Дженнифер Фэй - В крепких объятиях
– Чем ты так довольна?
– Вчера я поговорила с Конни; она сказала, что после публикации второго фото в газетах продажи билетов выросли настолько, что будет аншлаг. Ты не представляешь, какое это облегчение! Но конечно, она настаивает, чтобы мы притворялись счастливой парой до самого приема.
– Это не проблема, – пожал плечами Лукас.
– А Молли в восторге от идеи каникул прямо в Нью-Йорке.
– Отлично. – Хоть что-то он сделал правильно.
– И она попросила сфотографировать какой-то большой магазин игрушек. Не знаю, откуда она про него узнала, но там должно быть огромное пианино. Раз ты так хорошо проводишь экскурсии, сводишь меня туда на неделе?
Разве Лукас мог ей в чем-то отказать?
– Обязательно, – пробормотал он.
– Обещаешь? Я не хочу ее подвести. Так что если не сможешь, я схожу сама.
– Обещаю. – Лукас расправил плечи и сглотнул. Хватит тянуть. – Но сначала я должен тебе кое-что рассказать.
Что-то было не так. Лукас излучал напряжение. И хотя Кейт пыталась рассеять его легкой болтовней и улыбкой, он не переставал думать о том, что его тревожило.
Лукас шагнул ближе.
– Не знаю, как это сказать…
О чем он? Передумал проводить здесь прием? Невозможно, они не смогут найти другое место за две недели до мероприятия…
– Просто скажи, и мы во всем разберемся.
– Если бы это было так просто! Но…
– Извините, – один из рабочих смущенно вошел в кухню. – Мисс Уитли, у нас возникла проблема. Мы разбирали ту комнату, из которой вы велели все убрать, но вещи не помещаются в другую, маленькую.
– Должны поместиться, там же мало мебели.
– Дело не в мебели, а в игрушках.
– Игрушках? – За все время работы в доме она не видела ни одной детской вещи.
– Черт! – Лукас грохнул чашкой о стол и стремительно выбежал из кухни, словно в доме был пожар.
Кейт бросилась за ним.
На втором этаже Лукас повернул налево, а не направо. И внезапно Кейт все поняла. Джеймс перепутал комнаты и стал выносить вещи из комнаты на другом конце коридора – из запертой комнаты.
Руки Лукаса сжались в кулаки. Он был в ярости. Он согласился на этот вечер с одним условием – что эту комнату не тронут. Теперь он не поверит, что это случайность.
Мужчина остановился у открытой двери.
– Где колыбель? Картины?
– Мы все перенесли в свободную комнату, которую не тронула протечка. Как сказала мисс Уитли.
– Это она велела вам взломать дверь?
Рабочий побледнел, качая головой.
– Мы думали, что дверь заклинило, и разобрали ручку… Извините.
– Уходи. Немедленно, – приказал ему Лукас, а потом повернулся к Кейт: – Мы договорились. Ты обещала не трогать эту комнату.
– Я не трогала! Клянусь!
Кейт не собиралась принимать на себя вину за чужую ошибку. Лукас должен понять, что иногда возникает недопонимание. Он гневно провел пальцами по волосам, ероша короткие пряди.
– Я вообще не должен был на это соглашаться.
Лукас развернулся спиной к ней. Его крупная фигура заполняла почти весь дверной проем, и Кейт пришлось наклониться, чтобы заглянуть в комнату. Она была выкрашена розовым, с бело-желтыми цветами по панели внизу стен. Внутри сидел огромный плюшевый белый медведь с красным бантом. И деревянная лошадка-качалка. Это была комната для маленькой девочки. И судя по тому, что вещи были новыми и современными, девочка жила здесь совсем недавно.
– Это комната твоей дочери?
Лукас выглядел так, словно разом постарел на десять лет.
– Да. Ее зовут Кэрри.
Кейт была в шоке. Она столько открыла ему о своей жизни, даже вещи, которыми ни с кем не делилась – а теперь оказывалось, что их дружба была односторонней.
– Почему я до сих пор о ней не слышала? – Внезапно ее посетила ужасная мысль. – Она… она умерла?
– Нет! – Лукас помолчал секунду. – Кэрри жива и здорова. Ей четыре года.
– Я не понимаю… Где она?
Лукас потер лицо ладонью:
– Я передумал. Я не хочу об этом говорить.
Ее такой ответ не устраивал – не после того, как Лукас вытянул из нее рассказ о Флойде.
– Ты слишком давно держишь это в себе. Посмотри на этот дом. Ты устроил в нем музей. Наверное, для того, чтобы сохранить воспоминания. Если не хочешь рассказывать мне, расскажи кому-нибудь еще.
– Ладно. – Лукас протяжно, устало выдохнул. – Если хочешь знать правду… Моя бывшая жена ушла и забрала нашу дочь.
– Ты, наверное, ужасно по ней скучаешь. – Кейт сочувственно коснулась его руки. – Но я уверена, когда она приезжает к тебе, то видит, как ты ее любишь. Ты ведь ее папа.
Лукас отдернул руку.
– Кэрри меня не знает.
– Что? – Кейт показалось, что она ослышалась.
– Она живет в Калифорнии с матерью.
– И?..
– И все. Конец истории. У них своя жизнь, у меня своя.
Куски мозаики сложились в знакомую картину. Кейт сама через такое прошла. Лукас был в точности как ее отец – бросил свою дочь. А она, дурочка, открыла ему сердце.
Ее охватили гнев, раздражение и разочарование.
– Ты не навещаешь собственную дочь? Почему? Как можно просто ее забыть, словно ее никогда и не было?
Лукас ответил строгим взглядом:
– Я никогда ее не забуду! Никогда!
– Тогда почему она не здесь, не с тобой? Хотя бы иногда?
– Так лучше.
– Для кого? Для тебя?
– Конечно нет. Думаешь, мне это нравится? – Он опустил плечи и больше не смотрел ей в глаза. – Думаешь, мне нравится, что моя дочь бежит от меня, потому что я для нее чужой?
Кейт скрестила руки на груди и вздернула подбородок.
– Эту ситуацию можно изменить.
Он покачал головой:
– Ты не понимаешь.
– Тогда объясни.
Лукас вздохнул:
– Моя жена снова вышла замуж. И теперь не хочет, чтобы я портил ее идеальную семью. Она угрожает превратить нашу жизнь в ад, если я буду настаивать.
– Но она не может запретить тебе видеться с дочерью. У тебя есть права…
– Я слишком хорошо знаю, каково разрываться между двумя родителями. Если бы обо мне не заботилась тетя Конни, не знаю, что бы я сделал, чтобы уйти от их ссор. Я не буду так мучить свою дочь.
– Вместо этого ты заставишь ее всю жизнь гадать, почему недостаточно любил ее, чтобы быть рядом. – У Кейт дрогнул голос. – Ты сбежал вместо того, чтобы бороться.
– Так лучше для нее…
– Нет. Так лучше для тебя. – У нее ныло в груди, словно вырвали сердце. – Ты не тот, кем я тебя считала.
– Видимо, нет. – Лукас опустил голову.
– Как ты мог держать это в секрете после того, как я рассказала тебе о своем отце? Я начала думать, что у нас может быть будущее. Но ошиблась.
– А я ошибся, пустив тебя в этот дом. Ты должна уйти. – Он зашагал прочь.
– Что? Но благотворительный вечер…
– Можно провести в другом месте. Мне все равно где, лишь бы не здесь. Больше ничего не будут менять и тревожить. Отошли рабочих.
