марию.
— Понятно, — тихо произнес он, — в таком случае — прощайте!
Он повернулся и пошел в ту сторону, откуда появился.
— Катись! — зло крикнул ему вслед Ролингс и зашел в дом.
Мария осталась одна, глядя вслед удаляющемуся Раулю. Он уходил из ее жизни, и ей хотелось запомнить все до мельчайших подробностей: его легкую походку, широкоплечую фигуру, словом, все, что составляло его образ, который ей уже не доведется увидеть никогда. Больше всего ей хотелось броситься за ним и попросить прощения за то, что наговорил в пылу гнева отец.
Но расстояние между ними увеличивалось, а она так и оставалась стоять на месте, вытирая хлынувшие из глаз слезы.
